Не слишком ли велика будет принесенная жертва?

С другой стороны, что произойдет, если по его вине возможность сделать очередной шаг вперед будет упущена? Представится ли этому миру еще одна? И кто знает, к каким еще большим бедствиям в будущем приведет отказ от волшебства. Ничто не бывает вечно. И значит, сложившаяся в данный момент, казалось бы почти идеальная, система рано или поздно обветшает, перестанет удовлетворять тех, кто ей сейчас слепо подчиняется. Рано или поздно назреет необходимость сделать шаг дальше, но такой возможности скорее всего не представится. Не приведет ли это к вырождению и окончательной гибели человечества?

Что лучше? Сделать шаг вперед преждевременно или не иметь возможности сделать его вовсе в тот момент, когда в этом есть необходимость?

Флинн вздохнул.

Ответ еще не был готов, но он уже знал, он чувствовал, что вот-вот все встанет на свои места, и тогда он окончательно и бесповоротно сделает выбор, примет так необходимое решение.

Вот сейчас. Еще немного… Чуть-чуть…

— Время, — сказал Исмаил Режерак. — Ты тянешь время. И значит…

Он взмахнул рукой.

Флинн понял, что за этим последует. Но даже прежде, чем это случилось, сработал вбитый в него многими годами службы рефлекс, ставший за это время его неотъемлемой частью, рефлекс любой ценой останавливать нападающего преступника, особенно в том случае, если известно, что, прежде чем представится еще одна возможность его схватить, тот может совершить новые преступления.

Именно поэтому, прежде чем Исмаил Режерак успел завершить взмах рукой, ангел мщения прыгнул к преступнику и ударил его мечом. Сверху вниз, наискосок, разваливая тело волшебника на две части…

Вот и все. И выбор был сделан без его участия. Если не считать, конечно, наступившую в результате смерть волшебника. Но она была всего лишь следствием выбора. И не более.

Флинн тяжело вздохнул и провел рукой по лицу, словно пытаясь убедиться, что оно не изменилось, что на него не попали капли крови, словно оно не было всего лишь лицом комп-личины.

Собственно, теперь единственное, что ему сейчас оставалось, — это сообщить о происшедшем в управление и пройти процедуру контроля. Скорее всего, его действия будут признаны абсолютно законными.

Мысли и ощущения, а также мотивы действий…

Что ж, их наверняка изучат более чем тщательно. Конечно, запись их сохранится в одном из самых наиболее охраняемых банков данных.

И все-таки какое решение было правильным?

Только что Флинн был абсолютно уверен, что почти знает ответ на этот вопрос. Но сейчас… Нет, только не сейчас. Теперь у него появилось время, много времени на то, чтобы обдумать ответ и все-таки сделать выбор. Каждый день на скамейке возле памятника. Сидеть, оставшись один на один с самим собой. И думать, думать, думать… Пытаться решить, какой из двух вариантов надо было выбрать.

Резко развернувшись, он двинулся к кокону компа паука.

Да, все верно. Надо уходить. Больше ему здесь делать нечего. Все остальное сделают другие.

А ему отныне останется лишь работа и то время, что он будет каждый день просиживать в парке, пытаясь решить задачу, имеющую всего два решения. Хотя, возможно, он найдет какое-то третье.

Вот только случая применить его на практике скорее всего не представится. Наверняка кроме этого мира и мира волшебников существует еще бесконечное множество других миров. И значит, вероятность появления другого Режерака исчезающе мала.

Но все-таки… все-таки… Кто знает, может быть, это когда-нибудь случится? И кто-то, какой-то другой коп, оказавшись в похожей ситуации, все-таки успеет сделать надлежащий выбор.

21

Как только контролер памяти шагнул в кокон компа, Исмаил вышел из-за чана, за которым прятался, и двинулся к магическому кругу.

Он не сильно-то торопился, поскольку знал, что необходимые десять минут у него в запасе есть. Вероятно, даже больше.

Пока еще коп сообщит своему начальству о случившемся, пока чиновники отдадут приказ, пока стражи порядка доберутся до этого цеха, пройдет гораздо больше времени.

Впрочем, медлить тоже не стоило. Кто знает, какая еще неожиданность может произойти? А у него в данный момент не осталось в запасе ни одного заклинания.

Остановившись возле границы магического круга, Исмаил взглянул туда, где лежал разрубленный фантом-двойник, пока еще достаточно правдоподобно выглядевший его останками. Однако часа через три наложенное впопыхах заклинание наверняка перестанет действовать, и тогда труп исчезнет.

Исмаил хитро ухмыльнулся.

Ну вот, еще одна загадка для управления контроля памяти. Или еще одно доказательство существования волшебников? Неважно, сейчас это совершенно неважно.

А что важно? Ну, например, помассировать руки, слегка занемевшие за то время, пока он управлял фантомом-двойником. Последние десять минут в создании заклинания четвертой степени — самые важные. Не так произнесешь слово, чуть-чуть неправильно сделаешь жест — и вся работа может пойти коту под хвост.

Итак, пять минут на массаж рук и потом еще десять — на работу. После этого он уйдет, исчезнет из этого мира, чтобы больше никогда в нем не появиться.

Осторожно массируя запястья, он подумал о том, что пытался заставить контролера памяти сделать довольно нелегкий выбор. Интересно, каким он мог быть, если бы у копа имелось больше времени?

Принести в свой мир волшебство или нет? Оставить его неизменным или перевернуть с ног на голову, попытаться превратить его в нечто новое?

Тяжелый выбор для того, кто осознает, чем это может закончится. А для того, кто не до конца это понимает? Осознавал ли тот же Магеллан, отправляясь к берегам еще не открытой Америки, к каким последствиям приведет его плаванье? Конечно нет. Даже не думал и не рассчитывал открыть новую землю. Просто был целый набор обычных житейских причин, согласно которым он должен был поступить так, а не иначе. А будущее? Вряд ли его планы о будущем шли дальше хлынувшего по новому морскому пути из Индии потока пряностей.

Может, так и должно быть? И все действия, оказывающие большое влияние на окружающий мир, коренным образом его изменяющие, должны совершаться теми, кто не понимает всех последствий этих изменений? Кто о них почти не думает, поскольку думать о них некогда. Надо действовать.

Исмаил улыбнулся.

Ну вот, пошла философия. Самое место для этого и самое время.

Хотя все-таки любопытно, каким образом хотел решить судьбу этого мира контролер памяти? Арестовать его и тем самым пустить в свой мир знание законов волшебства или зарубить тут же на месте, для того чтобы оставить это тихое законопослушное болото неизменным?

Все-таки вероятность того, что он решится его арестовать, была велика, и, чтобы ее исключить полностью, копа пришлось спровоцировать. Но все же что бы тот выбрал, не будь этой провокации, не сделай он вид, будто начинает активизировать какое-то заклинание?