Полынь пожал плечами:

— Отношения и впрямь прохладные. Помогать мне при заключении в тюрьму она, как видишь, не стала. Но теперь, когда я «чистенький», несколько раз упомянула при королеве, какой у нее брат умница-разумница, и как его особые навыки подходят для…мм…улаживания некоторых аспектов королевской жизни. Это я предложил, конечно. А Душице только на руку: чем больше у меня работы, тем меньше я околачиваюсь в поместье. Чем меньше я околачиваюсь в поместье, тем реже бешу ее напоминаем о том, что все материальные блага в ее жизни появились оттого, что родители ребенком продали меня теневикам. Вот такие семейные истории! — и Полынь с энтузиазмом хлопнул ладонями по столу. Да так, что деревянный бедолага чуть не развалился.

Потом куратор подскочил, азартно потер руки и стремительно стал убирать со стола: вырвал у меня из-под носа так и не дождавшийся пробы пирог, выдернул чашку с недопитым чаем, метнулся с пачкой салфеток к серванту и обратно. Было видно, что Ловчего разрывает от ликования. Скакать до потолка и орать «ура-ура-ура, как все здорово!» ему не позволял Суровый Мужской Характер, но лихорадочные (и, будем честны — бессмысленные) кухонные телодвижения говорили сами за себя.

— А ты сможешь совмещать это с работой в Иноземном Ведомстве? — насупилась я, уже готовая расстроиться и храбро все скрывать.

— Да. Смогу. Официально, только в Ведомстве я и буду работать. Учти это и держи рот на замке, ладно? — Полынь посерьезнел.

— Может, тогда вообще не надо было мне рассказывать о королеве? — забеспокоилась я.

Не то чтобы я трепло, скорее, наоборот, но вдруг меня поймают феи-щекотуньи и выбьют все правду о назначении Полыни? Очередного витка противодействия Сайнору мы явно не выдержим! Зверь, Пустота и прочие ужасы иномирного происхождения — это еще куда ни шло. Но последовательно наживать врага в собственном короле — воистину дурацкая стратегия!

Полынь в ответ на мой вопрос заулыбался так покровительственно и благодушно, что стал выглядеть лет на десять старше своих лет. Такие улыбки — удел раздобревших начальников типа Улиуса, а не человека-иголки вроде куратора.

— Ну как же я мог тебе не сказать… — проворковал Полынь. — Если мое первое и неизменное поручение Ее Величества Аутурни — всеми силами не допускать вашего с Лиссаем «дальнейшего сближения, ни дружеского, ни романтического — во избежание». А потенциальных врагов государства лучше держать в страхе, Тинави. Это я усвоил давно.

И, довольный моим шоком и смущением, куратор горделиво задрал подбородок.

* * *

Увы и ах, этой относительно мирной сценой на кухне завершилось все хорошее в сегодняшнем дне.

Потому что, как ни крути, меня ждала Пустота. Вернее, необходимость что-то с нею сделать. Как там сказал Давьер (для меня он все равно будет Давьером, а не Теннетом, так же как Карл — Карлом)? Вирус, который захватывает тела людей, так, что они постепенно теряют себя. Штука мерзкая, неизвестного происхождения, погибают от нее или нет — непонятно. И на этом информация — всё.

Я помнила, каким гадким и липким было ее присутствие. Но пока что заново не поднимала эту тему в разговоре с Полынью — не хотелось прерывать его краткий миг ликования.

Поэтому я без комментариев согласилась назначить новую встречу с мастером Улиусом (куратор, кажется, обрадовался моей безропотности — подозреваю, в глубине души он думал, что я просто сошла с ума с этими своими «чую зло!»).

Правда, дату мы выбирали в спорах и муках: Внемлющий хотел уже завтра, я просила отложить хотя бы на неделю. Нас прервал Плюмик, вернувшийся с ответным письмом от Дахху.

