тягучим взглядом. Голодным, вопреки брошенным словам. Только дело не в еде.

Внезапно вспыхнувшее смущение тут же затухает, когда я всматриваюсь в лицо Альберта. Уставшее, мрачное, помятое. И со ссадиной на губе.

- А что с губой? – возмущенно вскрикиваю.

Подлетаю к нему, по пути включив лампу на тумбочке. Хмурюсь, потому что в боковом свете выглядит Альберт еще хуже.

- Целовался на ветру, - хмыкает с сарказмом.

- Как это? С кем? – ревниво выпаливаю, не успев вовремя прикусить язык. – То есть… - исправляюсь, раздраженно поглядывая на торжествующего Туманова. Успел мои истинные эмоции распознать. Смог подловить меня и победителем себя почувствовал. - Похоже, будто вас били…

На самом деле не все так плохо, но паника внутри меня правит бал. До боли переживаю за Алика, рисуя в сознании страшные картинки.

Не отпущу больше мужа на его "работу"!

- Кого? Меня? – усмехается криво. – Это вряд ли. Я всего лишь по-дружески пообщался со Стасом, - кидает как бы невзначай и собирается уйти.

С Петровским подрался? Из-за Валерии, наверное. Разозлился, что она в тот вечер со Стасом уехала, приревновал невесту...

А я продолжаю беспокоиться о нем!

- Я все Илье расскажу, когда он вернется, - стреляю ему вслед угрожающе.

Алик тормозит, разворачивается на все сто восемьдесят и в два шага оказывается рядом со мной. Нависает, разглядывая меня свысока.

- Маленькая ябеда, - выдыхает мне в лоб, заставляя выпавшие из хвоста кудряшки взлететь. - Не боишься, что накажу?

- Альберт Ильич, бросьте ваши шуточки, - складываю руки на груди. - Ненормально возвращаться домой посреди ночи с синяками. Вы же серьезный человек, - отчитываю важно.

Своим тоном провожу границу между нами. Но Туманов разрушает ее одним махом. Нападает без предупреждения.

Подхватывает меня под бедра и усаживает на тумбочку, предварительно смахнув лампу. Она разбивается, свет гаснет, погружая во тьму укромный уголок, где я попала в плен.

- Слушай внимательно, беда, - произносит строго, но хрипло. – Или ты прекращаешь мне «выкать», или… - осекается намеренно.

Ждет моей реакции, изучает в полумраке мимику. И размышляет, как поступить со мной. Видимо, выбирает обещанное наказание. Судя по напряженному выражению лица, как можно изощреннее. Наконец, Алик принимает какое-то решение.

Чувствую, как горячие ладони ползут по моим бедрам вверх, обнимают меня за поясницу, надавливают так, что я скольжу по деревянной поверхности и впечатываюсь в Альберта.

- Или? – пискнув, сглатываю тяжело. Цепляюсь руками за мощные плечи, чтобы не упасть с края тумбы.

- Ну, раз ты выбираешь второе «или»… - улыбается загадочно и наклоняется к моим губам. – Не жалуйся потом, сама виновата…

Беспомощно хватаю ртом воздух, округляю глаза, но не от страха, а в предвкушении. Ловлю рваное дыхание Алика и жду поцелуя. Представляю, каким он будет на этот раз. Аккуратным и нежным или жадным и глубоким? Кажется, я согласна на любой. Лишь бы муж наконец коснулся меня. Но он минует мои полураспахнутые губы – и прижимается к вспыхнувшей щеке. Щекочет кожу горячим воздухом и царапает щетиной.

- На каждое твое «вы» я буду целовать тебя, - нашептывает угрожающе, но ни капли не пугает меня. – Все ниже, - обхватывает губами мочку уха, втягивает осторожно. И из моей груди вырывается предательский стон, тело покрывается микроскопическими иголками, а глаза прикрываются от нахлынувших чувств.

Крепче стискиваю колени на мощной мужской талии, чтобы не упасть, и стараюсь не думать о том, в какой откровенной позе оказалась. Не вникать, что упирается в мой живот. Сама виновата - пропустила момент, когда Алик прижал меня к себе, отвлек и устроился между моих ног.

Надо бы взбрыкнуть, но сопротивляться не хочется. И я делаю вид, что не заметила. Впрочем, так и есть. Для меня сейчас не существует ничего вокруг.

- И ниже…

Властный поцелуй ложится на мою шею, и пульсирующая жилка пускается в дикий пляс. Голова кружится от того, как быстро сердце гоняет кровь по венам. Переизбыток кислорода туманит сознание. Точнее, то, что от него осталось.

- Попробуем еще раз поговорить? – Алик резко отклоняется, и я покачиваюсь вместе с неустойчивой тумбой, чуть не рухнув к его ногам.

Цепляюсь за хлопок рубашки, царапаю, врезаюсь ногтями, чтобы удержаться и сохранить равновесие. И не только поэтому…

- О чем нам разговаривать? – фыркаю возмущенно, а сама ткань из рук не выпускаю. Тяну на себя непроизвольно. – Вы там на дуэлях за невесту свою деретесь, а потом ко мне зачем-то пристаете, - предъявляю дерзко.

Уголки его губ лукаво ползут вверх, глаза хитро прищуриваются, а я лихорадочно вспоминаю, о чем Алик предупреждал меня. Судя по довольному выражению лица этого кота-ветерана, я облажалась. Только не могу понять, в чем именно. И времени на размышления у меня нет!

Тяжелая ладонь давит на мое плечо, стаскивает край халата вниз, оголяя кожу до выреза майки. Тонкая лямка послушно сползает следом. Даже собственная одежда против меня! Сдается без боя демону-соблазнителю.

Черный жалящий взгляд-выстрел обездвиживает меня – и следом Алик наклоняется к моей ключице. Проводил носом вдоль нее, шумно вбирает воздух, будто хочет насытится моим запахом. Но ему мало. Всегда мало.

Голодный и прожорливый!

"Все ниже", - пронзает разум обрывок его фразы. О чем речь вообще шла?

- За жену, - выдает тихо и легким поцелуем вытесняет из головы остатки мыслей.

Я превращаюсь в сплошной оголенный нерв, который дергает и коротит. Вся энергия сосредоточена на ощущениях, которые дарит мне муж. Ни одного киловатта не остается, чтобы просто подумать. Проанализировать его слова и действия. Если потрачу силы еще и на это, я сразу отключусь, как игрушка с посаженными батарейками.

- А ты так ничего и не уяснила, - выдыхает Алик укоризненно, и я наслаждаюсь его ласковым голосом. – Значит, повторим урок.

Обжигающими поцелуями проходит по линии декольте, которое углубляется из-за дурацкой майки-дезертира. Останавливается на груди, пока что на верхней ее части. Надолго ли?

Дышу чаще, глубже. Чувствую, как влажный язык кружит по нежной коже. Обнаженной! Ведь я без белья. Я спать собиралась, а не мужа соблазнять. Да и халат все прикрывал, а сейчас свисает безвольно где-то на уровне локтя.

- Алик, но ты…