- Это не мой стиль одежды.

— И какой же твой, кудряшка? Свитера с протертыми локтями и джинсы с выцветшими коленками?

Он попал в точку, и я сердито сверкнула глазами. Черт, ну как можно так сильно злиться на человека и так же сильно его желать?! Может все дело в том, что он не человек, а вампир? Или в том, что он обалденно красив? Наверное, и то и другое.

- В них достаточно удобно. А до красоты мне дела нет.

— Разгильдяйство, лень или небрежность?

— Скорее самоуверенность. Меня ничто не испортит. Я очаровательна в любую погоду и в любой обстановке. И точка.

Зеленые глаза смеялись. Он находил меня забавной? Вполне возможно.

— Это редко встречается среди женщин.

— Тогда вы знали мало женщин, — вернула я Мечиславу комплимент по поводу русских. Он улыбнулся и предложил мне руку.

— Прошу вас расширить мой опыт.

В глазах у него было что-то такое, от чего я разозлилась. И отреагировала, не успев понять, что говорю.

— Вы король, а я не королева. И тем более не королевская шлюха. Так что позвольте мне занять место в свите.

Я подошла к Даниэлю и взяла его под руку. Серые глаза блеснули радостью. Ему определенно хотелось, чтобы я отказала Мечиславу. Слишком уж тот был уверен в себе. И сейчас смотрел на меня, с легкой насмешкой и удивлением.

— Неужели я первая женщина, которая отказывается пройти с вами под ручку?

— Первая. За несколько столетий.

— Приятно быть исключением из правил. — Я сделала то, что мне давно хотелось сделать. Прижалась лицом к плечу Даниэля и медленно, даже лениво потерлась щекой об его рубашку, закрыв глаза. Шелк ласкал кожу, и я отлично знала, что на моем лице сейчас расплывается глупая мечтательная улыбка. Но какое мне дело кто и что обо мне подумает? Главное чтобы Даниэль понял меня правильно.

— Машина ждет вас, — разрушил мою идиллию голос Снегирева.

На пороге Даниэль подхватил меня на руки и пронес по снегу. Я взвизгнула и вцепилась в его шею.

Не от страха, а так, на всякий случай. Ну и еще — мне этого просто хотелось. Мечислав был обалденно красив, но к Даниэлю меня тянуло больше. Почему? Наверное, потому что он олицетворял для меня близость разума, на который я полагалась всю свою жизнь, а Мечислав был просто вызовом моей просыпающейся чувственности. Ну и еще синдром Катрин. Что поделать, мне просто НЕ НРАВЯТСЯ слишком красивые люди. Тут же начинаешь подсчитывать, сколько недостатков у тебя самой. Зависть, наверное…

У дома нас ждала вишневая иномарка. Какой марки — черт ее разберет. Я в машинах могу только отличить колеса от руля. Ну и жигули от иномарки. Мечислав уселся на переднее сиденье.

— Пристегни ремни, Юля. Вампиры могут уцелеть в самой страшной катастрофе, но ты пока еще человек.

— Надо было думать об этом раньше, — пожала я плечами.

— Возможно. Но учти, в присутствии Андрэ вы будете делать все, что я скажу. Скажу прыгать — запрыгаешь как миленькая. Скажу — трахаться со мной на глазах у всей публики — будешь трахаться.

— На последнее можете не рассчитывать, — огрызнулась я.

— Неужели? — вампир произнес это слово с та-акой интонацией… И легкое пренебрежение, и полуприказ, и удивление — ей предлагают, а она отказывается, дура… Ну и пусть. Но я ему не подстилка, чтобы использовать и выкинуть. Лучше уж Даниэль. Хотя тут тоже… сколько женщин было за триста лет у вампира?

И тут же сверкнуло вспышкой в мозгу. Для художника каждая его женщина будет музой, хоть и ненадолго. А для такого, как Мечислав… Проходной эпизод. Я даже ругаться не стала.

— Вы не в моем вкусе, Мечислав, — голос прозвучал устало и брезгливо. Ясно даже для меня самой. И вампир не стерпел вызова.

— Вкусы меняются, кудряшка.

— Можно поменять шкурку, но нельзя поменять сердце.

— Интересная логика, Юля. Я продолжу твою мысль. Сердце нельзя поменять, но его могут вырвать.

— Это угроза или предупреждение?

— Это просто жизненный опыт.

Я закатила глаза. Но отвечать ничего не стала. Просто удобнее облокотилась на Даниэля. Я сидела, зажатая между ним и Вадимом. Впрочем, вампиры были великосветски вежливы. Как барышни-гимназистки века этак восемнадцатого. Ни рук, совершенно случайно хватающих тебя за коленки, ни попыток прижаться теснее. Всем бы такие манеры. Машина катила в неизвестность. Я откинулась на спинку сиденья в попытке устроиться поудобнее, закинула на нее руки. Моя рука скользнула по плечу Даниэля, потом — по его спине — и замерла. Сердце вампира не билось.

— Даниэль!? — в тишине и сумраке машины мой голос звучал колоколами.

— Да, Юля?

— У тебя сердце не бьется.

— Но я же вампир, — он объяснял это с таким видом, словно все обязаны были знать подробности вампирской анатомии. Но я никогда не стеснялась спрашивать, если чего-то не знала.

— И что с того, что ты вампир?

— У людей сердце бьется, потому что им надо разгонять кровь и питать ее кислородом. Вампирам это не нужно. При необходимости я могу неделями обходиться даже без воздуха.

— Понятно.

Вообще-то мне было ничего не понятно, но и расспрашивать не хотелось. Вампиры — не люди, это ясно.

Но я вовсе не хотела считать их ходячими и говорящими трупами. Наверное, потому, что это отдаляло меня от Даниэля.

— Когда все закончится, мы сядем, и я тебе подробно расскажу о вампирах, волкодлаках, леших, кикиморах, инкубах, суккубах, гоблинах и всех остальных паранормах, — пообещал Даниэль.

— Остальных? А разве вампиры и оборотни не единственные виды? Вас еще и много?

Вампиры захохотали.

— Нет, — отсмеявшись, выдавил Даниэль. — Вампиры далеко не единственный вид. Сейчас статистика Совета Старейшин такова — на каждые двадцать четыре тысячи человек — один паранорм. Но я считаю, что наша численность куда как больше.

— Никогда бы не подумала! И мы ничего не замечаем…

— Почему же. Ты уже заметила.

— Это благодаря Кате. Я с нее за это еще голову сниму! Втянула меня в такие разборки…

— Не снимешь, — заметил Даниэль.

— Это еще почему?

— А я не позволю. Мы с тобой познакомились только благодаря твоей подруге. А проблемы — это явление временное. Все решается.

— Мне бы твой оптимизм.

— Ты, Юля, жуткая пессимистка. Но мне это нравится.

— А ты смотришь на мир сквозь розовые очки. И я не уверенна, что это помогает сохранить здоровье.

— Не волнуйся, кудряшка, — негромко произнес Мечислав. — Теперь здоровью Даниэля ничего не угрожает. Я лично прослежу за этим.