котором Евгений Евтушенко хотел с трибуны призвать к изданию «Детей Арбата». С ним провел соответствующую беседу министр культуры Пётр Демичев. Общее впечатление от съезда Рыбаков сформулировал следующим образом: «Паноптикум. Софронов вдруг запел на трибуне. А в остальном обычная говорильня».

На этом съезде отсутствовали самые разные писатели, например Владимир Дудинцев, его не облагодетельствовали даже пригласительным билетом. Но вряд ли он сильно расстроился, – что там можно было услышать? Не позвали на Шестой съезд писателей РСФСР и Владимира Бушина. Снова не выбрали, что его сильно задело. Оно и понятно: делегатам съезда выдавали талоны на отоваривание дефицитом, как это бывало и раньше. «Дают какие-то талоны на покупку разных вещей. Талоны разные, есть какой-то сувенирный отдел, есть попроще… Можно быть уверенным, что съезд пройдет на высоком идейном уровне»{338}, – записал он 8 декабря 1980 года, еще во время предыдущего, Пятого съезда.

А вот Фёдору Абрамову и Игорю Дедкову талоны вручили: «Делегатам съезда и гостям выдали талоны в “сувенирный киоск” при гостинице “Россия”. Я бы туда не пошел, да показал дома тот пропуск-талон, и все единодушно решили, что идти непременно нужно и следует брать с собой больше денег. Пришлось пойти, стоять в очереди вместе с Абрамовым, проходить тройной (!) контроль (всюду дюжие молодцы), болтаться в подвальном помещении гостиницы от парфюмерного киоска к книжному, от книжного – туда, где продают рубашки, японские зонты, дамские сумки, лезвия, платки, магнитофоны и т. д. Купил всякой ерунды – всем в подарок. Унизительное, однако, занятие. При входе в последние двери тот пропуск отобрали и порвали, чтобы, не дай Бог, по второму разу не пошли… А сколько народу сбежалось – едва ли не весь аппарат большого и малого Союзов»{339}. Куда же без аппарата…

Не менее яркие впечатления остались у Игоря Дедкова от приема в Кремле, не повезло ему – опоздав на пять минут, он оказался в самом конце очереди: «Устремились и мы в хвосте толпы, встревоженно вслушиваясь в мгновенно возникший и нарастающий звяк ложек, вилок, ножей, тарелок, рюмок… Тут были знатоки приемов, и не случись на нашем пути Володя Личутин, не знаю, где бы мы и пристали, потому что, казалось, ни к какому столу уже было не приступиться. А Володя, сам приставший к торцу вместе с Дмитрием Балашовым, на уголке стола сам державшийся, нас окликнул, и мы втроем у того же уголка обосновались. И налито нам слегка было, и копченой колбасы отыскано…» А писательское начальство вновь пировало отдельно, укрывшись за плотным занавесом у сцены, откуда доносились отдельные звуки: «Помню лишь голос зычный и молодецкий Егора Исаева; уж очень этот голос мне успел надоесть своей настырностью и приторностью»{340}.

А к Владимиру Бушину, оставшемуся без талонов, все же пришло полное удовлетворение. Он был отмщен: коллеги, вернувшиеся со съезда, рассказали ему о том, как «захлопали» ораторов – литературных генералов. «Ах, как хорошо! Когда в Кремлевском Дворце в присутствии членов политбюро сгоняют с трибуны увенчанных героев, то это что-нибудь да значит»{341}, – отметил он в дневнике 11 декабря 1985 года. Уж не знаю – хорошо это или нет, когда сгоняют с трибуны. Новая эпоха потребовала и новых героев…

Глава шестая

«Возможно, мне дадут госпремию». Советские писатели в очереди за наградами

Шутка сказать, наградная инфляция превратила орден Ленина во второстепенную награду.

Александр Твардовский. 1970 год

Как Иван Стаднюк остался без Нобелевской премии – Премия как несчастье – Михаил Шолохов на гусиной охоте – В Стокгольм, к королю – Ленинская премия: Солженицын в обмен на Исаева – «Ярмарка тщеславия» – Борьба не на жизнь, а на смерть – Государственная премия СССР или «Государыня» – «Забронзовевший» Чингиз Айтматов или «вечный соискатель» – А был ли мальчик в «Белом пароходе»? – «Лёня, не смеши людей. Ну какой ты писатель?» – Награда как социальный лифт – Каких только премий не было в СССР – Владимир Чивилихин: «Опять мордой об стол!» – «Гвозди б делать из этих людей» – Ордена для писателей – Что такое «Полный бант» – Владимир Богомолов отказывается от ордена

В один из летних дней 1964 года Центральный дом литераторов охватило непривычное оживление, вызванное потрясающей новостью: советскому писателю присуждена Нобелевская премия по литературе! И самое главное, что роман, получивший мировое признание, очень правильно называется – «Люди не ангелы». Кто бы мог сомневаться? Ведь люди действительно по небу не летают… Это вам не какой-то там рефлексирующий доктор со странной фамилией Живаго, от одного только упоминания которого просыпались в холодном поту не только писательские функционеры, но и остальные литераторы, коих Нобелевский комитет не удостоил своей оценки. Да и биография у нового лауреата была подходящей: автором отмеченного Нобелевской премией романа являлся Иван Фотиевич Стаднюк, полковник запаса, сценарист популярного по сей день фильма «Максим Перепелица».

Писатели, которые тоже не ангелы, пришедши в тот день отобедать в ЦДЛ, поначалу сильно сомневались в достоверности факта присуждения Ивану Стаднюку Нобелевской премии, однако, постепенно переходя от одного дружеского стола к другому, начинали верить в планетарный успех своего молодого коллеги, которому стукнуло всего 44 года. Возраст, подходящий как раз для поездки в Швецию, ибо, как говаривал один из лауреатов, первую половину жизни я шел к премии, а вторую половину – пожинал ее плоды. А плоды были ох какими вкусными и сладкими…

Но как же так вышло, что Иван Стаднюк за премией в итоге не поехал? Быть может, как и Борису Пастернаку, ему было «посоветовано» от Нобелевки отказаться? Вот как об этом рассказывал сам Иван Фотиевич. Новость о присуждении Нобелевской премии ему по телефону сообщил Михаил Алексеев, заместитель главного редактора журнала «Огонек»: «Ваня, извини, что отрываю. Но тут такая новость, что с ума можно сойти! Твоя фамилия в “Белом ТАССе”! “Как сообщает из Швеции лондонский корреспондент газеты ‘Санди таймс’, советскому писателю Ивану Ф. Стаднюку присуждена Нобелевская премия за роман ‘Святых людей нет’!”»{342} Роман Стаднюка был действительно издан в Великобритании и его название на английский манер – «People are not Angels» – вполне можно было перевести и таким образом.

Упомянутый в цитате «Белый ТАСС» – это подготовленная Телеграфным агентством Советского Союза сводка специальной информации для определенного и узкого круга лиц. Это были сообщения в том числе и от зарубежных новостных агентств. «Белый ТАСС» содержал такие новости, которые для основной массы советских людей не предназначались. Например, выдержки из интервью Александра Солженицына западногерманским журналистам или подробности новочеркасского расстрела мирных заводчан. Действительно, зачем об этом рассказывать по Всесоюзному радио и Центральному телевидению? У нас и без этого тем достаточно, да и вообще…