– И не указывай мне. Хочу пить – и буду. Сейчас вот этубутылку допью и другую открою, – заявил Игорь, шалея от собственнойхрабрости.

– Самостоятельный, да? – насмешливо сказал Зотов,которого неповиновение, казалось, даже позабавило.

– Да! Самостоятельный! И нечего меня учить! Что я тебе,мальчишка? Я такие деньги зарабатываю, какие тебе и не снились, и скажиспасибо, что я тебе отстегиваю, как договорились. Так это мы с тобой когдадоговаривались? Когда я только начинал выступать и меня не знал никто. А теперья Вильданов, теперь меня каждая собака в стране знает, теперь я получаю деньгиза свой талант, а ты тут при чем? Но я честный, мы как договорились, так я тебеи плачу, хотя давно надо было перестать вообще тебе деньги давать.

Он снова выпил, даже забыв удивиться, что Зотов никак натакую вольность не отреагировал. Эта третья рюмка пошла плохо, Игорьпочувствовал, что больше уже принимать не надо, хватит. Напряжение последнихдней отступило, он больше не ощущал усталости, но сейчас вопрос стоялпринципиально: он или отвоюет свою свободу, или нет. И начало этой войне засамостоятельность должны положить те рюмки, которые он нахально, без спросабудет опрокидывать на глазах у Зотова. Нужно показать раз и навсегда, кто вдоме хозяин.

– Ага, пей, пей, – спокойно заметил ВячеславОлегович. – Продемонстрируй мне, какой ты взрослый. А то я-то не знаю, вседумаю, что ты маленький еще, на горшок тебя за ручку вожу, с шантажистом твоимразбираться собрался, прессу тебе готовлю к концерту. А ты у нас, оказывается,большой, все знаешь и сам умеешь. Валяй, Игорь, вперед и с песнями. Флаг тольков руки не забудь. Повыступаешь один, без моей помощи, пару месяцев, а потомзнаешь, что с тобой будет? Не знаешь? Так я тебе скажу. Тебе дадут в рукибарабан и палочки и поставят во главе колонны артистов, идущих на фиг. Радуеттебя такая перспектива?

Мысль была сложной, Игорь ее не понял. Какая колонна? Почемуна фиг? И при чем тут барабан и палочки? Впрочем, говорят, что лучшая оборона –это нападение.

– А ты меня не пугай, – злобно огрызнулсяон. – Думаешь, я не понимаю ничего? Думаешь, я не понимаю, почему ты менявсе время запугиваешь и оскорбляешь? Ты боишься, что я тебя выгоню и возьмудругого администратора, и тогда плакали твои денежки! Поэтому ты и хочешь,чтобы я думал, будто я еще маленький и глупенький и без тебя не обойдусь.

Игорь захихикал. Эта мысль пришла ему в голову только сейчаси показалась свежей и логичной. Он даже начал гордиться собой. Ну какоймолодец, на ходу подметки рвет! Сейчас он его уделает, Зотова этого, по первоечисло.

– И еще ты мне завидуешь! Из меня получилась звезда, аиз тебя – нет, не вышло из тебя. Славка, артиста. Вот ты и вымещаешь на мнезлобу, оскорбляешь почем зря. А мне что? Я терпеливый, я к твоим страданиям спониманием отношусь, знаю, как это трудно – каждый день завидовать смертнойзавистью, каждый день видеть меня и знать, что живешь на мои деньги. Ты, Славка,старенький, твоя жизнь кончена, а моя только начинается. И если в самом началея делаю такие сборы, то представляешь, что будет лет через десять? Жизнь всамом разгаре, а я уже миллионер. И ты хочешь примазаться к этому, присосаться,ты тоже хочешь поучаствовать. Поэтому ты зависть свою в жопу засунь и терпи мойталант, как я терплю твои оскорбления. Старость надо уважать, это мы еще вшколе проходили. Вот я тебя и уважаю за твои заслуги перед Родиной.

Он откинулся на спинку дивана и вперил в Зотова победныйвзгляд. Вот так, пусть знает, что и Игорек не пальцем деланный. И дабыпоставить убедительную точку под этой тирадой, Вильданов медленно идемонстративно выпил еще одну рюмку. Перед глазами все поплыло.

– Ты все сказал, гниденыш? – мирно поинтересовалсяЗотов.

– Угу, – пробормотал Игорь.

