женщина никак не могла отдышаться; всхлипывая, рассказывала, как косили людей из автоматов на площади перед дворцом.

— Неправда, — вспылила Майка.

— Нет правда! — готов был влепить ей оплеуху Юрка.

— Деточка, я сама видала в угловом магазине, как на руках у женщины ребеночка убили. Пуля не разбирает…

Юрку, как и в милиции, снова обуял ужас. Расстрел. Это расстрел…

Вынырнувший откуда-то Михаил был взъерошен.

— Пауки зминые. Рабочих погубили. Вкусили свободы…

— Какая там свобода, — обреченно вымолвил Юрка.

Вьюн, привлеченный гулом очередного танка, оглянулся.

— Туда ползет. Площадь оцепляют… Погоди-ка, встрепенулся он, когда танк замедлил ход. — А ну дёргаем к нему.

Танк облепила ребятня; лезли на башню, стучали по броне, кто чем горазд, даже босыми пятками. Взрослые снова взялись за руки, пытаясь остановить стальную махину.

— Мертвому припарки, — метался Вьюн.

Ребята постарше тоже полезли на танк.

Юрка, обменявшись взглядом с Майкой, вскочил, улучив момент.

Танк начал разворачиваться. Густой смрадный дым заволакивал все вокруг.

Башня стала вращаться. Пацаны спрыгивали, снова лезли на броню. Юрка не заметил, как Михаил оказался рядом с ним.

Дождавшись, когда танк опять дал «газу», набросил неизвестно где раздобытую клеенку на смотровую щель.

Танк заглох. Юрка радостно вскинул руку, отвечая на приветствие Майки.

Ствол чуть приподнялся. Оседлавшие его мальчишки захохотали:

— Дядя, покатай.

Громоподобный удар едва не сбросил Юрку… Казалось, разверзлась земля. Посыпались стекла.

На минуту оглохший, смотрел он непонимающе, как шарахнулись от танка взрослые, бросилась врассыпную малышня.

Лишь когда Юрка слез, к нему вернулся слух. Танк, сдав назад, повалил фонарный столб.

Опешившие поначалу взрослые вновь сгрудились возле танка, набросились на выглянувшего из люка офицера.

— Сволочь, детей насмерть перепугал… Что как холостой выстрел, это тебе не из мелкашки пальнуть.

Юрка представил, как выглядел он комично, когда танк трахнул холостым.

Майка действительно улыбалась, но не насмешливо, а сочувственно.

— Я боялась, у меня перепонки лопнут… А ты храбрец.

— Скажешь тоже, — воспрянул Юрка. — Сосед твой — тот герой.

Людской поток нес их ко дворцу. Солдаты и милиция оцепили площадь, забитую народом.

— Надо прорываться, — поставила задачу Майка.

То, что она уже барышня, Юрка убедился еще раз, когда Майка обольстительно улыбнулась молоденькому милиционеру, и тот пропустил их через оцепление.

Тяжелый дух испарений стоял на площади, политой из пожарных брандспойтов. У ограды сквера и на неровностях асфальта виднелись темно-красные лужи.

У Юрки исчезли последние сомнения в том, что произошло здесь. Но много ли пострадало и почему открыли огонь, он не знал.

Плотное людское кольцо окружило танк. Одновременно с него и с балкона здания выступали ораторы. Юрка злился, что, ничего не поймет. Наконец, когда отключили микрофон на балконе, он расслышал, что говорят с танка.

— Расстреляли не мирную демонстрацию, а наши светлые надежды… Товарищи! — возвысил голос средних лет мужчина с бледным от волнения лицом. — О совершенном злодеянии известно в Ростове и Москве. Из столицы уже прибыли Козлов и Микоян. Правду о положении рабочих они должны узнать от нас…

— Да-а, да-а, — отозвалась площадь.

— Местные тузы не ведают, в каких условиях прозябают электровозостроители. Ни разу не посетили бараки в заводском поселке, не поинтересовались, сколько мы получаем и что можно купить на жалкие гроши.

К мужчине тянули руки милиционеры, хватали за ноги.

