Рисса довольно ухмыляется:

– Думаю, достойный финал.

Я устало фыркаю.

Несмотря на то что хочется просто рухнуть на пол, я заставляю себя подойти к столу и взяться за ручку сундука с монетами. Он такой тяжелый, что поднять его не получится, и мое ноющее тело протестующе скрипит, но Рисса спешит на помощь, и вдвоем мы выбрасываем его в окно.

Смотрим, как он падает в паре футов от капитана, а снег уже начинает засыпать их как конфетти.

– Объясни, зачем мы выкинули столько золота?

– Мотив, – рассеянно отвечаю я уставшим голосом.

На пол сыплется снег, поэтому я старательно сметаю его, а потом рывком снова закрываю окно. Остается лишь надеяться, что они поверят моей истории, а корабли уйдут прежде, чем кто-нибудь заметит.

Напоследок я смотрю на сверкающего капитана, лежащего на снегу. Он навеки проклят, в глазах его смятение, а вокруг лодыжек висят брюки. А еще Фейн и не мечтал о таком состоянии, но теперь он мертв, а мертвецы не способны оценить богатств. Эта мысль приносит мне несравненное удовольствие, поскольку Фейном двигала только жажда золота и удовольствия.

Устало вздохнув, я отворачиваюсь от окна, с трудом держа спину прямо. Мои золотые ленты меркнут и безвольно и вяло висят за спиной.

Но нам удалось. Все получилось, как задумали.

– Все в порядке? – спрашивает Рисса.

Я в ответ пожимаю плечами. Это всего лишь половина битвы, и нам едва удалось с ней справиться.

Могу только надеяться, что снег будет падать, что в мою ложь поверят, что корабли продолжат путь, а эта сверкающая правда навеки останется скрытой под холмом удушающего снега.

Но даже если мы со всем этим справимся, наши жизни по-прежнему в опасности.

Возможно, я и прикончила капитана Красных бандитов, но из пленников жадных пиратов мы становимся пленниками кровожадных солдат.

Не знаю, что хуже.

Но скоро выясню.

В дверь кто-то стучит, и я чуть не выпрыгиваю из сапог.

– Кэп, они возвращаются, – кричит за дверью пират.

Рисса взволнованно таращит глаза и произносит одними губами:

– Что нам делать?

Я в спешке показываю на кровать, и мы, не теряя времени даром, бежим к ней.

– Ложись, – шепчу я Риссе.

Она быстро подчиняется, и я кидаю ей брошенный капитаном ремень.

– Привяжи запястье к столбику.

Она бросает на меня недовольный взгляд.

– Серьезно?

– Просто поверь. И помни платье.

Она фыркает, но свободной рукой делает, как я сказала – теперь лиф ее платья висит, а юбка задрана и растрепана.

Я сажусь на пол рядом с кроватью и очень осторожно обматываю одну из своих лент вокруг запястья, прицепив ее к столбу. От каждого витка лента болит, как напряженная мышца или ушибленная кость, но все должно выглядеть правдоподобно.

Свободной рукой расстегиваю пуговицы капитанского пальто с перьями, не обнажая себя полностью, но оставляя его приоткрытым, чтобы пираты увидели под ним разорванный лиф. Поднимаю пышные юбки, чтобы они тоже лежали на бедре, и надеюсь, этого оголенного тела хватит, чтобы отвлечь их и избавить меня от лишних расспросов.

В дверь раздается еще один стук.

– Кэп, вы выйдете? Они поднимаются по трапу.

Я смотрю на кровать.

– Если умеешь плакать по команде, то сейчас самое время, – шепчу я.

Рисса хмыкает:

– Конечно, я умею плакать по команде.

– Кэп, у все там все хорошо?

За дверью раздаются приглушенные голоса, а потом приближаются тяжелые шаги. Слышу, как капитана Фейна зовет Квотер, и Рисса щелкает пальцами, чтобы привлечь мое внимание.

– Что? – спрашиваю у нее.

Вместо ответа она трясет пальцем, показывая на стол капитана.

Нахмурившись, я перевожу туда взгляд и вижу, что на столе лежат капитанская шляпа и пальто.

– Вот черт, – шиплю я.

Я прикидываю, успею ли встать и попробовать выкинуть их в окно, но слишком поздно. Квотер уже колошматит в дверь.

– Кэп? Кэп! Я вхожу!

Я слышу, как всхлипывает Рисса, когда пираты начинают колотить в дверь, и вздрагиваю от каждого удара. Наконец дверной косяк разбивается на щепки, и дверь с грохотом распахивается.

Входят три пирата, во главе Квотер. Они тут же замечают меня и Риссу, но крутят головой в поисках капитана Фейна.

– Кэп? – зовет Квотер.

Когда становится очевидным, что капитана здесь нет, его лицо мрачнеет и он подходит к кровати.

– Где он? – требует Квотер ответа.

Рисса начинает плакать. Очень громко, подвывая и захлебываясь слезами. Либо она потрясающая актриса, либо долго сдерживала в себе эти чувства.

Я прикидываюсь испуганной, что на самом деле нетрудно, учитывая, что меня захлестывает ужас.

Квотер останавливается передо мной и смотрит на нас обеих.

– Я, вашу мать, спросил, где он?

– Капитан Фейн… он… он… – голос Риссы срывается на душераздирающие рыдания.

Квотер в отчаянии рычит и смотрит на меня, пнув по голени, и я шиплю от боли.

– Черт побери, отвечайте!

Я притворяюсь, что пытаюсь высвободиться от привязывающей меня к столбику ленты.

– Он… увел нас, а потом привязал здесь. Велел сидеть тихо и взял сундук с золотом, – быстро говорю я дрожащим и высоким голосом. – Забрал его и улизнул. Запер нас здесь.

Стоящие за ним два пирата напрягаются и переглядываются.

– Улизнул, – ровным голосом повторяет Квотер.

Я киваю, чувствуя, как меня потряхивает от волнения.

Просто поверь мне. Поверь, пожалуйста.

Квотер отходит и принимается осматривать комнату. Сердце бьется часто-часто, когда он обходит стол, на котором лежит шляпа капитана и пальто. Стучит еще быстрее и громче, когда проходит мимо окна.

– Не смотри туда, – умоляю я богов. – Не смотри, прошу.

– Где стоял сундук? – рявкает он.

Один из пиратов показывает:

– Мы сюда его поставили, Квотер.

Квотер чертыхается и пинает рядом стоящую бочку, отчего она отлетает на другой конец комнаты и разбивается, ударившись о стену.

– Твою ж мать, он забрал золото себе и кинул нас!