– Почему? – не утерпел он. – Если бы все равно поймали?

– Потому что тогда бы вы честно исчер-р-рпали все возможности, как и полагается солдату! – грянула гора. – Вы, Р-р-рихтер, слабак и слюнтяй. А если я действительно говор-р-рю с офицер-р-ром, то прошу пр-р-ростить старого служаку!

Огромная лапища полезла в нагрудный карман гимнастерки.

– Узнаете?

Посреди ладони – Железный крест 1-го класса.

– От нашего взвода уцелел я один, и только меня нагр-р-радили. И это спр-р-раведливо, потому что именно я выполнил пр-р-риказ. На войне каждый умир-р-рает в одиночку. Согласны, Р-р-рихтер?

– Согласен, – чуть подумав, ответил он. – Но спасаются – только вместе.

3

Камера ничем не отличалась от прежней, белая, стерильная, скучная. Светильник на потолке, кнопки на панели. Две койки, пустые обе. Мод, не долго думая, бросила сумочку на правую. Пусть будет, как и раньше.

Идти довелось недалеко, шагов двадцать, значит, Вероника где-то рядом. На всякий случай девушка простучала обе стены, ответа не услышала – и решила заварить кофе. Делать все равно больше нечего.

Все предыдущие дни она ждала Армана и ненавязчиво приглядывала за синеглазой. У той были свои заботы. Каждый день ее уводили, часто очень надолго, и Мод приходилось убивать долгие часы за чтением взятой наугад книжки. Библиотека занимала две маленькие полки за белой панелью (кнопка № 11) и не отличалась разнообразием. Дамские романы, странные заумные стихи – и книги про приключения на дальних планетах. Эксперт Шапталь быстро научилась отличать плазменный двигатель от фотонного и возненавидела Темного Владыку галактики Кси. Ракопаукам же, на которых отважные герои регулярно охотились, искренне сочувствовала. Жили себе и жили на планете Большой Бернар, никому не мешали…

Зачем вызывают, Вероника не объясняла, лишь однажды передала привет от «господина Кампо». Но вчера, вернувшись поздно, не без грусти заметила, что формальностей предстоит пожалуй побольше, чем при смертной казни. Запретить не имеют права, поскольку от службы уволена и числится обычной подследственной. Зато бумаг – море, ими-то «господин Кампо» и занялся. В ином черноволосый помочь не мог. Короткое «да», сказанное в тюремном блоке, всерьез взволновало Католическую церковь. Святые отцы возгорелись искренним рвением, желая наставить и подготовить к таинству заблудшую душу.

Эксперт Шапталь, внучка своего деда, тут же вспомнила подходящую карикатуру Оноре Домье, и даже не одну. Маленький хитрый попик с бегающими глазами, пьяница-кюре с бутылкой под сутаной, похотливый толстогубый аббат… Посочувствовала и одновременно успокоилась. «Да» летчика-испытателя Оршич и в самом деле означало «да», а все прочее черные сутаны обеспечат.

Всерьез поговорили ночью, шепотом, предварительно включив радио. Неведомая станция передавала веселые фокстроты. Оршич мягко шагнула к соседней койке, присела, поднесла палец к губам…

* * *

– Я буду говорить быстро, а вы, Матильда, запоминайте. Акцент не помешает?

В первый миг Мод удивилась – привыкла и внимания не обращала. Оршич говорила по-французски безупречно, только некоторые буквы звучали иначе. Точно так же, как у… у красавчика Кампо!

Впрочем, девушка и прежде подозревала, что черноволосый – никакой не француз. И даже не американец, из эмигрантов. В присутствии Оршич он изъяснялся исключительно по-немецки, естественно, даже без тени акцента.

– Говорите, – шепнула она. – Я запомню.

– Передайте главному…

Палец скользнул по стене – вниз, вверх, снова вверх – и опять вниз. Буква «W». Мод, кивнув, тут же повторила: на горку, с горки и по новой. Дальше дело пошло легче. «A», «l», «t», «h»…

Вальтер.

Фамилия звучала странно: «Айгэ», и девушка просто запомнила буквы. Вероника сцепила пальцы на колене, на миг закрыла глаза:

– Итак…

Эксперт Шапталь прикинула, что с поручением справился бы и рыцарь Арман, которого всюду пускают, но решила не спорить. Синеглазой виднее.

– Мой аппарат захвачен, есть еще минимум два. Один у моей матери, второй в Париже. Человек в Париже должен помочь, пусть обратятся от моего имени. Вы его знаете. Адрес…

И вновь прикоснулась пальцем к стене. На этот раз дело затянулось: район, улица, дом, имя с фамилией, очень длинной, на троих хватит. Однако уже на пятой букве Мод поняла:

– Этот?

И быстро, четким чертежным почерком, написала все от начала до конца. Синеглазая, улыбнувшись, кивнула, но внезапно стала очень серьезной.

– Он обязательно выручит. Но… Не говорите, что со мной случилось. Только если спросит…

Эксперт Шапталь не удивилась, запомнила. Если спросит, скажем. Зато теперь будет легче с поисками загадочного «Айге».

– А сейчас некоторые соображения по тактике. Я считаю, что пора переходить к более решительным действиям. Иначе не успеем, большая война уже на пороге. Человеческих жертв можно избежать, если наносить удары ночью. В число первоочередных объектов предлагаю включить…

– Если можно, чуть помедленнее, – попросила Мод. – Я не слишком опытная шпионка.

И развернула листок невидимой тетради.

* * *

– Я вам завидую, Матильда. Сразу видно, что вы – из железа. А я слабая, жить захотела. Арман, конечно, настоящий рыцарь, но даже от него нельзя требовать такого. А вдруг он встретит хорошую девушку? Католическая церковь…

– Развода не дает, знаю. Ничего, у мсье Кампо очень развито чувство долга. Но сначала вас надо вытащить из петли. Отнеситесь к этому, Вероника, как к первоочередному объекту. Лишний раз обрадуете Бесноватого… И, знаете, никакая я не железная, разве что из чугуна…

* * *

После кофе пришел черед здешней библиотеки. Кнопка № 11 послушно открыла небольшую нишу в стене. Две полки, нижняя пустая, на верхней – большая черная книга плашмя. Мод догадалась сразу, но все-таки достала и поглядела на первую же, открытую наугад, страницу.

Библия. Латинский текст, две строгие колонки.

Книгу положила на место, извлекла из сумочки сигареты. Последняя пачка… Но не закурила, задумалась. Девушка уже поняла: местные ничего не делают зря. Священное Писание в тюремной камере… Намек?

Вероника обмолвилась, что ей отказали в причащении, без которого венчание невозможно. Не окончательно, однако назначили строгое многодневное покаяние. Потому и возвращалась поздно – отбывала назначенные часы в храме. Не роптала и даже созналась: грешна. Мод предпочла промолчать. С церковью у нее отношения не сложились. Отец всю жизнь прожил деистом, признающим Творца лишь «в принципе», мать ходила на службу больше по привычке и детей не неволила.

Во что верил прóклятый дед, страшно было даже подумать.

И вот Библия. Значит, либо отведут каяться на пару с синеглазой, либо… Новая камера, книга в черной обложке… Странно, в первую минуту даже не заметила: распятие, тоже черное – прямо напротив входа, под потолком!