И поэтому я не мог пойти на поводу у желаний Аргуса и просто забыть о столь ценном источнике информации, пусть даже его совершенно нарочно оставил враг.

По-прежнему открыто глядя прямо в посеревшее от злости лицо бывшего стража, я сделал разочарованный вдох и, заведя руки за спину, сделал пару шагов в сторону от того места, где лежала голова. Уловка была совершенно идиотской, но, похоже, Аргус оказался слишком хорошего обо мне мнения. Едва заметив, что я уступил, он расслабился и вернул внимание к саркофагам.

Мне было почти совестно так нагло обманывать его доверие, и все же ихор уже клубился на кончиках моих пальцев, требуя пустить его в ход. Темные нити с едва-заметными багряными искорками торопливо заструились по полу, словно призрачные болотные змейки. Добравшись до стены, они, надежно скрываемые сумраком, поднялись к голове, а в следующий миг, окружив ее, будто настоящие, встали в атакующую позицию и вонзились в мертвую плоть.

— Эй, что это там за хреновина?! — совершенно невовремя воскликнула Гия, с крайне диким видом уставившись на мое творение.

Аргус тут же повернулся. Заметив мои манипуляции и удовлетворенную улыбку, он сделался похож на настоящего мертвеца. Лицо его перекосило и он выкрикнул:

— Ты!..

Но было уже поздно. Даже если бы Аргус захотел что-нибудь предпринять, ихор уже вступил во взаимодействие с насильно умерщвленной жертвой и, спустя еще мгновение, в довольно примитивном ключе нарисовал в воздухе сцену. Примитивной сцена выглядела, конечно, только для окружающих. Я же видел ее со всей детализированной четкостью, будто наяву.

Полутемный склеп растворился в мгновение ока, явив передо мной большую округлую комнату с множеством стрельчатых окон, сквозь которые лился кроваво-алый солнечный свет. У комнаты имелся высокий потолок и десяток металлических клеток с черными птицами внутри. Вида эти птицы были откровенно хищного, но при этом сохраняли подозрительную неподвижность, словно все до единой являлись обыкновенными чучелами. Зачем и кому понадобилось запирать чучела в клетках, я не знал, однако кое-какие догадки относительно того, что за место разглядываю, все-таки имел. Кровавое солнце и клетки с птицами под потолком… Интуиция подсказывала, что мне показывают Паракс, а если точнее, самое логово Ордена куатов.

Внезапно тяжелая двустворчатая дверь в дальнем конце комнаты распахнулась и в мою сторону устремились несколько сановитого вида анаки. Каждый из вошедших был облачен в длинную ярко-красную мантию с вышитой на груди раззявившей зубастый клюв черной птицей (она точь-в-точь походила на те, что безжизненными тушами болтались в клетках наверху). Головы сановников украшали высокие и еще более вычурные, чем их платья, тиары, а лица практически не отличались одно от другого, будто то было несколько клонов одного человека. Интересно, был ли среди них Шиан И?

Рассредоточившись вокруг большого черного стола в центре комнаты, старейшины Ордена, а это были именно они, замерли в ожидании, которое, в общем-то, продлилось не так уж и долго.

Не успел я как следует рассмотреть подозрительного вида автоматические манипуляторы, выступавшие с двух из сторон стола и оснащенные устрашающего вида длинными тонкими иглами, дверь распахнулась снова, на этот раз впустив внутрь саму Майру Метару. В неизменных черных одеждах она, все так же притворяясь прекрасной и молодой, деловито прошагала к старейшинам и, окинув каждого презрительнейшим взглядом, разразилась гневной тирадой:

— Что это вы на себя напялили? Я же сказала…

На лицах старейшин отобразились одновременно и удивление, и смущение. Один из них все-таки умудрился побороть собственный страх перед Претором и проговорил:

— Мадам, это же традиция нашего О…

Однако Метара его безжалостно перебила:

— Какой мне прок от ваших традиций, если все равно ничего не работает?! Это будет уже седьмая по счету попытка! А вам, вместо того, чтобы принаряжаться, следовало бы подумать над тем, как довести процедуру до ума. Или я не права?

На этот раз ей ответил уже другой:

— Госпожа, уверяю, мы предусмотрели все возможное. В этот раз никаких проволочек случиться не должно.

— Не должно, — громко и зло хохотнула Метара, сверкнув необыкновенными зелеными глазами. — Это я слышала и раньше. А что в итоге?

— Но теперь все действительно иначе! К тому же этот ваш кандидат… он…

Договорить ему, как и его предшественнику, не посчастливилось. Стоило только заикнуться о некоем кандидате, как Метара тут же рассвирепела. На ее красивом лице отразилась такая лютая злоба, что каждого из присутствующих в комнате наверняка бросило в холодный пот. К чести самой Майры стоило сказать, что она не стала вести себя, точно безумная, и, подавив вспышку гнева, ледяным тоном объявила:

— Довольно болтовни! Даю вам последний шанс меня впечатлить. Но если и в этот раз все пойдет не по плану, пеняйте на себя. Начинайте! Яо!

Последнее слово, или вернее сказать имя, она выкрикнула до того резко и звонко, что даже я вздрогнул. И, видимо, потому не сразу заметил невысокий девичий силуэт, просеменивший мимо меня и раболепно поклонившийся Метаре:

— Я здесь, госпожа.

Ума не приложу, почему я сразу ее не увидел, ведь по логике вещей это было бы неизбежно — именно в ее воспоминании мне довелось очутиться. Однако ответ мог заключаться в том, что Терцепсия Яо оказалась молодой и довольно робкой, хоть и не лишенной привлекательности, женщиной, и потому с самого появления в комнате куатов в тиарах не отходила от стены.

— Госпожа Яо, — на этот раз мягче произнесла Метара и даже изволила выдавить из себя нечто похожее на улыбку. — Мне безумно жаль, что вам пришлось все это услышать, однако и у моего могущества есть свои границы. К примеру над идиотизмом я не властна. — Она не упустила возможности метнуть в старейшин презрительный взгляд. — И все же мне не хочется, чтобы вы подумали, будто в Ордене куатов творится сплошной бардак. Вашего мужа, полагаю, подобное бы точно неприятно изумило.

— Ну что вы! — воскликнула Терцепсия Яо, и голос ее был настолько искренен, что я невольно поразился. Как вообще эту милашку занесло в подобную клоаку? — Мой муж просто души в вас не чает. Особенно после того, что вы сделали для нашего сына… — Тут она повернулась и махнула тихому анакийскому парнишке лет пятнадцати, подобно матери скромно притихшему у стены (Да что не так с моим вниманием?!). Тот моментально отлип от стены и на нетвердых ногах приблизился к двум женщинам и, что оказалось еще более удивительно, поклонился Метаре.

— Уверена, что сегодняшний день надолго врежется в его память, — промурлыкала Метара и потрепала синекожего паренька по макушке.

Этот немного вульгарный жест заставил и без того стеснительного парнишку еще ниже опустить свою голову и прильнуть к матери. Метара сделала выводы.

— О, не надо меня бояться, малыш, — сказала она, одарив его очередной, как должно быть сама считала, дружелюбной улыбкой. — Я здесь лишь для того, чтобы помочь куатам выйти из тени и снова заявить о себе Галактике. Скажи, ведь это наша общая цель, да?