Зак изо всех сил побежал по галерее мимо окрашенных в красный цвет колонн.

— Мой принц, вам туда нельзя!

Он летел вперед, но время текло медленно, как вязкая грязь. К нему спешили всё новые евнухи и служанки с пустыми лицами. Звук собственного дыхания застрял у Зака в ушах.

Галерея сделала несколько поворотов между павильонами с расширяющимися книзу крышами, а потом привела его к огромному зданию. Открытые двустворчатые двери были в несколько раз выше мальчика; ему пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть их целиком. Его все еще преследовали крики, поэтому он поднял полы своего халата и перепрыгнул через высокий деревянный порог в нижней части дверного проема.

Мчась по затененным коридорам, он миновал гигантские бронзовые колонны, украшенные драконами. Перед ним простерлась узкая платформа над длинным бассейном. На темной поверхности воды мерцал свет от сотен, а то и тысяч масляных ламп, висящих на экстравагантных бронзовых деревьях. От их пламени валил призрачный белый дым, вплетаясь в витающий в холодном воздухе запах ладана.

В конце платформы было возвышение, на котором располагался бронзовый трон, и рядом с ним стоял человек в черной мантии, в котором Зак даже со спины узнал Цинь Шихуана. На поясе у императора висел его меч — меч Тайэ, семейная реликвия правителей Цинь.

Вопреки здравому смыслу Зак бросился на платформу, на которой были высечены замысловатые океанские мотивы. В глазах и чешуе рыб на резьбе отражалась темная вода бассейна. Когда Зак почти добежал до возвышения, Цинь Шихуан обернулся, и бисер его головного убора качнулся.

У императора видно было лицо. Единственное лицо, которое здесь увидел Зак. В его пытливом взгляде за нитками бус отражался свет огня, и от этого глаза Цинь Шихуана светились как у тигра. Его подбородок обрамляла пышная борода.

Зака впервые охватил страх. Так вот какой была истинная форма Цинь Шихуана — вот как он выглядел на заре своей жизни. Мальчик обрадовался, что обычно тот являлся ему в виде подростка.

— Отец, — услышал Зак собственный дрожащий голос.

— Фусу… — голос Цинь Шихуана был похож на призрачный дым, и его слова отозвались эхом.

Зак дрожал так сильно, что казалось, мог рассыпаться на куски.

Затем он увидел в голове новые образы. Он… нет, Фусу в его теле с трудом пытается разобраться с компьютером. Он пробует использовать карандаш, но затем берет в руки традиционную кисть для чернил, чтобы нарисовать пометки на распечатанных спутниковых снимках. Принц говорит и жестикулирует, обращаясь к одетым как охотники за привидениями людям, с шахтерскими касками на головах, явно готовым к разграблению гробницы. Среди них стоят и Джейсон с Тиффани.

— Прекрати… — Зак хлопнул ладонью по виску, сгибаясь пополам. — Это мое тело! Мое!

— Ничто не принадлежит тебе, — сказал призрачный Цинь Шихуан. — Все принадлежит мне.

Призрачный. Верно. Чем бы ни было это место, оно было ненастоящим. В реальной жизни вокруг оказалось бы больше лиц, чем одна страшная физиономия Первого императора.

Тогда почему Зак так боится сделать то, что должен?

— Нет… — Он выпрямился, глядя на меч Тайэ на талии Цинь Шихуана. — Нет, не тебе.

Он бросился на возвышение, со звуком «ш-ш-шух» вытягивая клинок из ножен, а затем обеими руками вонзил его в сердце императора.

Тот не успел войти глубоко, потому что Цинь Шихуан схватился за рукоять, удерживая меч на месте. По его голым рукам, бурля, стекала черная кровь. Каждая капля падала на пол с шипением.

Зака снова поглотил ужас. Он взглянул вверх, но это было явной ошибкой, потому что яростный черный взгляд Цинь Шихуана тут же пригвоздил его к месту, выжигая мальчику разум.

Его нельзя победить. Перед ним стоял человек, который в свое время завоевал весь Китай, весь мир.

Но ему нужно было одолеть императора, чтобы не застрять в этом месте навсегда. Зак чувствовал это.

Он должен был победить его.

С нарастающим криком мальчик уперся ногами в пол и толчком вогнал меч еще глубже. Лезвие прошло между руками и ребрами Цинь Шихуана, проливая еще больше черной крови.

— Это за мою маму! — закричал Зак не совсем своим, но очень подходящим моменту голосом.

Меч пронзил Цинь Шихуана насквозь. Все вокруг закружилось.

Когда Зак выбрался на более высокий уровень сознания, то понял, что идет по темному туннелю. Вернее, это Фусу шел по нему. Свет фонарика, прикрепленного к шахтерской каске на его голове, дрожал. Вокруг, тоже сопровождаясь лучами света, эхом отдавались шаги еще нескольких человек. Но как бы Зак ни пытался, он не мог вернуть контроль над собственным телом.

— Фусу! — закричал он, хотя понятия не имел, как издает этот звук. Он не думал, что у его бестелесного сознания было какое-то подобие рта.

— Что ж, ты проснулся, — голос Фусу тоже стал бестелесным.

— Верни мне мое тело! — Заку казалось, что он попал в ловушку, оказавшись узником собственной плоти.

— Боюсь, я не могу это сделать. Не могу позволить тебе испортить миссию.

— Я… — Зак замялся. Честно ли было обещать, что он не разрушит их планов? Он не знал. Как и не знал, что ему делать. — Я действительно увижу своего папу снова? — спросил он чуть мягче.

— Увидишь. А я боюсь, что скоро увижу своего. Месяц призраков почти наступил.

Когда Зак собрался засыпать Фусу новыми вопросами, тот шикнул на него.

В голове мальчика зазвучало больше голосов, далеких и слабых:

— …арбалеты… будь осторожен…

— Стойте, — громко сказал Фусу, широко разводя руками. — Еще одна плита-ловушка.

Отряд расхитителей гробниц остановился, они низко пригнулись. Фусу использовал палку, чтобы нажать на плиту впереди. Та с каменным скрежетом опустилась, и над их головами пронесся тревожный свист арбалетных стрел. Они отскакивали от стен с громким звоном.

— Ничего себе, — сказал Зак. — Кто только что предупредил нас о них?

— Духи инженеров, которых после окончания строительства похоронили в этом мавзолее, чтобы его секреты никогда не вышли наружу, — мысленно ответил Фусу. — Я могу их слышать. Они защищают нас. Хотят, чтобы мы добились успеха.

Зак замолчал. Может, все это действительно было неправильно, раз против них выступал Цинь Шихуан, печально известный как безжалостный тиран?

— Поразительно, — заметил Джейсон, поднимая стрелу. Он покрутил ее, освещая фонариком каски. — Чистая хромированная бронза. Прошло более двух тысяч лет, а она даже не заржавела. Какая жалость, что эта технология утеряна вместе с вашей династией и заслуга ее повторного открытия в 1920-х годах принадлежит немцам.

— Это была не моя династия, — отрезал Фусу, — а династия моего отца.

Боясь отвлечь Фусу,