— Никчемных начальников попрут в три шеи. Но придут другие — не лучше… Сделаем же все, чтобы сегодняшняя кровь оказалась не зря пролитой. Кровавая суббота Новочеркасска не должна быть забыта…

— Правильно! — на секунду раньше всех выкрикнул Юрка, восхищаясь мужчиной.

Стрекот вертолета заставил поднять головы… Винтокрылая машина прошла низко над площадью, стала заходить на второй круг.

— Комиссия, комиссия, — раздались возгласы.

Над перилами балкона навис тучный человек.

— Начальство тутешнее и московское схоронилось на КУКСах. Сведения проверенные.

— Трусы!.. Шкуру свою берегут! — ранимо отозвалась толпа. — Вызвать срочно… На́ люди пусть покажутся…

Юрке триста лет было нужно городское начальство, но на знаменитого Микояна он не прочь был посмотреть.

— Слыхала, сам Анастас прибыл?

— Он кто?

— Не знаю. В этом Серега шурупит. Наверное второй после Хрущева и Брежнева.

— Тогда подожду.

— Ты разве спешишь?

— На пляж.

— Здрасьте. — Юрка покосился, не слышит ли кто Майкин бред. Но ответил спокойно: была охота с речки пёхом в гору. Автобусы ж не ходят.

Майка была готова придумать сто причин, лишь бы только уйти.

— Кушать охота. Я из-за тебя не успела пообедать.

Юрка постарался скрыть досаду елейной колкостью:

— Сосед твой виноват. Ему хоть бы хны, он на десерт свежей черешни отведал.

— Шуточки у тебя.

Солдаты разматывали провод, крепили на башне танка металлический репродуктор, какой обычно вешают по большим праздникам.

Как ветер, донесся слух, что поступит важное сообщение из Москвы.

— Если Хрущев, то не надо, — в сердцах бросил кто-то. — Показал нам свой коммунизм.

Юрка был уверен, что сообщат о снижении цен. Должны же хоть как-то задобрить народ.

— Внимание, к вам обращается Анастас Иванович Микоян, — донеслось из репродуктора.

— О-о, га-а, — негодующе отозвалась площадь.

Юрка в знак протеста, что Микоян не прибудет лично, а выступит по радио, пронзительно засвистел.

А Микоян уже говорил, неразборчиво, с акцентом. Репродуктор включили на полную мощность, и стало вообще трудно что-либо разобрать.

Лица собравшихся становились отрешенно злыми.

— У советской власти хватит сил обуздать бандитские элементы. Порядок в городе восстановим любыми мерами, включая самые крайние.

«Крайние уже применили», — отчужденно смотрел Юрка на круглый и выпуклый репродуктор, похожий на откормленную физиономию.

Не успел Микоян смолкнуть, как отовсюду понеслись реплики:

— Молол от сивки до бурки… Не зря сказано: плети, Емеля…

— Нехай главные к нам приедут, — стала причитать женщина с ребенком на руках. — Микоян не разбирается.

— Разбирается, не разбирается, — возразил гундосый старичок, — а даст команду — и выселят всех из города, как когда-то горцев и татар.

Юрка, еще час назад посмеявшийся бы над стариком, тревожно задумался. Может, не зря Микоян больше грозился, чем успокаивал.

Тревога его все усиливалась. Неужели жителей повезут за тридевять земель в необжитые места?.. Воображение рисовало самую мрачную картину: дождливая ночь, вооруженная до зубов охрана, лай овчарок. И как можно в пути прокормить сто тысяч человек?..

Он утешал себя, что всех не тронут, но зачинщиков и их семьи — уж точно. Но как отличить их от простых любопытных?

— Пойдем на пляж, — брякнул Юрка первое, что пришло на ум, лишь бы поскорее уйти.

— Не хочу, — вдруг заупрямилась Майка. — Может, кто-нибудь выступит с хорошей дикцией.

— Как же, специально для тебя пришлют чтеца-декламатора.

Ненавистный Юрке репродуктор щелкнул, и кто-то, прочистив горло, объявил о введении комендантского часа.

Возмущению собравшихся не было предела.

— Слава