Уинифред заметила, что чернильный отпечаток на его скуле не оттерся до конца и темнел, как синяк.

– Но как нам это сделать? – с тихим отчаянием пробормотал он, вцепившись себе в волосы и глядя куда-то в пол. – На это уйдут годы. У меня нет столько времени. Я должен…

Он запнулся, и Уинифред догадалась, что он думает о своей сестре Кэтрин. Она наспех начала сплетать волосы в косу, лихорадочно размышляя. Было ясно, что момент их спокойствия пришел к концу.

– Нужно действовать исходя из того, чем мы уже располагаем. Во-первых, его семья. Неясно как, но мы этим воспользуемся. Может, Дейли что-нибудь еще знает. Ох, не хотелось бы его снова впутывать. И то дрянное письмо…

Уинифред бросила взгляд на стол. Там, поверх кипы бесполезных бумаг, лежало злополучное письмо – то самое, с которого все началось. Бумага помялась, сгибы потемнели. Теперь оно было таким, каким ему и положено быть – грязным и бесполезным. Подумать только! А ведь Дарлинг заставил ее поверить, что письмо ему нужно; что он в самом деле знает, как его использовать. А в итоге единственным предназначением этого потертого клочка бумаги, ради которого Уинифред рисковала жизнью, оказалось то, что Уоррен не сумел им воспользоваться!

Чтобы выплеснуть раздражение, она сжала правый кулак. Рука отозвалась острой чистой болью. Теодор краем глаза заметил ее движение.

– Что ты делаешь? – нахмурившись, спросил он.

Уинифред смутилась и быстро разжала руку. Дарлинг успокаивал ее своим присутствием, но она почти забыла о нем, обратившись к привычкам, которые предпочитала никому не демонстрировать.

– Пустяки… Просто так. – Уинифред сбилась и отругала себя за паузу. – Помогает сосредоточиться.

Взгляд Теодора скользнул к ее руке, и она поспешила спрятать ее за спину. Но он наверняка успел заметить красные полумесяцы от ногтей на ее ладонях. Он не бросил шутливой фразочки и даже не улыбнулся, а просто молча, без всякого выражения продолжал смотреть на нее. Озадаченная, Уинифред вслух сказала:

– А что, если оно все-таки сослужит нам добрую службу?

– Что именно?

Уинифред не ответила, чтобы не сбиться с хода мысли, и его тон стал тревожнее и настойчивее:

– О чем ты думаешь? Что-то не так?

Она спрыгнула с дивана и без туфель, в одних чулках, бросилась к столу, схватила письмо и торопливо его перечитала. Компания рушится. Об этом говорили и на балу, и в послании, и сам Уоррен наверняка об этом догадывается. Но что, если из Индии придут совершенно другие вести? Не подтолкнет ли это его вложиться в цветущее предприятие?

Сердце Уинифред заколотилось. Распечатав письмо, она разгладила на столе лист. Здесь ей даже не понадобится помощь Лауры. Если Уоррен клюнет на фальшивку, его убытки будут грандиозными! Это ли не то, чего хочет Теодор?

Уинифред торопливо набросала текст нового письма, небрежно подделывая почерк капитана Томпсона – все равно Уоррену незнакома его рука. Вместо того, чтобы гневаться на Англию и ход компании, капитан ликовал и упрекал собеседника в недальновидности. Для красного словца Уинифред приукрасила Индию и нагруженные товаром корабли по своему вкусу.

Увлекшись сочинением, она не услышала, как сзади к ней подкрался Дарлинг, и ощутила его присутствие только благодаря теплу его тела.

– Ты копируешь его? – поразился он. – Зачем? Разве мистер Уоррен не думает, что письмо уничтожено?

Уинифред обернулась к нему с сияющей улыбкой. Собственная идея казалась ей элементарной и в то же время гениальной.

– Не копирую, а переписываю, – поправила она юношу. – Поверить не могу, что не додумалась до этого раньше! Ведь о содержании письма не знает никто, кроме нас с тобой, капитана Томпсона и виконта, так? В нем говорится, что Ост-Индская компания – гиблое дело. Понимаешь?

Дарлинг с несчастным видом покачал головой.

– Если честно, не очень, – признался он.

– Если бы Уоррен прочел письмо, он не стал бы вкладываться в умирающее предприятие, – терпеливо разъяснила она. – Но он не прочел и все равно не вложился, а значит, ничего не потеряет. Но если он узнает из письма, что компания процветает…

– Тогда он вложится! – закончил за нее Теодор и радостно улыбнулся. – И потеряет уйму денег, так?

– Именно. Более того: скорее всего, он уговорит вложиться своих партнеров. Когда их денежки сгорят, они ополчатся против Уоррена.

– Твой блестящий ум… – Дарлинг восхищенно взял ее руки в свои и с чувством сжал. – Ты гениальна, Уинифред! Только вот… Не разозлится ли он на тебя за то, что ты принесла ему ложные вести? Вдруг он навредит тебе?

– Скорее всего, так и будет. – Она равнодушно передернула плечами, втайне довольная восхищением Теодора. – Ну, это сперва. Но потом он ведь поймет, что я не виновата в том, что прогноз из Индии не оправдал себя. В конце концов, меня не в чем будет обвинить.

– Это слишком опасно, – посетовал Дарлинг. – Неужели ничего другого нельзя сделать?

Нежно улыбаясь, Уинифред покачала головой и обняла его лицо руками. От ее прикосновения на его скуле остался след.

– Ну же, это вовсе не опасно! Я единственная, кому он доверяет настолько, чтобы не подвергать происхождение письма сомнению. – Отвернувшись, она потрясла высохший лист и положила его в старый конверт. – Только нужно отправляться как можно скорее – письму и так уже больше двух недель. Наверняка из Индии скоро начнут прибывать другие, более свежие, а значит, более ценные.

Теодор наблюдал за ее торопливыми сборами с тревогой – на взгляд Уинифред, неоправданной.

– Ты будешь осторожна? – жалобно спросил он из-за двери, когда она скрылась в спальне, чтобы в очередной раз переодеться.

Аккуратно складывая звездное платье, Уинифред неодобрительно парировала:

– Когда это я была неосторожна? Я всегда держу себя в руках… Ох, только не смей упоминать тот случай!

За дверью послышался смех.

– Я поклялся никогда о нем не вспоминать, – ответил Дарлинг, и Уинифред с улыбкой открыла дверь.

Их разделял порог. Теодор пытался скрыть тревогу за улыбкой, но Уинифред видела, что юноша нервничает. Он беспокоится. За нее.

Поднявшись на цыпочки, Уинифред коротко поцеловала его в губы.

– Будь здесь, когда я вернусь, – попросила она.

Вместо ответа он обнял ее, уткнувшись подбородком в макушку.

* * *

– Мистер Уоррен! Это я, Уинифред! – Для верности она начала колотить в дверь. – Извините за беспокойство, но это срочно!

Неужели он все еще в Сити? Это было бы некстати. Ох как не хочется снова встречаться с этим самодовольным Холбруком! Но что еще поделать, если Уоррен и впрямь не в «Рассвете»?

Однако за дверью послышалась тяжелая поступь, и в замке повернулся ключ. Мистер Уоррен редко запирается в кабинете, чем же