Послышался звук шагов, и в комнату вошел Хоук.

— Я попросил дворецкого не докладывать о моем приходе.

— Я налью вам чашку чаю, — предложила, поднявшись, Джулиана.

— Я выпил столько, что хватило бы наполнить ванну. — Хоук взглянул на тетку. — Не могу понять, зачем я вчера попросил кучера привезти меня сюда. Видимо, последние дни я проводил здесь столько времени, что начал чувствовать себя как дома.

— Тебе здесь всегда рады, — сказала Хестер, — и пьяному, и трезвому.

— Тетя, позволь мне поговорить с Джулианой тет-а-тет.

— Конечно.

Он помог ей встать и поцеловал в щеку.

— Спасибо тебе.

Когда Хестер вышла, он сел рядом с Джулианой. Она затрепетала.

— То, что я говорил вчера…

— Не беспокойтесь. Это алкоголь развязал вам язык.

— Верно. Я много думал о том, что сказал мне отец. Он испугался за меня.

— Вам грозила опасность? — Джулиана судорожно сглотнула.

— Он заплатил целое состояние, чтобы я на рассвете не оказался под дулом пистолета.

Она сцепила дрожащие руки. Что же он натворил?

— Когда ты предложила мне простить себя, поначалу я не поверил, что это возможно. Но ты сказала еще кое-что, что помогло мне. — Ее сердце забилось быстрее. — Ты сказала, что бы ни случилось, ты не изменишь своего отношения ко мне.

— Никогда, — подтвердила она.

— И ты мне веришь без всяких условий?

— Да.

— Я решил похоронить прошлое. И я выбираю будущее.

— Я рада, — прошептала Джулиана, едва сдержав выступившие на глазах слезы.

— Я должен наладить отношения с семьей, — сказал он. — Хотя я не порывал с ней, но и не исполнял как следует своих обязательств по отношению к родным. Больше всего я сожалею, что не понял, какой характер у Монтегю, прежде чем дать Пейшенс благословение на брак с ним. А теперь она страдает.

— Я знаю, — она потянулась к нему и схватила за руку, — что вы чувствуете свою ответственность, но Пейшенс сама выбрала его в мужья. И она сильнее, чем вы считаете. Она не позволит измываться над собой.

— Когда она вернется, я поговорю с ней наедине и постараюсь убедить, что, если понадобится, буду помогать ей и детям. По иронии судьбы Монтегю в чем-то прав по отношению ко мне. Отказавшись жить в Эшдаун-Хаусе, я очень огорчил мать. Кроме того, своим поведением оттолкнул отца. Мне следовало попробовать исправиться, но гордость не позволила мне вернуться.

— Но ваш отец виноват не меньше, а может быть, и больше, чем вы. Он должен просить у вас прощения за то, что сказал вам. Ведь слова могут ранить.

— Теперь уже ничего не изменишь, а я ведь глава семьи. На мне лежит ответственность за брата, но я и здесь повел себя не лучшим образом. Уильям, наверное, думает, что он мне безразличен.

— Зачем вы так говорите? — Джулиана сжала его руку.

— Затем, что когда он потерял контроль над собой, я его не остановил. Мне не хотелось, чтобы он страдал от слишком строгого старшего брата, как я от отца. Поэтому я вел себя совсем по-другому и дал ему слишком много свободы. Теперь я позову его домой и предложу ему задуматься над выбором профессии.

— Вы приняли так много решений за столь короткое время — улыбнулась Джулиана. — Хороших решений.

— За это я должен благодарить тебя.

— Я горжусь вами. — Никогда она не любила его так сильно, как сейчас.

— Ты позволишь мне составить тебе компанию сегодня вечером? — улыбнулся он, дернув ее за локон.

— Да, — сказала она, затаив дыхание. Неужели Хоук все-таки ее любит?

— Куда пойдем?

— В театр, — засмеялась она немного нервно. — Я даже не помню, какая пьеса.

— Скажи об этом тетке, а я за вами заеду.

Она поднялась одновременно с ним. Он поцеловал ей руку.

— До вечера.

Когда он вышел, ее глаза от счастья наполнились слезами. Как только он исчез из виду, она бросилась к окну, чтобы посмотреть на него. Увидев, что он вышел из дома, она прошептала:

— Я люблю тебя.

В театре Джулиана почувствовала себя так, словно ожил сон, который она смотрела долгие четыре года. Хоук сел рядом с ней, а когда поднялся занавес, незаметно взял ее руку.

Хестер и мистер Пекэм о чем-то оживленно беседовали. Джулиана притворилась, будто увлечена спектаклем, но не в силах была сосредоточиться. От радостного волнения она была сама не своя. Она представила себе, как, вернувшись домой, объявит о помолвке с Хоуком. Приедут члены его семьи и с восторгом встретят радостную новость. Возможно, после объявления о предстоящем бракосочетании все задержатся еще на месяц. И наконец, после долгого ожидания, она станет женой Хоука.

В антракте Хоук выпустил ее руку. Она вдруг смутилась. Это было глупо, ведь она давно его знала, но теперь все было по-другому.

Когда Хестер предложила выпить по бокалу шампанского, Хоук отказался:

— Пожалуй, я некоторое время вообще воздержусь от спиртного.

— Мне тоже почему-то не хочется, — сказала Джулиана.

В ложу вошли Эми, Джорджетта и Салли.

— Мы не помешали? — спросила Джорджетта.

— Разумеется, нет, — успокоила их Хестер.

Хоук помог Джулиане встать и подвел ее к подругам.

— Мы увидели вас из ложи моих родителей, — сообщила Джорджетта.

— Джулиана, — сказал Хоук, поклонившись девушкам, — я заметил своего приятеля в другом конце зала. Не возражаешь, если я повидаюсь с ним, пока ты будешь беседовать с подругами?

— Не возражаю. — Она смотрела ему в глаза, и ей казалось, что все происходит во сне.

— Дамы. — Хоук поклонился и вышел из ложи.

Подружки потянули ее в сторону.

— Господи! — воскликнула Джорджетта. — Как он смотрел на тебя! Удивительно, что ты не расплавилась и не превратилась в лужу на полу.

Она опустила глаза и покраснела.

— Какая ты сегодня застенчивая, — произнесла Эми.

— Не знаю, что случилось со мной. — Но конечно, она знала. Она была влюблена.

— Вы достигли согласия? — спросила Салли.

Джулиана посмотрела на нее и покачала головой. Он ничего не обещал, но он держал ее за руку.

— Что-то случилось, — сказала Джорджетта. — Он выглядел как влюбленный.

— Не будем ее пытать, — сказала Эми. — Напрасно мы уже делали это.

Джулиана благодарно посмотрела на подругу.

— Как вы думаете, — промолвила она, — что вы будете чувствовать, если мечта готова обернуться явью, но боитесь на это надеяться?