Настя начала планомерный обход магазинов, и уже минут черездвадцать у нее сформировалась первая партия вопросов. Поднявшись наверх, онанашла автомат и позвонила Алексею.

– Как ты относишься к тому, что мы всем дамам подаримбезделушки от Сваровского? – спросила она. – Там выбор огромный,можно купить элегантное, а можно и смешное. Цены, правда…

– Асенька, я же получил сейчас большой гонорар, так чтоможешь тратить. А что мужикам будем дарить?

– До мужских подарков я еще не дошла, я только попервому этажу прошлась. Значит, таможня дает добро на Сваровского?

– Валяй, – разрешил Чистяков.

На втором этаже Настя набрела на магазин с принадлежностямидля курильщиков и подумала, что всем курящим друзьям и родственникам можноздесь выбрать замечательные пепельницы, зажигалки и портсигары. Что ж, полделасделано, осталось найти подарки для некурящих и для детей, потом надо будетподняться, еще раз все обсудить с Лешкой, потом купить все намеченное – и можноехать домой. Ах да, еще же нужно выбрать подарок для самого Лешки. Жаль, чтонельзя с ним посоветоваться, все-таки подарок должен быть сюрпризом.

Ей пришлось бегать к телефону еще два раза, потому что она никакне могла решиться на детские подарки. Ей нравилось все, что она видела, и вэтом случае проблема выбора становилась неразрешимой. «Господи, – ссарказмом подумала Настя, – как хорошо было при советской власти! Увидишьодну-единственную вещь – и хватаешь ее быстрее, потому что другой не будет, покрайней мере в ближайшие полгода. Никаких проблем с выбором, что в магазинывыбросили – то и берешь. И голова не болит». Наконец все подарки были куплены,и Настя выбралась на площадь. Из метро она еще раз позвонила мужу.

– Лешик, я двигаюсь в расположение части. Через полчасабуду на «Щелковской». Ты меня не встретишь? А то у меня сумки тяжеленные.

– Тебя Коротков встретит, он мне уже телефон оборвал,все пытается тебя разыскать. Я так понял, что он в машине возле метро сидит итебя караулит.

– Что случилось? – перепугалась она.

– А что у вас обычно случается? Труп чей-тообнаружили, – невозмутимо ответил Алексей.

– Чей труп?

– Не знаю, Асенька, твой друг мне не доложил.

Повесив трубку, она вошла в метро «Площадь Революции» испустилась на платформу. Да, с нищими и калеками здесь действительно все вбольшом порядке, просто Настя привыкла их не замечать как раз в силу того, чтознала об истинном положении вещей и о том, как крепко все эти раненые и Богомобиженные сколочены в бригады и фирмы. А для человека непосвященного, особеннодля приезжего, зрелище было, конечно, впечатляющим.

Сесть в вагоне ей не удалось, всю дорогу она простояла,прислонившись спиной к двери и вспоминая рассказ деда Немчинова. Как сильно, случается,меняется представление о человеке или событии! Немчинов казался ей опасным иопытным уголовником, обросшим устойчивыми преступными связями. А что оказалось?Несчастный старик, принесший собственную жизнь в жертву единственной внучке. Ик убийству Саши Барсукова он никакого отношения не имеет… А кто имеет?

Алексей не ошибся, Коротков действительно ждал Настю уметро, она сразу увидела его старенькие, дышащие на ладан «Жигули».

– Что у нас стряслось? – спросила она, открывдверь и забираясь в салон.

– Зотов, – коротко и непонятно ответил Юра.

– Что – Зотов?

– Убит.

– Ничего себе! Где?

– В квартире Вильданова. Игорь его ножом… Четырнадцатьпроникающих ран. Зрелище не для слабонервных.

– Подожди, Юра, не перескакивай. Давай по порядку.

– Да какой тут может быть порядок, Аська! В дежурнуючасть позвонили соседи Вильданова. Из квартиры доносилось невнятное, ноустрашающее вытье, они позвонили в дверь, Игорь открыл, они и увидели. СамВильданов показался им тихопомешанным, он подвывал, как собака, и ходил вокругтела. Выехала группа, Вильданова привезли на Петровку, но ничего толкового онне рассказал, твердил только: «Больше он не будет меня унижать. Больше он небудет меня оскорблять».

