– Бет Стинсон была бухгалтером, – сказал Томи.

Рука Бустаманте взлетела вверх в таком жесте, точно он предупреждал Томи о переходе улицы на красный свет.

– Просто слушай, Джеймс.

Трейси продолжала:

– Вы правы. Днем Бет Стинсон работала бухгалтером. Зато вечерами и по выходным она выступала в клубе на Шорлайн под названием «Грязный Эрни и его голое шоу».

– Я этого не знал.

– Джеймс. Пожалуйста, – сказал Бустаманте.

Томи посмотрел на своего адвоката.

– Я правда ничего этого не знал, Стэн.

– Бет Стинсон сообщила одной из своих товарок по клубу о том, что у нее будет свидание, как раз в тот вечер, когда она была убита. К тому времени она уже не просто танцевала в клубе, но и водила мужчин к себе домой. Когда подруга выразила тревогу, Бет сказала, что беспокоиться не о чем, ее партнера обе они знают.

– Подруга? Какая еще подруга? Она все выдумывает, – возмутился арестованный.

– Джеймс…

– Она все выдумывает, Стэн.

– Мы здесь затем, чтобы только слушать, Джеймс.

– Прокурор ни разу даже не упоминал ни о чем подобном, – стоял на своем Томи.

– Мы выяснили это сами, – ответила Трейси, – проводя расследование по текущему делу. Скажу вам только одно. Свидетельница существует на самом деле, она вполне реальна. – Она обратилась к Бустаманте: – Вопрос еще вот в чем: почему ваш клиент убедил Уэйна Герхардта не делать анализ ДНК, хотя последний мог бы исключить его вину?

– Потому что тогда ни о каком признании обвиняемого в обмен на жизнь не могло быть и речи, – заговорил Томи раньше, чем Бустаманте успел открыть рот. – У обвинения была свидетельница, которая видела его на месте преступления.

Стэн от расстройства даже ручку бросил.

– Свидетельница, которая то ли надела очки, то ли нет, – сказала Трейси. – Свидетельница, которая заявила, что видела на другой стороне улицы мужчину ростом примерно шесть футов пять дюймов, светловолосого. Мистер Томи, а у вас какой рост?

– Не отвечай, – предупредил его Бустаманте.

– Почему вы не направили ДНК на анализ?

– И на это тоже не отвечай, – повторил защитник.

– Вы когда-нибудь посещали клуб «Грязный Эрни»?

– Что? – не понял Томи.

– Не отвечай, – настаивал Бустаманте.

– Сейчас, девять лет спустя, еще четверо женщин были убиты тем же способом, что и Бет Стинсон. Трое из четырех танцевали в клубе, завсегдатаем которого вы являетесь. У нас даже есть свидетели, которые подтвердят, что вы имели интимный разговор с Габриэль Лизотт в тот вечер, перед тем как она провела вас в отдельную комнату. Они также подтвердят, что вы дали ей более чем щедрые чаевые, вскоре после чего ушли. Они же подтвердят и то, что вы оказывали особое внимание Веронике Уотсон. – После небольшой паузы – чтобы факты как следует уложились у адвоката в голове – Трейси добавила: – А владелец мотеля, где умерла Вероника Уотсон, выбрал ваше лицо из фотомонтажа, указав на вас как на человека, которого он видел с Вероникой Уотсон по меньшей мере дважды.

– Так что у нас хватает оснований для того, чтобы задержать его здесь, Стэн, – вмешался Серабоне. – А также для ордера на обыск его дома, офиса и анализ его ДНК. Самое меньшее я могу продержать его здесь семьдесят два часа. То есть все выходные. Слушание по причинам задержания состоится в понедельник утром, не раньше, а по предъявлению обвинения еще позже. По судейскому календарю судить должна Трешка[39]. – Серабоне имел в виду судью Карен Керкорян, которая пользовалась заслуженной репутацией судьи, поддерживающей прокуроров. – Уж она найдет подходящую причину, ты сам знаешь, и тогда мы сможем держать его здесь до тех пор, пока я не подготовлю и не подам иск. Тут как раз подключатся журналисты, и начнется цирк.

– Мы обратимся с ходатайством о залоге.

– При обвинении во множественном убийстве? Удачи вам.

Бустаманте прокашлялся.

– Могу я поговорить с моим клиентом наедине?

* * *

Дэн встал, когда Трейси и Серабоне снова вошли в комнату для наблюдений.

– Что он сказал? – спросил Дэн.

– Они еще думают, – ответила Кроссуайт.

– Где ты взяла всю эту информацию? – спросил у нее Серабоне.

– В СОРУ. Я заказала материалы.

– Как ты нашла свидетельницу?

– Я лучше не буду пока отвечать на этот вопрос, – сказала Трейси. – Если придется, тогда, может быть, скажу.

– Клуб «Грязный Эрни» закрыли под давлением общественности, – сказал Дэн. – Теперь там магазин. Я запросил поиск через офис госсекретаря штата. Возможно, бывший владелец еще где-нибудь здесь и сможет опознать Томи.

– Девять лет – долгий срок, за такое время человека можно и забыть, – возразил Рик.

– Согласен, – сказал Дэн, – поэтому нам и нужен анализ ДНК, найденной на месте убийства Бет Стинсон, чтобы сравнить с ДНК Томи.

– Мне понадобятся письменные показания вашей свидетельницы, чтобы оправдать необходимость такого рода запроса, – сказал Серабоне.

– Все это случилось почти десять лет тому назад, – сказал Дэн. – Люди продолжали жить своей жизнью; кое-кто может пострадать, если вскроется, что в те времена Бет Стинсон танцевала в стриптизе и водила домой мужчин.

– Без письменных показаний никуда, – повторил Серабоне.

– У нее теперь другая жизнь, муж, дети, церковная община. Да и родители Бет Стинсон еще живы. Они ничего об этом не знают. В те времена свидетельница и ее убитая подруга были всего лишь девчонками, глупыми и наивными.

Рик поглядел на Трейси.

– Дай мне что-нибудь такое, с чем я могу пойти к судье, а уж я постараюсь оправдать необходимость этого анализа в глазах Данливи, – повторил он, имея в виду своего начальника, прокурора округа Кинг Кевина Данливи. – Убийство Стинсон было в свое время громким делом. И жители Шорлайн вряд ли обрадуются, если узнают, что Герхардт может выйти на свободу.

– Погоди, – остановила его Трейси. – Какие у нас есть варианты?

– Нужны письменные показания, – стоял на своем Серабоне.

– Что, если я напишу показания от своего лица, в которых заявлю, что встречался со свидетельницей и она мне все это рассказала? – предложил Дэн. – Конечно, это будет информация из вторых рук, но ведь я лицо процессуальное, и моего свидетельства должно хватить для такого частного случая, как получение разрешения на анализ ДНК. Если анализ подтвердит, что ДНК принадлежала не Герхардту, а Томи или кому-то еще, то из этого и будем исходить.