Ее встретил дядя с темными мешками под глазами. На его лице были отметины беспокойства и отсутствия сна.

— Мэдди! Слава Богу! — он бросился к ней, а затем остановился, когда увидел ее перевязанную руку. — Что случилось? Ты в порядке?

— Я в порядке. Это больно. Моя рука обгорела, и, вероятно, останется шрам. Но я счастливее, чем некоторые, — голос Мэдди запнулась.

— Что случилось? — спросил Кевин, ожидание ужасного отразилось на его лице, когда он посмотрел на свою племянницу.

— Том… Том мертв, дядя Кевин, — все что ей удалось проговорить.

— Что? — переспросил Кевин, не в силах сдержать своего шока.

— Он ушел. Я сделала выбор, чтобы защитить Джекса, и тогда Тому пришлось умереть, защищая меня, — Мэдди начала тихо плакать.

Она знала, что это должно было сказаться на ее дяде: он и Том были тесно связаны.

Неважно, как сильно она старалась, каждая мысль возвращала ее к жертве Тома.

Кевин искал правильные слова:

— Это была война, Мэдди. Ты не несешь ответственности за то, что произошло на войне.

— Но я та, кто считал себя его Хранителем, — ответила Мэдди. — И я не смогла его спасти. Я не могла даже уберечь себя.

Кевин положил руку на ее плечо. Мэдди наклонилась и позволила ему обнять ее. Он был осторожен, чтобы не прижать ее обожженную руку.

— Это не твоя вина, — сказал Кевин. — Это вина Габриэля, демонов, Совета. Это вина всей системы, которая прогнила до основания. Твой отец знал это двадцать лет назад, поэтому он начал боевые действия против НСА.

— Я не могла не пойти за Джексом, — сказала Мэдди. — Я чувствовала его так глубоко.

Кевин посмотрел на нее с нежностью:

— Том чувствовал то же самое к тебе.

Мэдди пролила несколько молчаливых слез.

— Почему все всегда так сложно?

Кевин только обнял ее крепче.

Мэдди чувствовала себя опустошенной. И она так устала. Очень устала.

— Смогу ли я забыть? — спросила она.

— Ты никогда не забудешь, — сказал Кевин. — Но ты сможешь жить. И это то, что хотели бы те, кто погиб. Этого хотела моя сестра, твоя мать. И твой отец. И теперь Том.

Глава 36

Пожертвования текли от благодарного мира к Городу Ангелов, который послужил защитой от натиска демонов остальной части Земли. Испуганный земной шар наблюдал, как разворачивались разрушения, и знал, что, если бы Бессмертный Город не устоял, они были бы следующими.

Теперь продукты, деньги и волонтеры текли, чтобы помочь собрать осколки и восстановить новый Город Ангела. Вместо того, чтобы смотреть на это, как на трагедию, многие пытались увидеть в этом возможность идти вперед к светлому будущему.

Это, а еще мысли о роли Бессмертных во всем этом. Это был общий вопрос. У Мэдди не было времени на такие вопросы. Пока, по крайней мере. Через четыре дня после окончания битвы, она гуляла по тому, что осталось от Дорожки Ангелов. Знаменитая улица была преобразована в открытые площади для граждан, чтобы отдать дань Ангелам и людям, которые отдали свою жизнь в боях против демонов. Люди приносили цветы, оставляли стихи и размещали фотографии тех, кто был потерян.

Теплое солнце лилось по улице, желанным напоминанием того, что не все изменилось.

Мэдди тихо шла к открытому месту вдоль кустарного мемориала.

Несмотря на ее большие солнцезащитные очки, кто-то в толпе узнал ее.

— Это Мэдди! — прокричал голос.

Камеры начали щелкать, и люди начали кричать. Точно так же, как в былые времена, когда папарацци и орды преданных поклонников роились вокруг знаменательных событий. Но, когда Мэдди пробилась к мемориальному забору, толпа замолчала и почтительно разошлась, чтобы пропустить ее. Она несла коричневую сумку для покупок в одной руке и букет цветов в другой.

Толпа молчала. Камера новостей смотрела на нее, спокойно захватывая момент. Они знали о важной роли, которую она сыграла в нанесении поражения демонам, и даже при том, что все стремились услышать то, что она должна была сказать о последствиях, они знали, что лучше ее не беспокоить в течение такого эмоционального времени.

Мэдди открыла бумажный пакет, вытащила фотографию в рамке и поставила ее у забора. На ней был Том, опирающийся на реактивный истребитель F-18, улыбающийся. Фотография была сделана прямо после церемонии вручения дипломов летной школы, и он выглядел по-домашнему. Надпись на рамке гласила:

1-й ЛЕЙТЕНАНТ ТОМАС А. КУПЕР, ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ.

Причина темных очков Мэдди стала очевидной, поскольку ее глаза были полны слез от мыслей о том, что Том сделал для нее. Он позволил ей спасти Джексона и, в конечном итоге, весь город.

Далее Мэдди поставила цветы в вазу, которая также лежала до этого в сумке. Она на минуту сделала паузу, изучив фотографию перед ней, затем повернулась лицом к большой толпе.

Она посмотрела на всех, кто также кого-то потерял. Это были лица, полные надежды.

— Я бы хотела сказать кое-что о Томе Купере. Том представлял то, что было лучшим в нас, в людях. Он был верным и любящим, несовершенным и невыносимым. У него было сердце. Он был храбр. Он был истинным героем, перед лицом жутких перемен. Он спас мою жизнь и умер, делая это. Я знаю, на что это похоже, хотеть спасти кого-то, кого ты любишь. Я знаю чувство, которое заставило его захотеть пожертвовать своей жизнью.

— Многие из вас во время этого сражения за Город Ангела также потеряли людей, которых вы любили. Вы можете гадать, почему его? Почему ее? Ответов нет. Просто знайте, что они умерли не напрасно. Здесь мы выстояли против тьмы. Здесь, в Городе Ангела, тьма была побеждена.

— Том однажды уже стоял перед лицом смерти, защищая этот город, эту страну, этот мир. Его самолет потерпел крушение во время второй волны нападений, и был маловероятный шанс, чтобы Ангел нашел его в волнах, — голос Мэдди на мгновение сломался, и она вытерла слезы из-под солнцезащитных очков. — Даже после того, как он был тяжело ранен, Том все равно рисковал своей жизнью и отдал ее. Он спас меня и, в результате, спас всех нас. И за это мы должны быть благодарны, Я знаю, что никогда не смогу воздать ему за все, чему он учил меня, или за то, что он сделал для меня.

Наклонившись, Мэдди снова залезла в мешок и достала последнее, что принесла с собой, завернутое в оберточную бумагу.

Она положила кожаную куртку Тома — ту, которую он всегда надевал для полетов, и ту, которую он носил, когда впервые поцеловал Мэдди —