– Товарищ лейтенант! – судя по выражению лица, Егорову пришла в голову какая-то свежая идея.

– Слушаю. И можешь обращаться просто «лейтенант» или Никель. Не на плацу.

– Понял. Есть идея, как связаться с батальоном.

– Отлично, рассказывай.

– Склады резерва. Примерно час ходьбы отсюда. Ничего ценного там уже давно не осталось, в основном форма старого образца и древнее оружие типа «мосинок». Но бросать такое тоже нельзя, вот и дежурит там постоянно одно отделение. Но укрепления там хорошие, и оружия тоже хватает, есть даже крупняк и АГС. Гранат, правда, негусто. Вчера они ещё держались. И там есть проводная линия со штабом. Других вариантов я не вижу.

– Уже лучше. Давай показывай, где эти пещеры Али-Бабы находятся, как пройти, примерные силы противника и так далее.

Минут пять мы прикидывали путь к складам, разбирались с вариантами прорыва, распределяли направления. Тактик в моем планшете выдал очень оптимистичную оценку выполнения задачи – 23 процента. Просто праздник!

Сержант Егоров предлагал штурмовать склады с ходу, но Якут остудил его порыв:

– Предлагаю где-нибудь затаиться до темноты. У нас у всех ПНВ, а от них в темноте больше пользы, чем в сумерках. К тому же муты обычно ночью снижают активность – не у всех уродов есть ночное зрение. Так что лучше отдохнуть пару часиков, а там уже и повоевать.

– Согласен. Егоров, есть место, где можно отсидеться до темноты?

– Так точно. Пещеры. Почти по дороге.

– Отлично. Егоров с Чижиком – головной дозор. Енот – тыловой и ложный след. Растяжки здесь не снимаем. Двинулись.

Мы успели отойти метров на двести, не больше, когда позади началось. Взрывы, автоматные очереди, буханье дробовиков. Веселятся муты, ни в чем себе не отказывая. Надеюсь, это займёт их на какое-то время и нам удастся добраться до пещер. Егоров сказал, что там огромное количество входов-выходов и можно спрятать не только нашу великолепную семёрку, а пару батальонов со всем хозяйством и средствами усиления. И никто не найдёт. Будем надеяться, отдохнуть перед боем действительно не помешает.

Вот и долгожданные пещеры, действительно впечатляет. Мы расположились в небольшой пещерке, всего-то метров пятьдесят квадратных, но по пути прошли какими-то извилистыми коридорами со множеством ответвлений, тупиков, залов со сталактитами и прочими красивостями. На каждом повороте я оставлял маячок для Енота, он сейчас прокладывает ложный след, а потом нас догонит. Маячки без оборудования наших бронекомбезов обнаружить практически невозможно, а для незваных гостей у местных разведчиков припасены самые обычные капканы и несколько ловушек, запрятанных в стенах проходов.

Нам удалось даже поспать. Немного – часа полтора, но и этот короткий сон заметно прибавил сил. Собрались, перекусили ИРП, проверили оружие и снаряжение, заправили в экстренный слот аптечки эльфийский стимулятор. Мы готовы. По глазам вижу – бойцы понимают, что, скорее всего, это наш последний бой. Самый важный. Не с точки зрения командования, самый важный для нас. Для многих этот бой станет последним, но это уже не важно. Мы готовы.

– Послушайте меня, братцы! – мой голос звучит хрипло, в горло как будто песка насыпали, но я должен сказать. – Мы с вами вместе ровно семнадцать дней. Этого мало, чтобы как следует познакомиться, но достаточно, чтобы по-настоящему подружиться. Я хочу, чтобы вы знали – вы самые лучшие бойцы из всех, с кем мне довелось служить. Неважно, останусь ли я в живых после этого боя, но если бы мне предложили пройти наш маршрут заново, я бы согласился. Это последний бой нашей экспедиции. Так давайте пойдём и убьём всех мутов! Как сказал Михалыч, «сдохнуть можно, а облажаться нельзя»! На х… слова! Пойдём и победим!

– Есть! – все моё невеликое воинство вытянулось по стойке смирно, даже сержант-разведчик поддался общему настроению.

– И самое главное. Аппаратуру несёт Чижик. Он должен выжить и дойти. Любой ценой. Младший сержант Егоров – в пару к Чижику. В бой не ввязывайтесь, просто донесите рюкзак. Все. Попрыгали и бегом марш!

Вчерашний день, совсем не бедный на события, плавно перетёк в сегодняшний. У меня не так много времени, но я постараюсь изложить всё максимально подробно. Не знаю, зачем мне это нужно, но я уже привык, тем более что заняться мне больше нечем.

Мы прорвались. По-моему, муты просто не ожидали, что восемь сумасшедших воинов нападут на несколько десятков. Перед самым боем мы ввели себе самый мощный стимулятор из аптечки, связались по рации с гарнизоном складов и ринулись вперёд.

Сам бой отложился в памяти, как всегда, очень фрагментарно. Вот мы бежим вперёд, поливая все вокруг условно прицельным огнём. Нам не так важно попасть, гораздо важнее задавить мутов огнём. Залп ВОСами, который должен был поставить стены огня на флангах, удался лишь частично. Стены есть, но и проходов в огне достаточно. Мы просто не в состоянии повторить то, что сделали при прорыве в Угловой. Местность здесь совсем не ровная, да и стволов у нас намного меньше. Но мы рвёмся вперёд, стрелки из складских укреплений пытаются помочь нам огнём, но их не так много, чтобы это имело большое значение. До ворот склада остаётся каких-то двадцать метров, когда на нас вылетает ещё две стаи – одна сзади, а вторая перекрывает ворота. Вижу, как Якут и Прапор практически синхронно разворачиваются назад и бросаются навстречу мутам. Слышу крик Якута: «Чижик, вперёд!» Енота и Гудвина, стреляющего из пистолетов с двух рук, закручивает толпа мутантов, оттесняя от нашей группы. Дальше смотреть некогда, очереди из моего автомата рвут в клочья уродов у ворот, рядом размеренно стрекочет пулемёт Мешка, но врагов слишком много. Последние две гранаты из подствольника. Чижик на долю секунды замирает, стреляет прямо перед собой ВОСом и, разбежавшись, бросается в огонь. Мешок не успевает сменить ленту, закидывает пулемёт за спину и выхватывает мачете. Хочу поддержать его огнём, но что-то кувалдой бьёт в правое плечо, и наступает темнота.

Прихожу в себя уже в помещении. Автодок пытается ввести меня в состояние искусственной комы, но я успеваю отменить это действие и ввести ещё порцию стимулятора. Мне нужно продержаться в сознании ещё чуть-чуть.

– Чижик? – голос хрипит и срывается, но меня услышали.

Надо мной склоняется лицо. Мешок. Закопчённый, как кочегар, на лбу кровоточит ссадина, но живой. «Здесь он. Без сознания. Рюкзак донёс». Я почти слышу, читаю по губам. «У тебя контузия. И рука». С трудом поворачиваю голову. На месте правой руки только какие-то лохмотья. Не обманул капитан Ленин – действительно проблема с рукой решилась в конечной точке маршрута. Излишне радикально, на мой взгляд, но ничего не поделаешь. Начинает действовать стимулятор, и появляются звуки. Как через вату, но уже что-то слышу.

– Связь?

– Сейчас! Прапорщик! Давай связь с батальоном! – Мешок орёт, но для меня это чуть громче шёпота.

К нам подбегает взмыленный прапорщик с полевым телефоном в руках.