— Олимпиада, — взмолился Роман, — прошу вас, вернитесь.

— Нет!

— Вернитесь. Скажу вам всего два слова и делайте потом, чтохотите.

— Нет.

— Вы что же, в беспомощности меня бросаете?

— Нет. Вы свободны.

— Но если я сейчас вернусь к прежней жизни, пострадает вашИван. Он окажется за решеткой. Неужели вы не вернетесь хотя бы ради того, чтобыспасти этого негодяя?

— Нет.

— Но дело не только в нем. Я не хотел вас пугать и не всесказал. Я по-прежнему в опасности. Неужели вы бросите меня в беде? Неужели вымне не поможете?

Она задержалась с ответом, не выстрелила своим безжалостным“нет”. “Думает”, — обрадовался Роман. После паузы, она сообщила:

— Иду, открывайте дверь.

— Спасибо! Спасибо! — возликовал он.

— Не слишком-то радуйтесь, — предупредила она. — Оскорблениевелико, я вас не простила.

“Ничего, первый шаг уже сделан”, — с надеждой подумал Роман.Открыв Липочке дверь, он схватил ее за руки и сразу признался:

— Я вас обманул.

— Я поняла, — сердито ответила она, отталкивая его и проходяв комнату. — Вы мне только что это сказали.

— Да нет, вы не поняли. Именно то, что я вам сказал и естьнеправда. Я уже не в опасности и ваша помощь мне не нужна.

Она опешила:

— А что же вам нужно?

— Чтобы вы простили меня. И еще хочу признаться: я уже немыслю жизни без вас.

— Врете как всегда! — выпалила Липочка. — Я насквозь васвижу!

— Да-а? И как там моя печень? — съязвил Роман.

— Очень смешно. Какой вы, однако, остряк. Не пойму только,зачем вы меня позвали? А-аа! Денежки свои обратно вернуть хотите, — догадаласьона и вынесла приговор: — В этом вы весь: алчный, жадный, циничный капиталист.Боитесь, что я Ване про вас расскажу и операция с возвратом денег сорвется?

Роман с горькой усмешкой покачал головой:

— Нет, не боюсь.

Липочка гордо выдвинула вперед подбородок и согласилась:

— Конечно, не боитесь, потому что знаете как я честна.Только не ясно, зачем вы так распинаетесь? Я и без вашей лапши согласна вампомогать.

Роман подошел к Липочке и, пристально глядя в ее,раскрасневшееся от гнева лицо, сказал:

— Деньги, считайте, уже у меня. Я хоть сейчас могу выйтиотсюда и куда угодно отправится. Мне ничто не грозит.

— Тогда зачем вы меня просили снять эту квартиру? —удивилась она. — Зачем про папку сочинили, про документы, которые я должнаподложить Ване?

— Неужели не ясно? Из-за вас. Я не хотел расставаться с вамии не знал как к вам подступиться. Я думал, я надеялся, что со временем выпоймете…

— Что пойму?

— Что я самый замечательный в мире мужчина.

Липочка поразилась:

— Да как же я это пойму, когда вы на меня постоянно орете?На свою Загогулину не орете, а на меня так вопите, что уши закладывает. И ещеоскорбляете, — добавила она, надменно отвернувшись.

— Олимпиада, поймите, это все потому, что вы мненебезразличны. Там где пусто, там нет и эмоций.

— А по-моему, я просто вас раздражаю.

— Да нет же, это не так, — горячась, воскликнул Роман.

Он попытался взять ее за руку, но Липочка шарахнулась отнего и закричала:

— Послушайте, вы что, разыгрываете меня?

— Да нет, черт возьми! — вспылил Роман.

— Вот, снова кричите, — с удовлетворением констатировала онаи, торжествуя, предсказала: — Сейчас оскорблять начнете.

— Да как тут не кричать, когда вы нарочно злите меня! Злите!Как это у вас получается? Своему лживому Ване вы верите, а мне нет. Ему веритебуквально во всем, какую бы “фенечку” он вам ни сплел, я же говорю правду, а выслушать меня не хотите. Знаете, почему так происходит?

Липочка, заранее возражая ему взглядом, скептическипоинтересовалась:

— Почему?

— Потому, что вы любите меня, причем давно, толькопризнаться в этом не хотите, — самодовольно изрек Роман.

Она фальшиво рассмеялась:

— Ха-ха! Давно! Да мы без году неделя знакомы.

— Значит вы любили меня в своих мечтах, а когда мывстретились, сразу поняли: это он! Ваню вы никогда не любили. Вы даже неслушаете, что он там врет, сразу соглашаетесь, чтобы меньше внимания на негообращать. То ли дело я. Ко мне у вас совсем другое отношение. Здесь налицо всепризнаки сильной любви. Все, что касается меня, вы очень близко к сердцупринимаете. Поэтому и кричите, ревнуете, оскорбляете, придираетесь ко мне и нив чем мне не верите.

— Ах вы! — Липочка в негодовании даже топнула ногой. — Да выврун! Поэтому я вам и не верю. Любовь здесь не при чем. И все эти ваши плетушкио любви неспроста. Вам позарез нужно вернуть ваши денежки, вот вы и стараетесь.Ради денег вы еще и не такого наврете. Врун! Врун!

— Я врун? — поразился Роман. — Хорошо!

Он схватил телефон и нервно забегал пальцем по кнопкам,набирая номер и приговаривая:

— Сейчас вы узнаете, кто из нас врун. Сейчас я спрошу, а выответ послушаете. Сейчас, сейчас. О! Алло, Глеб, это я. Ну как наши дела? —спросил Роман и быстро прижал к уху Липочки трубку.

Она услышала:

— Дела — просто супер. Договор подписан, деньги уже переведены.Самое позднее, через три дня все они будут у тебя.

— Как? Все? — удивилась Липочка.

В трубке наступило молчание. Похоже, у сообщавшего этуновость был шок. Секундой позже он пришел в себя и всполошился:

— Кто это? Кто? Кто говорит?

— Какая разница, — ответила Липочка. — Я хочу знать все липереведены деньги?

— Кто это? Ничего не пойму? — продолжал кричать невидимыйсобеседник.

Роман вклинился в их странный разговор и сказал:

— Глеб, это мой очень близкий друг. Точнее, подруга.Пожалуйста, ответь на ее вопрос: все ли деньги, украденные Загогулиной иЖелтухиным, отправлены на мои счета? Прошу, ответь, для меня это очень важно.

И Липочка услышала:

— Да, все деньги, снятые Загогулиной и Желтухиным вернутсяна твои счета. Буквально все и даже немного больше.