— Гроссмейстер меню, — повторила Роуз. — Вам следовало бы работать телеведущим. Хотя бы на кабельном канале.

— Знаю, звучит странновато, — согласился Саймон. — Спросите любого, кто ходил со мной в ресторан. Я никуда не ошибаюсь.

— Ладно, — приняла вызов Роуз, вспомнив о ресторане, в котором была не так уж давно, а именно полгода назад, с Джимом… после работы, так поздно, что ни один из них не опасался встретить знакомых. — «Лондон».

— Город или ресторан?

Роуз сдержалась и не подняла глаза к небу.

— Ресторан. Тот, что рядом с Музеем искусств.

— Конечно. Там отличные кальмары с солью и перцем, жареная утка со сладким имбирем и чизкейк с белым шоколадом на десерт.

— Поразительно, — довольно ехидно заметила Роуз. Саймон пожал плечами и воздел к небу маленькие руки.

— Послушайте, леди, не моя вина, что вы питаетесь одной вареной рыбой и печеным картофелем!

— Откуда вы знаете? — вырвалось у Роуз, которая заказывала в «Лондоне» именно паровую лососину.

— Догадался. Кстати, то же самое едят большинство женщин. Какая жалость! Давайте еще раз!

— Второй завтрак в «Полосатом окуне», — объявила Роуз, называя один из лучших ресторанов в городе. Давным-давно, по какому-то случаю, отец водил гуда ее и Мэгги. Роуз попросила тюрбо. Мэгги, если она не ошибалась, проглотила три порции рома с кокой и ухитрилась раздобыть телефон сомелье.

Саймон прикрыл глаза:

— Это у них в меню яйца «Бенедикт» с вареным омаром?

— Не знаю. Я была там всего раз и не заказывала завтрак.

— Мы обязательно сходим и закажем, — пообещал Саймон.

Мы?!

— Именно это там подают. Начинаете с устриц, если любите устриц… кстати, вы любите устриц?

— Разумеется, — кивнула Роуз. Она в жизни не ела устриц.

— А потом яйца, фаршированные вареным омаром. Очень вкусно, — заключил Саймон и улыбнулся. — Дальше?

— «Пинанг», — предложила Роуз. «Пинанг» был новым модным ресторанчиком малазийской кухни, только что открывшимся в китайском квартале. Она только читала о нем, но Саймон Стайн этого не знал.

— Слипшийся рис с кокосовой стружкой, жареные куриные крылья, говядина «Ренданг» и летние булочки со свежими креветками.

— Здорово! — вздохнула Роуз.

Официантка принесла суп. Роуз окунула туда ложку, попробовала и прикрыла от удовольствия глаза, ощущая на языке вкус густых сливок, океанской соли, свежих сладковатых моллюсков и разваренного картофеля.

— Мои калории за всю неделю, — вздохнула она.

— Если платишь не ты, а кто-то другой, то не считается, — утешил Саймон, предлагая Роуз устричные крекеры. — Попробуйте вот это.

Она съела половину тарелки супа, прежде чем произнесла вторую фразу.

— Восхитительно.

Саймон кивнул, словно ничего другого не ожидал.

— Не хотите рассказать немного больше об этом самом отпуске?

Роуз судорожно проглотила комок из моллюсков и картофеля.

— Э… я… это…

Саймон Стайн насмешливо приподнял брови:

— Вы больны? По крайней мере это одна из сплетен.

— Одна из сплетен? — повторила Роуз. Саймон кивнул и отодвинул тарелку.

— Одни утверждают, что у вас таинственный недуг. Другие клянутся, что вас переманили «Пеппер и Хэмилтон». Третьи…

В этот момент появилась официантка с огромным блюдом, наполненным золотисто-коричневыми полосками картошки и дарами моря. Саймон деловито выжал лимон на моллюсков и энергично потряс солонкой над жареным картофелем.

— А третьи? — допытывалась Роуз.

Саймон Стайн сунул в рот два жареных гребешка и уставился на нее невинными голубыми глазами, обрамленными курчавыми рыжеватыми ресницами.

— Фто у вшшвязь.

— Что?!

— Что у вас связь. С одним из партнеров. Роуз замерла.

— Я…

Саймон повелительно поднял руку:

— Вам совсем необязательно что-либо говорить. Мне вообще не следовало упоминать ни о чем подобном.

— И все так думают? — спросила Роуз, стараясь не выглядеть шокированной. Саймон полил моллюсков соусом тартар и покачал головой.

— Нет. Большинство никак не может выбрать между волчанкой и грыжей позвоночника.

Роуз съела несколько моллюсков, убеждая себя, что не кажется окружающим круглой дурой. Но, конечно, она и есть круглая дура. Бросила работу, а ее саму бросил бойфренд, одета как школьница-переросток, а теперь практически незнакомый мужчина солит ей картошку. И, что еще хуже, всем все известно о ней и Джиме. А она-то воображала, что это секрет. Неужели глупости нет предела?

— Речь шла о каком-то определенном партнере? Называлось имя? — спросила она, как ей казалось, небрежно и обмакнула креветку в соус, надеясь, вопреки здравому смыслу, что по крайней мере сумела сохранить хоть какую-то информацию в тайне.

Саймон пожал плечами.

— Я не слушал. Сплетни есть сплетни, вот и все. У злых языков на все найдется ответ. Сами знаете, что такое адвокаты. Хлебом не корми — дай получить четкое представление обо всем на свете, и поэтому, когда кто-то просто исчезает, они, естественно, требуют объяснения.

— Я не исчезла. Я в отпуске, как вам известно, — упрямо сказала Роуз и съела кусочек камбалы, которая оказалась на удивление вкусной. Роуз сглотнула и откашлялась.

— Итак… гм… как дела в фирме? Как вы?

— Все по-прежнему, — пожал плечами Саймон. — Мне поручили вести дело. К сожалению, это дело Глупого Бентли.

Роуз сочувственно кивнула. Глупым Бентли прозвали клиента, которому судьба подарила унаследованные от папаши миллионы и забыла наделить мозгами. Он купил подержанный «бентли» и вот уже два года пытался отсудить потраченные деньги на том основании, что, когда впервые выехал на шоссе, откуда-то из-под днища вырвалось облако маслянистого черного дыма. Торговец подержанными автомобилями, со своей стороны, считал — и, к несчастью, это мнение поддерживала бывшая супруга клиента, — что облако черного дыма было результатом безграмотной езды самого клиента. Роуз внимательно слушала, как Саймон делится подробностями, стараясь при этом произвести впечатление человека циничного и измученного глупостью клиента и несовершенством гражданского кодекса, но и цинизм и усталость были лишь тонкой оболочкой, прикрывавшей очевидный энтузиазм и гордость своей работой. Да, дело было мелким и незначительным, да, клиент был полным ослом, но сверкающие глаза и находившиеся в постоянном движении руки без слов свидетельствовали о том, каким счастливым ощущает себя Саймон, описывая розыски, обнаружение и допрос малограмотного механика по имени Витале.