не шёл первым в списке Матильды, но сейчас он показался мне очень своевременным. Мы с Матильдой договорились, что на этот раз я попытаюсь получить как можно больше подробных ответов. Гиацинт тоже расплылся в улыбке.

– Между Гранью и почти каждым уголком Земли существует огромное количество порталов. А вот аркадийцев, которые обладают силой создавать порталы, можно пересчитать по пальцам. По счастливой случайности наш Кассиан тоже наделён этим редким даром. Не правда ли, Кассиан? – Гиацинт подмигнул мне, будто давая понять, что прекрасно знает – сегодня туманными рассуждениями меня не удовлетворишь.

Я последовал за ним, мы обошли стеллаж и оказались у письменного стола, за которым сидела Фея и болтала ногами. На ней было зелёное платье с пёстрой кружевной вышивкой, которая почти сливалась с татуировками на её коже.

Профессор Кассиан прислонился к колонне. Он был одет в пальто, на шее повязан элегантный шарф, кисти рук плотно облегали кожаные перчатки. И он, и Фея поприветствовали меня тёплыми улыбками. Фея улыбалась так заразительно, что я не мог не помахать ей в ответ.

«Какая же заразительная эта фейская магия».

– Во-первых, портал не создашь просто по щелчку пальцев, а во-вторых, для этого надо подать запрос, который должны одобрить все члены Верховного Совета, – нравоучительным тоном произнёс профессор Кассиан.

– Именно поэтому новые порталы возникают так редко, – ехидно добавил Гиацинт. – Кассиан, неужели никто из вас никогда не подумывал создать парочку порталов безо всяких там разрешений Верховного Совета? Ты-то уж, конечно, всегда следуешь букве закона.

– Немного уважения, Гиацинт! – Фея посмотрела на сына с упрёком, но по её голосу было понятно, что перепалка не серьёзная. – Могу тебя заверить, что, если бы Кассиан ни разу не преступал закон, мир был бы ещё чуточку хуже…

– Вот он, недостаток бессмертия, Квинн, – благодушно отозвался профессор Кассиан. – Все помнят, что ты сделал тысячу лет назад, и до сих пор тебя этим попрекают.

– А что вы сделали тысячу лет назад?

Теперь заулыбались все трое, будто я только что очень удачно пошутил. К сожалению, эта шутка была понятна всем, кроме меня.

«Интересно, профессор Кассиан действительно совершил что-то особенное ровно тысячу лет назад или он просто для красоты назвал сейчас круглое число? Может, он и сам не помнил, что делал тысячу лет назад? Это же страшно давно».

Я опять задал совершенно неправильный вопрос и тут же представил, как меня отругает Матильда, потому что я снова отвлёкся на второстепенные детали. Мы же с ней составили целый список вопросов, и я должен был двигаться строго по нему.

– Смех – это лишь злорадство с чистой совестью, – вдруг раздался из угла чей-то мрачный голос. Лишь сейчас я заметил Ницше, который сидел в кресле, по-прежнему разодетый в свою парадную униформу. Его кресло было наполовину задвинуто за стеллаж.

Ницше хмуро кивнул мне. Я вежливо кивнул в ответ, но не стал отклоняться от темы:

– Значит, – поспешно сказал я, – этот чертовски богатый Фрей, на которого совершено покушение…

– Злодей! – перебил меня Ницше. – Люди, которые гонятся за богатством, скорее всего, злодеи, потому что лишь так они могут выносить самих себя.

Я раздражённо отмахнулся:

– Я хотел сказать, что этот Фрей умер на Земле, но его пронесли через портал и таким образом спасли, если я правильно понимаю.

– Это ты верно подметил. – Фея окинула меня гордым взглядом. Ницше пробормотал что-то про «воинственный дух», но она не обратила на него никакого внимания. – Неважно, насколько тяжелы наши ранения, на Грани не существует боли, здесь мы сразу же исцеляемся. И затем, когда приходит время возвращаться на Землю, мы снова здоровы. Некоторые из нас тем не менее предпочитают сохранить свои шрамы, чтобы напоминать себе или другим о том, как они их получили.

«Ага».

– А почему со мной этот фокус не работает? – спросил я. – Когда я возвращаюсь на Землю, все мои раны и травмы не исчезают. И даже на Грани на моём теле остаются шрамы. – Для убедительности я провёл рукой по голове.

Фея сочувственно кивнула:

– Предполагаю, всё дело в том, что на три четверти ты всё же человек. Возможно, воображение тоже играет здесь свою роль. Твоя фантазия может многое. Но каждый раз, когда ты возвращаешься с Грани, то выздоравливаешь немного быстрее, хотя ты и так движешься семимильными шагами.

Я тут же вспомнил о Раскоряке и её садистском плане из десяти пунктов. Надо будет обязательно спросить, не знают ли они мою психотётку. Но следующие слова профессора Кассиана снова меня отвлекли.

– Всё, что ты здесь видишь – лишь плод воображения, поэтому в любой момент здесь ты можешь избавиться от своих шрамов, – сказал он.

– Если… захочу?

– Если представишь. – Профессор Кассиан плавно взмахнул рукой в воздухе. – Как во сне, когда вдруг понимаешь, что спишь.

– Кажется, я не совсем уяснил, – пристыженно сказал я.

Фея рассмеялась, а Гиацинт довольно заулыбался.

– Никто этого не понимает, – сказал он. – Кроме Кассиана. Они с Платоном были лучшими друзьями, просто чтоб ты знал.

– Платон был лишь моим знакомым, а вот Сократа я бы действительно назвал другом. – Профессор Кассиан задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Меня очень опечалила его смерть.

– Значит, здесь вы можете создать всё, что в состоянии выдумать ваше воображение? На Грани вы неуязвимы и не чувствуете боли? – коротко подытожил я. Фея снова кивнула. – Но зачем вам тогда вообще возвращаться на Землю? – Эту часть я пока не очень уяснил.

– Потому что некоторые вещи приносят удовольствие только там, – сказал Гиацинт. – Например секс. Здешний никак не сравнится с земным.

Фея скорчила гримасу:

– Гиацинт хочет сказать, что существует огромная разница между настоящим переживанием и иллюзией. Запах, вкус, ощущения, пусть даже болезненные, можно испытать только на Земле. Именно в этом вся прелесть земной жизни.

– А также в её скоротечности, – тихо добавил профессор Кассиан.

Мой взгляд упал на круглый стол:

– Тогда и чай в прошлый раз…

– Был лишь симуляцией. Без запаха и вкуса, – утвердительно кивнул профессор Кассиан. – Ароматный английский чай с хрустящими, поджаренными хлебцами можно найти лишь на Земле. – По его лицу пробежала тень. – Но сейчас нам пора. Пойдём, мой мальчик, хватит пустых разговоров. Ректор Темис уже ждёт нас в обсерватории. – Он отошёл от стены, взял меня за руку и повёл вперёд, будто дедушка своего маленького внука. – Хотя я и не уверен, что наша встреча сегодня вообще состоится. Нападение на Фрея внесло свои коррективы.

– Им же подстроенное нападение, – хмуро поправил его Гиацинт. – Как бы там ни было, это событие усилит раздор между сторонами. Такие, как Морена и