— Ладно, а теперь доступно и для дилетантов, — попросила я. — Э-э-э, а лучше вообще как для маленьких детей.

Для дилетантов объяснял Дерек, который, как маг и некромант, понимал в этой магической терминологии больше всех. Разумеется, он все предельно упростил, но я же об этом и просила.

Нельзя сказать, что наши разумники сделали эпохальное открытие, но кое-что неплохо прояснили. Они тщательно исследовали специи, пытаясь выяснить свойства, которые позволяют им так успешно бороться с болезнью. Опытным путем обнаружилось, что именно смесь сейры и красного перца создавала уникальную комбинацию веществ, которые некоторым образом ослабляли вирус, позволяя организму с ним бороться. Вообще-то я только сейчас вспомнила: открытая на одной из колонизированных планет сейра в свое время стала так популярна в Империи не только потому, что она прекрасная приправа, но и из-за своей способности замечательно повышать иммунитет. Из нее, кажется, делают какое-то лекарство для исследователей и колонистов. Но в нашем случае и этого было бы слишком мало для эффективной нейтрализации вируса, потому как против магии никакой иммунитет не спасет.

И вот тут начинается сплошная метафизика и прочее безумие с точки зрения человека, далекого от магической науки. А уж если речь идет о Войне Стихий, там и вовсе в силу вступают законы, на первый взгляд противоречащие самой природе. Хотя кое-какой логике при ближайшем рассмотрении они все-таки подчиняются.

Итак, чтобы было понятней, начнем сначала. Первое правило, которому неизменно следуют Войны Стихий, — если существует некая всемирная катастрофа, всегда существует и эффективный способ противодействия ей. Правило второе: любой разумный, любой предмет или любое действие могут стать орудием высших сил и соответственно началом катастрофы. Вне зависимости от своего желания и даже понимания происходящего. И наоборот, любой разумный, любой предмет или любое действие могут превратиться в метод противодействия. Суть в том, что с точки зрения обычной логики это совершенно непредсказуемые случайности, невероятные стечения обстоятельств, почти невозможные в реальной жизни. И только самые сильные оракулы каким-то неведомым образом могут разглядеть несколько звеньев из большой цепочки случайностей.

Речь, впрочем, немного не о том. Если какой-либо объект попадает в сферу воздействия высших сил, он начинает подчиняться их правилам.

— То есть каким-то образом меняет свои свойства? — пытаюсь уложить в голове все, что мне выдали сейчас и говорили раньше.

— Нет. — Дерек нахмурился, силясь сформулировать то, что в этом мире знает едва ли не каждый образованный разумный. — Объект не меняет своих свойств, но те, что заложены в него изначально, начинают самым неожиданным образом взаимодействовать с окружающим миром. И порой то, что в других обстоятельствах показалось бы незначительной мелочью, начинает работать невероятно эффективно.

— Ладно, я, кажется, что-то поняла. Давай теперь применительно конкретно к этим самым специям. Получается, они стали тем самым орудием благодаря цепочке случайностей? Скажем, если бы я была менее привередлива и не обнаружила в себе пристрастий к острой пище, а Глория, наоборот, внезапно захотела бы… ну, скажем, хурмы. Именно хурма и стала бы этим объектом?

— Или ее косточки, что могло бы обнаружиться при совершенно нереальном стечении обстоятельств, — кивнул Дерек. — Или любая другая из имперских невест могла бы совершенно случайно пожелать что-то с родины, не обязательно съедобное, и это оказалось бы лекарством. Но, скорее всего, все произошло бы несколько проще, не ты, а любая другая из девушек обнаружила бы в себе внезапное пристрастие к острым блюдам. Потому что следует помнить: Война Стихий сама по себе не катастрофа, это нестабильный период, искажение вероятностей. То есть любое самое маловероятное в других обстоятельствах событие в этот период имеет все шансы произойти. Но то, чего в принципе произойти не могло, не случится. Так, упомянутая тобою хурма, если не обладала никогда целительными свойствами, приобрести их не смогла бы в любом случае, зато мы знаем теперь, что ими обладает определенная смесь специй, значит, так или иначе, это было бы открыто.

— А в случае, если бы никто из нас ничего не изобрел или все погибли бы, Таналь нашел бы способ пробраться в Империю к Анабель, и она бы нечаянно подсказала ему лекарство? Ну не знаю, в ресторан бы его пригласила, и Таналь внезапно стал бы гурманом?

Эльф неопределенно дернул ухом, бросив на меня взгляд сквозь очки.

— Ты уловила суть.

— Ага, а ничего, что Бель в Империи, на Арейле никогда не была и на нее ваши безумные магические законы распространяться не должны?

— На меня распространяются, — лаконично ответил Таналь. И, подумав, добавил: — Даже за пределами Арейлы.

— Тем не менее все случилось так, как случилось, — вернулся к прежней теме Дерек, — потому сейчас мы знаем то, что у нас есть.

— Да что ж там такое обнаружили все-таки, объясни.

Оказалось, что специи, привезенные из Империи, имеют свойства, схожие с моим антимагическим амулетом, то есть разрушают магию, оказавшись внутри живого организма, однако очень слабо и, можно сказать, точечно. Нанести вред таким образом они не могут, но вот магическую составляющую вируса разрушают на раз. В сочетании с остальными свойствами получается на удивление надежное профилактическое средство. Я заодно получила исчерпывающий ответ на беспокоящий меня вопрос, не занесем ли мы вирус в Империю. Раз уж магическая составляющая, самая опасная, уничтожается безвозвратно, с остальным справится универсальная прививка. Наши миры контактируют уже не один год. Конечно, были приняты меры, чтобы не таскать разнообразные болезни туда-сюда. Методы стандартные, отработанные едва ли не веками, постоянно совершенствуются и в стандартных же ситуациях работают безотказно. Вот что касается магии, они наверняка дали бы осечку.

— Слушайте, а по какой причине обычные специи приобрели такие странные свойства? Учитывая, что внезапно те появиться не могли, а должны быть изначально.

— Пока теория такова: все дело в том, что изначально растения были выращены в безмагическом мире, во всяком случае, растения, выращенные с помощью магии, таких свойств не имеют. А для того, чтобы проверить теорию и вырастить их в полностью немагическом пространстве, нужно гораздо больше времени.

— Ну хорошо, самое-то главное мы для себя узнали? Можно отправляться.

Разумеется, никуда мы вот так, с ходу, не отправились. Сначала Дерек с Таналем долго мудрили над амулетом для Раша. Обоих внезапно одолел жесточайший приступ перфекционизма, и они стремились сделать маскировку настолько идеальной, насколько это вообще позволяла магическая наука, а то и еще лучше. И это все — в условиях дефицита времени и того, что оба не являлись мастерами именно иллюзий. Чуть не разругались, мы уж с Рашем готовились их разнимать, хотя лезть под руку к бушующим магам — не самая лучшая идея. Впрочем, обошлось, аристократическое воспитание, наверное, сработало. Никто не подрался, даже не наговорили друг другу ничего оскорбительного, так, пошипели сердито — и все, мне даже показалось, что совместное творчество их слегка сблизило. Дерек начал больше опираться на собственные впечатления, чем на репутацию Таналя. А недоверчивый и холодный к чужим эльф начал по мелочи язвить, отчего рядом с некромантом выглядел этаким ершистым подростком. Кажется, даже сам Дерек начал временами забывать, что вообще-то этому ушастому паразиту лет этак раз в десять больше, чем ему самому. Если и вовсе не в двадцать.