– Но в убийстве признался?

– Признался. Хотя что-то слабо верится.

– Почему? – удивилась Настя. – Тебе кажется,что Вильданов не способен на убийство?

– Вильданов-то? Способен, еще как способен. Толькоповод где? Где, я тебя спрашиваю, повод? Зачем ему убивать своегоадминистратора, который ему все равно что отец родной? Нет, Ася, тут какие-тоденьги крутятся, в шоу-бизнесе всегда большие деньги, причем левые, вот из-заденег этих Зотова и убили. И я совсем не исключаю, что это сделал не Вильданов.Или Вильданов, но не один. Там был еще кто-то. Вот попомни мои слова.

Только тут Настя обнаружила, что Коротков ведет машину вкаком-то странном направлении. Во всяком случае, направление это ни при какихусловиях не могло привести к ее дому.

– Извозчик, а мы куда едем? – спросила она. –Огласи направление.

– Мы едем домой к Зотову, где сейчас будет проходитьобыск.

– На какой предмет? Что вы там хотите найти?

– Доказательства финансовых махинаций в сферешоу-бизнеса, которые могли послужить основой конфликта. Дальше по обычнойсхеме: кому выгодно – тот и убил.

– Ладно, а я там зачем? Для чего ты меня туда везешь?Да и следователь меня выгонит оттуда в два счета, я же не оперсостав.

– Следователь не выгонит, сегодня Борька Гмыря дежурит,он тебя любит. Помнишь, как мы с тобой и с ним втроем квартиру Алины Вазнис обыскивалибез понятых? Другой бы следователь заартачился, а Борька нормально воспринял. Сним хорошо работать, он сам из оперов, нервы зазря не мотает.

– И Уголовно-процессуальный кодекс не чтит, как иположено хорошему оперу, – заметила Настя. – Но я все равно непоняла, зачем ты меня туда тащишь.

– Ну Ася, не вредничай. Колобок предупредил, что еслипо горячим следам не раскроют, то с завтрашнего утра убийство Зотова висит намне. А ты – мой верный и давний друг, так неужели не поможешь? Поприсутствуешь приобыске, пороешься в бумажках, вдруг чего и углядишь, чего я не замечу. Междупрочим, где ты сегодня работу прогуливала? Полдня не мог тебе на службудозвониться.

– Я с дедом Немчиновым общалась.

– Да ну? И как он тебе? Мои впечатления былиправильными?

– Абсолютно. И мои предположения тоже. Он тогда еще,давным-давно, нашел у сына кассеты и просмотрел их. На них и Игорек был.Поэтому, когда вдруг обнаружилось, что любимая внучка якшается с этим, по егомнению, развратным и безнравственным типом, дед чуть с ума не сошел от ужаса.Запретить внучке он ничего не может, она его за человека не считает. Рассказатьей правду не может тем более. Короче – караул! Ты знаешь, он мне рассказал однулюбопытную вещь. Оказалось, что родители Леры делали эти кассеты не длясобственного похотливого удовольствия. У них был заказчик, так сказать,работодатель, который велел им организовывать оргии и точно указывал, кого наних надо пригласить. Кассеты выкупал за очень хорошие деньги. А чтобы Немчиновыне дергались, заранее подсадил их на героин. Доза стоит денег, и за эти деньгиГеннадий и Светлана душу готовы были продать, не то что кассеты какие-то. Дед,конечно, сначала ничего этого не знал, просто нашел случайно кассеты, поинтерьеру понял, что дело происходит на их даче, и приехал туда, чтобыпоговорить с сыном. Он до последнего момента надеялся, что Геннадий даст емукакие-нибудь вразумительные объяснения и хоть как-то оправдается. А сынок сразувстал в позу и все признал, да еще и про наркотики рассказал. Дед-то человекнеглупый, он сообразил, что если сын с невесткой так глупо попались на героин,то жить им осталось всего ничего, но если дать им умереть своей смертью, тодачку эту вместе с кассетами обязательно кто-нибудь найдет, и огласки будет неизбежать. Тут уж все вылезет, и оргии, и наркотики. Ославят сына на всю страну.Вот он и решил по-своему.