— Простите нас за эту войну, — тихо смогла выдавить из себя, рассматривая бирки сквозь набежавшие внезапно слезы.

— Ты не виновата, моя прекрасная княгиня. Твое присутствие должно принести мир, а это значит, что мои живые воины перестанут поплнять это призрачное войско. — Обняв за плечи и притягивая ближе, тихо произнес Мадис. Впитывая его тепло, вдыхая мужской, чистый запах, никак не могла свыкнуться с тем, сколько внутренней силы и спокойствия в моем муже.

Над храмом вдруг раздался одинокий удар колокола. Я, приняв как данность, что здесь никого нет, кроме нас и духов, вздрогнула.

— Хм, кажется, нас приглашают, — вскинув бровь, с некоторым удивлением произнес князь. Поймав мою ладонь, склонив напоследок голову перед павшими воинами, Мадис потянул меня обратно к темному переходу, где в нише все еще горела масляная лампа.

Спустившись в центральное здание храма, с удивлением отметила, что теперь здесь куда светлее, сама статуя увешана яркими лентами, а в воздухе витает аромат благовоний. Это, словно, было уже совсем иное помещение, нежели то, где мы были еще несколько часов назад.

Чуть в стороне, не замеченные мной, коленями на каких-то циновках, стояли Ино и Гирс. Вскинув голову на звук шагов, кормилица тепло улыбнулась, и вновь прикрыла глаза, шевеля губами.

Мы не стали останавливаться, выйдя на улицу. Петляя между деревьев, Мадис провел меня к другой части храма. Здесь были небольшие здания, низкие и украшенные только резьбой. При этом было видно, что процесс рабоиы со стенами все еще не закончен. Хотя, в наступающих сумерках разглядеть всего не удавалось.

— Нам сюда.

Свернув с узкой, вытоптанной тропинки, Мадис провел меня дальше, где, почти зажатое между скал, стояло совсем маленькое здание. Оно оказалось немного на отшибе, словно появилось тут случайно и не являлось частью храмового комплекса.

Когда мы подошли почти вплотную, я смогла рассмотреть эмблему из трех звезд над входом.

— Мадис?

— Это домик для правителей Ультстраллинга. Когда князь болеет, или желает остаться здесь на несколько дней, чтобы не беспокоить никого, можно задержаться здесь. Почти никаких удобств, но аскетизм в таком месте куда уместней, чем пуховые перины… — князь вдруг замолчал, стоило ему распахнуть дверь. Сунув нос мимо замершего на пороге мужа, я звонко рассмеялась, не сдержавшись.

Помимо неширокой кровати, застеленной вдруг мягкой периной, на столе стоял вполне приличный обед, на окне висела плотная, тканая занавеска, а кувшин для умывания был куда более изящным, чем тот, что я использовала в замке. Даже полотенце, висящее на спинке кровати, отличалось удивительно искусной и яркой вышивкой.

— Раньше тут было как-то все иначе, — с некоторым недоумением переступил порог Мадис.

— Может, Ино постаралась? — предположила я, хотя и не заметила, чтобы женщина несла в храм что-то настолько громоздкое.

— Нет, ей сюда не полагается ходить. — Князь с интересом посмотрел на перину, на стол, и повернулся ко мне. — Кажется, моя княгиня, нам предлагают остаться здесь на ночь. Что ж, просто так обитатели храма не станут что-то делать, так что давай уважим их просьбу.

— А как же твои люди, что ждут за воротами?

— Они привычные, не переживай. А вот местным обитателям я бы не стал отказывать, — на лицо князя вдруг набежала тень, — попытки противиться желаниям настоятеля обычно оборачиваются серьезными проблемами. Давай поужинаем.

Блюда оказались простыми, но тем не менее, весьма вкусными. И, если я примерно понимала, какие сочетания дают подобный результат, то с напитком было сложнее. В небольшом кувшине на столе стояла толи какая-то ягодная настойка, то ли слабое вино.

— Хм, никак не могу определить вкус, — поднимая низенькую керамическую чашу, поделилась с Мадисом. — То ли ягода какая-то, то ли фрукт. И не персик, и не слива… как думаешь, что это может быть?

Мадис, заканчивающий ужин, взял свою чашу, втягивая запах. В неярком свете масляной лампы я заметила, как его брови поползли вверх. Отхлебнув глоток, князь вдруг усмехнулся, покачав головой каким-то собственным мыслям.

— Моя бесстрашная княгиня, ответь мне на один вопрос, — наливая себе еще немного и рассматривая жидкость в свете огня, медленно начал Мадис, — когда у тебя должны начаться женские дни?

Опешив от подобного вопроса, я едва не подавилась напитком. Мадис же продолжал улыбаться, глядя исключительно в чашу.

— Князь, это кажется мне несколько… — откашлявшись, начала я.

— Неуместно? Но, Лизабет, думаю, для меня это не менее важная информация, чем для тебя самой. Я, как ни как, твой супруг. И уже говорил, что ничего неуместного между нами нет.

— И все же обычно супруг… — я все еще пыталась оставить столь личные моменты для себя, тем более, что недомогания должны были прийтись как раз на отъезд Мадиса, но у него было свое мнение и на этот счет.

— Мне ясно, что твой прежний опыт замужества оказался совершенно бесполезен и до крайности неудачен, так что просто забудь все, что было, и давай действовать по новым правилам. Я вижу, что ты стараешься изо всех сил и доверяешь мне во всем. Что же не так с этим вопросом? — Князь говорил мягко, но мне все равно чудился некоторый укор в словах.

Помолчав немного, мужчина долил напиток в мою чашу, залпом опрокидывая собственную. Немного помолчав, Мадис продолжил, все так же тепло улыбаясь.

— Как-то года три назад, когда я в последний раз видел настоятеля этого храма, этот мудрый человек предупреждал, что не позволит мне остаться без наследника, — князь вдруг фыркнул, добавляя в свою чашу последние капли из кувшина. — Очень недоволен был. Обещал, что будет молиться Небесам со всей своей силой, чтобы Бог войны не позволил мне пасть в битвах и оставить Ультстраллинг без хозяина.

Я с непониманием смотрела на князя, замечая, что в домике становится как-то душно. Огни казались ярче, а встретившись с медовыми глазами супруга, я вдруг почувствовала, что тело начинает парить. Черты Мадиса выглядели немного размытыми, но эти сияющие, как янтарь, глаза, притягивали и не отпускали. Услышав тихое хихиканье, в первый момент не поняла, что оно сорвалось с моих собственных губ.

— Вот, — поднявшись из-за стола, князь обошел стол, помогая мне подняться с шаткого, вдруг, стула. — Не падай только, моя бесстрашная и прекрасная супруга.

Я вновь покачнулась, тут же оказавшись в объятиях смеющегося мужа. Кажется, совсем немного выпила, да и напиток был вовсе не крепкий, а вон как вышло.

— Мадис, меня шатает, — получилось жалобно, но я ничего не могла с этим поделать.

— Не тебя одну, — со смехом отвечал князь, и медленно тянул меня в сторону от стола. Мы почти танцевали, разве что, музыки не хватало. Впрочем, мы справлялись и без нее. Мне стало совсем жарко, а Мадис что-то бормотал под нос, но я не вслушивалась в слова, пытаясь стянуть часть этого многослойного, в высшей степени удобного, но страшно мешающего мне наряда.