— Ничего страшного, — сказал он. — Я понимаю. Знаю, каково это. Я тебе помогу.

— Цыке не так уж плохи, когда узнаешь их получше, — сказал Алтан, когда уводил ее из подвала. — Мы, конечно, убиваем по приказу, но в целом мы вполне ничего.

— Вы все шаманы? — спросила Рин. Голова у нее кружилась.

Алтан покачал головой.

— Не все. Двое наших не говорят с богами, эксперт по вооружению и лекарь. Но остальные — шаманы. Тюр был самым подготовленным из нас, когда вступил в цыке, он вырос среди монахов, поклоняющихся богине тьмы. Остальные похожи на тебя — обладают силой и потенциалом шамана, но сбиты с толку. Мы приводим их в Ночную крепость, тренируем и насылаем на врагов императрицы. Все от этого только выигрывают.

Рин постаралась найти в этих словах повод взбодриться.

— Откуда они берутся?

— Отовсюду. Ты удивишься, в скольких местах прежняя религия еще жива, — сказал Алтан. — В провинциях много тайных культов. Некоторые каждый год отправляют новичков к цыке, чтобы императрица оставила их в покое. Не так-то просто найти в нашей стране шаманов, но императрица находит их, где только можно. Многие приезжают из тюрьмы в Бахре, стать цыке — их второй шанс.

— Но это же не ополчение.

— Да. Мы наемные убийцы. Но во время войны становимся Тринадцатой дивизией.

Рин гадала, сколько человек убил Алтан. И кого.

— А чем вы занимаетесь в мирное время?

— В мирное время? — Он скривился. — Для цыке нет мирных времен. Людей, которым императрица желает смерти, всегда в достатке.

Алтан велел ей собрать вещи и встретиться с ним у ворот. Им предстояло уехать на фронт вечером, вместе с эскадроном Пятой дивизии под командованием офицера Йенцзена, остальные цыке уехали неделей раньше.

После сражения все вещи Рин конфисковали. У нее почти не было времени, чтобы забрать новый комплект оружия из арсенала, прежде чем они выйдут в город. Солдаты Пятой дивизии несли легкие походные ранцы и по два комплекта оружия на каждого. У Рин был только довольно тупой меч в ножнах. Она чувствовала себя прискорбно неготовой. У нее даже не было запасной одежды. Рин подозревала, что скоро начнет пованивать.

— Куда мы идем? — спросила она, когда они начали спускаться с горы.

— В Хурдалейн, — ответил Алтан. — Провинция Тигр. — Это две недели пути на юг, пока не доберемся до реки Западный Муруй, а потом к порту.

Несмотря ни на что, Рин ощущала подспудный восторг. Хурдалейн — портовый город на восточном побережье моря Нариин, оживленный центр международной торговли. Единственный город в империи, регулярно ведущий дела с иностранцами. Гесперианцы и болонцы основали здесь посольства столетия назад. Даже торговцы Федерации когда-то присутствовали в доках, пока во время Опиумных войн Хурдалейн не стал главным театром военных действий.

Хурдалейн пережил два десятилетия войн. И теперь императрица снова открыла фронт в Хурдалейне, чтобы оттеснить захватчиков из Федерации на восток и в центр Никана.

По пути Алтан изложил Рин стратегию обороны.

Хурдалейн имел идеальное расположение для открытия фронта. Закованные в доспехи колонны Федерации обладали сокрушительным преимуществом на открытых равнинах севера Никана, но в Хурдалейне было множество рек и заливов, которые благоприятствовали обороне.

Привести Федерацию в Хурдалейн означает вынудить ее обнажить слабые места. Нападение на Синегард было смелой попыткой отделить северные провинции от южных. Если бы генералы Федерации могли выбирать, они бы прошли на юг напрямую, через центр Никана. Но Хурдалейн был хорошо защищен, и Мугену пришлось сменить направление атаки, вместо север-юг — восток-запад. А у никанцев появилось пространство для отступления на юго-запад и перегруппировки, если падет Хурдалейн.

В идеале ополчению стоило бы зажать Федерацию в клещи с обоих флангов, отрезать пути к отступлению и линии снабжения. Но для такой попытки у ополчения не хватало ни умения, ни численности. Двенадцать наместников едва успели скоординировать войска для обороны Синегарда, а теперь каждый был слишком озабочен обороной собственной провинции, чтобы поучаствовать в совместных действиях.

— Почему они так и не объединились во время Второй опиумной войны? — спросила Рин.

— Потому что Дракон-император мертв, — сказал Алтан. — Он мог бы призвать наместников, а у императрицы это не выйдет. Да, наместники лебезят перед Синегардом и клянутся в верности императрице, но когда доходит до дела, сначала заботятся о собственных провинциях.

Удержать Хурдалейн будет непросто. Нападение на Синегард показало — Федерация обладает явным военным преимуществом в том, что касается мобильности и вооружения. А на северном побережье мугенские войска легко получали подкрепление из-за узкого моря: свежие силы и все необходимое были всего в одном дне плавания.

Оборонительные сооружения Хурдалейна были слабыми. Открытый портовый город построили до Опиумных войн как анклав для иностранцев. Лучшие оборонительные сооружения Никана находились в нижнем течении реки, в дельте Западного Муруя, к югу от Хурдалейна. По сравнению с многочисленным гарнизоном военной столицы Голин-Ниис, Хурдалейн прямо-таки напрашивался на захват.

Но Хурдалейн придется оборонять. Если Муген двинется дальше вглубь страны и захватит Голин-Ниис, то с легкостью повернет на восток, преследуя остатки ополчения до самого побережья. А если никанскую армию прижмут к побережью, то жалкий флот ее не спасет. А значит, Хурдалейн был жизненно важным перекрестком, судьба всей страны зависела от него.

— Этот фронт — последний, — сказал Алтан. — Если мы проиграем, страна потеряна. — Он похлопал Рин по плечу. — Ждешь с нетерпением?

Дзинь.

Рин едва успела поднять меч, чтобы трезубец Алтана не перерезал ее лицо надвое. Она изо всех сил старалась крепче стоять на ногах, рассеять ци удара по телу и в землю, но все равно ноги дрогнули от удара.

Они с Алтаном занимались этим часами, как ей казалось. Руки ныли, легким не хватало воздуха.

Но Алтан еще не закончил. Он переместил трезубец, захватив ее меч между зубцами, и с силой повернул. Меч выбило из рук Рин, он клацнул по земле. Алтан прижал острие трезубца к ее горлу. Рин поспешно подняла руки, показывая, что сдается.

— Твои действия основаны на страхе, — сказал Алтан. — Ты не контролируешь бой. Тебе нужно очистить разум и сосредоточиться. Сконцентрируйся на мне. Не на моем оружии.

— Это сложновато, когда ты пытаешься выколоть мне глаза, — пробормотала она, отталкивая от лица трезубец.

Алтан опустил оружие.

— Ты по-прежнему уклоняешься. Сопротивляешься. Ты должна впустить Феникса. Когда ты призываешь бога, когда бог входит в тебя, ты испытываешь экстаз. Он усиливает ци. Ты не устаешь. Ты способна вынести невероятное напряжение. Не чувствуешь боли. Просто погрузись в это состояние.