Письмо было весьма и весьма обстоятельным. А еще донельзя сухим.

Дай Дахху писчье перо — и где-то внутри него машинально включается занудный ученый.

«Дорогая Тинави, во-первых, я рад, что ты проснулась в добром здравии и готовности действовать. Еще раз приношу свои извинения за то, как неоправданно быстро пришлось погружать тебя в историю Срединного государства и Теннета. Я рад, что ты не изменила себе и сохранила… крупицы разума» — (зачеркнуто, но читаемо) — «… завидное самообладание в таких непростых условиях. Я просмотрел все газеты последних дней, включая свою…», — (т. е. «Вострушку», обалдеть, как он быстро освоился), — «…и нигде нет упоминаний о чем-либо вроде Пустоты. Но я предостерегся: отправил всем нашим близким сообщения с просьбой воздержаться от прикосновения к кому-либо. Я рекомендовал им носить перчатки, не снимая во время рукопожатий, заменить поцелуи и объятия их воздушной имитацией и т. д. Я обосновал подобные меры своим прежним положением в Лазарете: будто по городу ходит вирус, власти пока не распространяются, но я беспокоюсь. Приятно, что это даже правда. Дальше «сарафанные толки» должны сработать за меня. Между тем, мы с Анте полагаем разумным провести совещание сегодня вечером, обсудить дальнейший план действий. Что мы знаем? К кому обратиться за помощью? Как побороть Пустоту? Пожалуйста, давай встретимся сегодня в восемь у Анте, на набережной Доро, дом 1. Мне кажется, разумно собраться нашей «курганной» командой: мы весьма успешно сработались и удачно дополняем друг друга. Я буду лично благодарен тебе, если ты сможешь привести Кадию. Она слегка невменяема. На самом деле, кроме вас двоих, мне никто особо и не нужен. А Анте нужны только твои чувствительные к проявлению Пустоты руки. В общем, оставляю выбор приглашенных за тобой, с любовью, Дахху».

Пока я читала эту простыню, Полынь профессионально, «по-теневому» (только железной маски не хватало) обшаривал мой дом.

— Ищу, за что зацепиться в своей обвинительной миссии, — усмехнулся он, когда я возмутилась. — Изучаю подозреваемую.

В этот момент прилетел запыхавшийся Марах с бумажкой от Кадии. Филин недовольно сплюнул записку мне под ноги, вызверился на подкатившего к нему крошку-Плюмика, с негодующим воплем разинул пасть в сторону Полыни и грузно плюхнулся на свою видавшую виды жердочку.

— Хорошая птичка, хоррр-р-рошая, — я потянулась к филину, ибо запоздало вспомнила, как важна при воспитании похвала. Марах совсем по-человечески закатил глаза и увернулся от ласки. «Карла на вас не хватает!» — говорил его взгляд.

Записка от Кадии была весьма лаконична: «Я не хочу тебя видеть». Я разочарованно крякнула. Малой кровью тут не обойдется.

— Слушай, Полынь, у тебя есть планы на вечер? — крикнула я, поднявшись до середины лестницы. Куратор закопался на втором этаже. Чую, изучал мои тринапские награды прошлых лет. Авось, проникнется уважением — хотя бы задним числом.

— Смотря что ты предлагаешь! — раздался бодрый голос откуда-то сверху.

— Подружиться с богом, побороть космического монстра, обсудить возможную турпоездку к драконам.

— Пф. Ну тогда ладно, — хмыкнул куратор. — Но учти, если программа не будет соответствовать заявленной хотя бы на десять процентов — я скажу королеве что-нибудь гадкое.

Я закатила глаза.

Вот вам и новое открытие: в приподнятом настроении Полынь из Дома Внемлющих невыносим и смахивает на малолетку. Сочтите меня занудой, но мне куда комфортнее с ним, когда он суров и сосредоточен. Поскорее бы кончился этот веселящий эффект «ручного Ходящего», а.