– Тогда отдохни немножко и послушай меня. Тебе нельзямного разговаривать, ты устаешь быстро. Мозги-то у тебя с булавочную головку,как у бабочки, три слова сказал – и уже все, истощился. А завтра у тебярепетиция, так что ты мне нужен отдохнувшим и полным сил. Отдыхай, милый,отдыхай, а я, пока суть да дело, объясню тебе, кто ты есть на этом свете. Ты,Игорек, полное ничтожество и доброго слова не стоишь. Дерьмо, одним словом,если тебе так понятнее будет. Что у тебя в этой жизни есть своего? Талант. Этоесть, не спорю. Но что такое твой талант? Умение голосом передать чувство. Этоу тебя было от природы, что да – то да, не отнимешь. Но с одним этим талантомты бы и рубля не заработал. Ты вспомни, вспомни, чем ты деньги-то зарабатывал,пока по просторам нашей Родины шатался. Или забыл, как ты со старыми бабами впостель ложился? Что ж ты серенады им не пел, если ты такой талантливый был довстречи со мной? А не пел ты, сучонок, потому что не умел. Ты вообще ничего неумел, читал по складам и писал с ошибками. Вокал – это не только искусство, эторабота, которая требует специального обучения и долгих тренировок, как и любаяработа. И где бы ты был сейчас, если бы я тебя не учил и не тренировал?

Игорь немного пришел в себя после очередной рюмки и вновьобрел потребность сопротивляться.

– Подумаешь, другой бы нашелся. Что, кроме тебя,учителей нет? Тоже мне, пуп земли.

– Другой? Вот если бы у тебя были богатые родители,которые смогли бы заплатить хорошие деньги за твое обучение, тогда конечно.Тогда других было бы навалом. Найти педагога за деньги – невелика задача. А тынайди того, кто будет с тобой заниматься бесплатно, да еще в свой дом тебявозьмет и на свою шею посадит. От родных детей кусок будет отрывать, потому чтои тебя, дармоеда, тоже кормить надо. С любимой женой расстанется, потому чтоона не захочет жить под одной крышей с грязным вонючим бродягой, от которогонесет псиной, который сплевывает на пол, ворует хозяйские сигареты и выпивку иза столом жует с открытым ртом. Ты был омерзителен, к тебе было противноподойти близко, от тебя воняло, но я терпел все это, потому что хотел сделатьиз тебя настоящего певца, хотел сохранить твой природный дар, чтобы он непропал вместе с твоей никому не нужной жизнью. А теперь иди на улицу и приведимне еще одного такого же, как я.

– Чего ты врешь-то! – возмутился Игорь. – Невоняло от меня псиной.

– Воняло. И псиной, и козлом, и сортиром. Ты вспомни,сколько я над тобой бился, чтобы заставить тебя мыться каждый день. Забыл? А япомню. Но вот научил я тебя петь, владеть голосом, слушать аккомпанемент.Дальше что? Дальше я стал выбирать для тебя песни, которые ты будешь петь,потому что у тебя не только мозгов нет, у тебя и чутья нет, вкуса нетэлементарного, ты же самостоятельно ничего сделать не сможешь, чтобы это былоприлично. Выпусти тебя тогда на сцену, что бы ты спел? Про Любочку в синенькойюбочке? Про капитана Каталкина? Я подбирал репертуар для тебя, чтобы ты был непохож на всех остальных и чтобы мог в полной мере продемонстрировать и то, чемтебя наделила природа, и то, чему я сам тебя научил. Потом я учил тебядержаться на сцене. Потом я придумывал и выбирал твои сценические костюмы. Яискал музыкантов, которые будут правильно тебе аккомпанировать. Я искалкомпозиторов, которые напишут для тебя такую музыку, какую нужно, и платил имиз своего кармана. Я искал стихи для этой музыки. Потом приносил тебе ноты стекстом и велел учить. И только после этого ты вышел на сцену. Так кто ты естьна самом деле, Игорь Вильданов? Ты что же думаешь, ты великий певец и звездапервой величины? Ты – никто, ты кукла, которую я создал, вставил внутрьмоторчик и показываю людям. Какую я программу в куклу заложил, так она идействует. Ты весь с начала и до конца сделан моими собственными руками. У этойкуклы моя вокальная техника, моя манера исполнения, мой музыкальный вкус. У неенет ничего своего, ты понял, ублюдок недоделанный? Когда твои фанаты тобойвосхищаются, когда газеты пишут о твоем тонком вкусе и изысканноймузыкальности, ты должен помнить, что это мой вкус и моя музыкальность, а нетвоя. Ты бы, сволочь неблагодарная, хоть раз сказал кому-нибудь, что это я тебявсему научил. Но ты же строишь из себя великого артиста и принимаешькомплименты, как будто они к тебе относятся. А ты на самом деле не то чтокомплимента, ты ничего, кроме плевка, не заслуживаешь. Попробуй петь не то, чтоя тебе велю, и не так, как я тебя учил, и я посмотрю, сколько человек останетсяна твоем концерте через три минуты после начала – Хочешь попробовать? Не хочешь?Тогда иди ложись и до утра не вставай. И чтобы то, что ты себе сегодняпозволил, было в последний раз. Ты будешь меня слушаться и делать то, что яговорю. И ты никогда больше не посмеешь сказать, что я у тебя работаю. И думатьтак не посмеешь. Я – твой педагог, но из самых добрых побуждений, чтобы помочьтебе, выполняю функции твоего администратора. Ты запомнил, козел вонючий?