– Насколько могу, – ответила Сандра, опустив руку.

Юноша встал на колени и поднял чёрный, гладкий камень, который привёл его сюда.

– Обсидиан. – Сестра Тифа протянула руку. – Он принадлежал матери, пока не пришли имперцы и не убили её.

– Сочувствую… Моя мать тоже ушла, когда я был маленький.

Сандра кивнула, и между ними вспыхнула искра взаимопонимания.

– Зачем ты послала камень? Почему не Тифа или Тайгу?

– Потому что хочу поговорить наедине.

Жрица принялась медленно вышагивать по сырой пещере, подходя к драконам и периодически проводя рукой по конечностям, где кожу натёрла цепь. Стейнер испытал невероятный ужас, и вовсе не от присутствия драконов, а от чудовищной жестокости, которой подвергали этих существ.

– Что ты хотела сказать? – почти с благоговением спросил юноша.

– Тиф давно перестал искать выход. Он уже не видит другой жизни ни для себя, ни для нас.

Сандра поймала взгляд Стейнера. В глазах её застыл лёд, от которого стало холодно, невзирая на жару от горнов.

– Тайга настолько же верная, насколько и красивая. Ей бы и в голову не пришло оставить меня и убегать в одиночку. Да она и не станет искать пути побега.

– Зачем ты всё это рассказываешь мне? – удивился Стейнер.

Жрица остановилась возле другого дракона. Она погладила рваные крылья и что-то напела на незнакомом языке.

– Потому что я тебя вижу. Вижу, как на тебя смотрит Кими. Вижу, как ты защищаешь Максима и как верен Фельгенхауэр, хотя богиня свидетель, она этого не заслуживает.

– Но разве это плохо?

Сам он не заметил, чтобы Кими смотрела на него как-то по-особенному, но возражать не стал.

– Плохо, Стейнер. Это худшее, что может быть. – Угрюмая Сандра схватила его за плечи. – Всё это – весь Владибогдан – стал для тебя чем-то нормальным. Академии – нормально, колдовство – отлично…

– Колдовство никогда не станет для меня нормой!

– Я позвала тебя с помощью обсидианового шара. – Сандра перекатывала гладкий камень между большим и указательным пальцами. – И ты даже не подумал, что от таких штук лучше держаться подальше. Вместо этого ты охотно последовал за ним.

– Ну… Я же никогда не говорил, что это нормально.

– Даже драконы. – Жрица жестом указала на прикованных цепью существ, чьи шеи были крепко пристёгнуты к столбам, а челюсти обездвижены и направлены в потолок. – Даже они стали нормой.

– Это не так, – прошептал кузнец, глядя на окружающий его ужас.

– Ты единственный, кто сможет бежать, Стейнер. Больше никто не проделает сей путь. Тебе нужно вернуться на материк, взять сестру и увести далеко на юг, подальше от Ширинова, от Владибогдана и от нас.

– Но вы мои друзья, и я не могу вас оставить. Слушай, мы найдём способ попасть на корабль Ромолы и…

Качая головой, Сандра коснулась его губ холодными пальцами, заставив замолчать.

– Верность – это хорошее качество. Однако за неё приходится расплачиваться высокой ценой. Кости шепчут твоё имя, Стейнер. Они говорят со мной во сне и даже после пробуждения, уверяя, что ты сделаешь нечто, чего раньше не видели.

– А что, если они ошибаются?

Сандра мрачно улыбнулась.

– Тогда мы умрём, и неоткуда ждать нам спасения. Погибнут все – твоя сестра, отец и дядя.

– И это тоже сказали кости? – уточнил Стейнер, начиная злиться.

Жрица кивнула и поджала губы.

– Не растеряй свой гнев – он пригодится в трудные времена. Но не позволяй ему завладеть тобой.

С тяжёлым сердцем Стейнер побрёл обратно к горнам, держа рукоять кувалды. Вес инструмента соответствовал тому грузу, что взвалила Сандра на его плечи.

Максим появился из мрака, и Кими сошла с помоста, чтобы приветствовать его. Она заметила Стейнера и одарила его широкой улыбкой.

– Смотрите-ка, кто тут крадётся. – Кими потрепала мальчика по голове. Тот увернулся с оскорблённым видом.

– Думал, ты вернулся вместе с Фельгенхауэр, – удивился Стейнер.

– Да, так и было, – ответил Максим, – но она отправила меня сообщить вам, что Ромола снялась с якоря.

Стейнеру показалось, что земля ушла у него из-под ног.

– Нет!

С горьким сожалением мальчик кивнул.

– И на горизонте маячит ещё один корабль. Имперский.

– Он плывёт к берегам?

Максим снова кивнул.

– Боюсь, что так.

Кими взяла Стейнера за руку.

– Теперь никто не удержит Ширинова на острове.

– Фельгенхауэр не даст ему отплыть, – возразил Стейнер, сам не веря своим словам.

Принцесса покачала головой.

– Будем надеяться, иначе твоя сестра в мгновение ока окажется в тюрьме Владибогдана.

– Час от часу не легче. – Госпожа Камалова вышагивала от окна к очагу и обратно.

Хьелльрунн отошла к стене, чтобы предоставить женщине свободу перемещения.

– Отец напивается, вступает в перепалку с хозяином таверны, и Охранцы тайно сопровождают его домой…

– Мы же не знаем наверняка, что всадники – Охранцы, – заметила Хьелль, понимая, насколько неубедительно звучат её слова.

– А ты думала, они объявят о своём прибытии? Всегда кто-то шпионит, Хьелльрунн, – учила госпожа Камалова. – Империя всегда зрит в оба. – Женщина снова повернулась к грязному окну и прищурилась. – Иногда со шпионом можно договориться, а иногда… – Наставница поправила платок, распахнула дверь и вышла на поляну. – Заходите! – крикнула она. – Я знаю, что вы здесь!

Тишина. Лишь ветер завывал сквозь деревья, как старик, жалующийся на стужу.

Хьелльрунн подошла к двери и присмотрелась к каждому заснеженному дереву, к каждому бревну и ветви. Затаив дыхание, она ждала, когда всадники выйдут из укрытий. Придут они с оружием или же с опасными словами? Убьют госпожу Камалову или заберут Хьелль на Владибогдан прежде, чем она подготовится к путешествию?

– Мы разожгли очаг и заварили чай с Ямала, – позвала старуха дружелюбным тоном. – Либо вы покажетесь, либо не получите угощения и крова.