Что «ты»? Разве мне есть, что возразить ему?

Несвободен? Конечно! Женат же… на мне.

- Умница, девочка, - жарко обдает дыханием грудь. Поднимается выше, целует в треугольник между ключицами. Играет по своим же правилам, а мне вдруг хочется обратиться к нему на «вы». Назло. Ослушаться, чтобы Алик продолжил… - Но поздно, - серьезно и непривычно хрипло произносит он.

Широкая ладонь, успокаивающе погладив мой подрагивающий животик, проскальзывает между нашими телами вверх. К груди. И ложится на полушарие, большим пальцем надавливая на острую вершинку, проступающую сквозь невесомый шелк. Ласкает, обводит по кругу – и вдруг сжимает между подушечек.

Яркая вспышка бьет в солнечное сплетение, электрической сетью проникает внутрь и распространяется по всему организму.

Забывшись, резко подаюсь вперед. К Алику. Хочу быть ближе, теснее, будто он – мое единственное спасение. Но не учитываю, что и так сидела на самом краешке тумбы. Мое положение было шатким, и я держалась только благодаря жесткой хватке мужа. А сейчас толкаю его случайно так, что мы оба теряем равновесие, и я лечу вниз. Копчиком съезжаю по грубому дереву. Мебель гремит грозно, качается опасно, будто собирается последовать за нами.

- Ай, больно, - морщусь я, но Алик одним движением фиксирует тумбу, возвращая на место, а меня ловит за талию. Ставит на ноги, беспокойно всматривается в лицо.

- Что опять не так, беда? – обнимает меня бережно.

– Больно, - жалуюсь. - Я о выступ этот счесала себе всю по… - закашливаюсь, осекаясь, - поясницу, - смущенно отвожу взгляд.

Алик проглатывает смешок, но не может подавить улыбки. Мрачно свожу брови, но при этом таю от его искрящегося, теплого взгляда. Надуваю губы демонстративно и потираю спину недовольно.

- Ничего, муж и покарябанную любить будет, - ухмыльнувшись, Туманов упирается своим лбом в мой. – Если глупить не будешь, - добавляет с неприятными стальными нотками.

- Что? – вздрагиваю испуганно. – Я не понимаю ваших намеков. Говорите прямо, если есть что! – хмурюсь, приподнимая подбородок.

- Опять проштрафилась, - переводит серьезную беседу в игру. Цокает предупреждающе. Притягивает меня за талию, намереваясь наказать за «вы». Ладонями проводит по пояснице, нагло обхватывает пострадавшую попку, сжимает ягодицы. – Знаешь, я так подумал… Ошибайся чаще.

Подмигнув, целует меня в губы. Неторопливо, мягко, будто подчиняет и завоевывает. И у него это мастерски получается. Наверное, большой опыт обольщения нянек и прочего обслуживающего персонала женского пола? Злюсь, ревную, а сама укладываю руки на каменный пресс, ощупываю мышцы, ласкаю, спускаясь ниже и замирая на ремне брюк.

Лера, совсем свихнулась? Зачем мужа домогаешься?

С другой стороны... Кто если не я?

- Ну и? – коварно подгоняет меня Алик.

Одергиваю ладони и прячу их за спиной, сцепив в замок. Стыдливо взмахиваю ресницами, краснею.

- Где там обещанный ужин? Я проголодался, - спокойно бросает фиктивный муж, чмокает меня в нос и отстраняется.

Взяв за руку, сплетает наши пальцы – и настойчиво ведет меня куда-то. Я лишь халат успеваю поправить и запахнуть, как мы оказываемся в кухне. За столом, где нас ждет картофельная запеканка, ароматная и пока не остывшая. Моргаю растерянно, изучая Алика, пытаясь угадать его мысли и эмоции, но он невозмутимо двигает к себе блюдо.

Глава 35

С замиранием сердца наблюдаю, как внушительный кусок запеканки отправляется в рот моему ненасытному мужу. С каким удовольствием он пережевывает – и тут же тянется за добавкой. У него там черная дыра внутри? Или с возрастом чувство «стопа» исчезает и откатывается к уровню младенчества?

Смотрю на него исподлобья, ковыряя вилку, без которой Алик прекрасно обходится, а сама улыбаюсь невольно. В душе приятный жар разливается, по всему телу растекается и проступает румянцем на щеках. Неужели вредному, вечно бурчащему мужу мое блюдо так понравилось? Или ему все равно, что закидывать в себя? Улыбка слетает с лица, а я мрачнею. Скорее, второе…

- А ты почему не ешь? – поймав мой изучающий взгляд, прищуривается Алик. - Отравила? – хмыкает и отламывает кусок еще больше прежнего.

Морщу нос обиженно. Не заметно, чтобы он отравиться боялся.

- Еще чего! Буду я продукты переводить, - шиплю с сарказмом, но следом тихо признаюсь: - Пересолила.

Вздыхаю и подаюсь ближе к столу, подпирая рукой подбородок. Свободной – тянусь к блюду, пальцами подцепливаю крошку и пробую.

- Ну да, - виновато пожимаю плечами.

Не ошиблась. С солью перестаралась.

- Да нет. Вкусно, - очередной картофельный десант приземляется Алику на язык и исчезает, будто и не было ничего. – Оксана Павловна недосаливает обычно. Но это же не она готовила. Для меня, - хмыкает и испытывающе на меня смотрит.

Оставляю его реплику без ответа. Молча взгляд отвожу.

Алик пользуется паузой, чтобы дальше терзать запеканку. От нее живого места уже не осталось! Некогда ровная и золотистая, сейчас она выглядит как разрушенный муравейник.

Божечки, да мой муж как из голодного края! Кажется, проглотит все вместе с тарелкой, а потом на меня накинется.

- Я кофе сделаю, - подскакиваю. И сбегаю от жадного черного взора, такого же прожорливого, как и его обладатель.

Вцепившись пальцами в столешницу, пытаюсь перевести дыхание. Но легкие не слушаются. Обращаются в камень.

- Воздержись от резких движений, невезучая, - доносится ехидный голос за спиной, а следом поясницу окутывает жаром. – Давай я сам.

Слегка отталкивает, аккуратно, чтобы не испачкать. Моет руки – и только потом приближается к плите.

- Альберт Ил… - начинаю я и испуганно осекаюсь под довольным, победным взглядом. – Алик, - выдыхаю с сиплым стоном.

Отступаю, упираясь в дверцу кухонного шкафа, и послушно опускаю руки вдоль тела. Чему быть того не миновать. Особенно, если каждая клеточка меня жаждет этого.

Откликаюсь на близость мужского тела. На лихорадочное дыхание на щеке. На прикосновение горячих ладоней к талии. Прикрываю глаза, когда руки Алика скользят вниз к бедрам, задирают халат, щекочут пальцами обнаженную кожу, забираются под короткие шортики. Меня никто не трогал настолько откровенно. Властно. По-хозяйски.

Ощущаю соль на губах. Так много, что аж пить хочется. Но выпивают меня. До дна.

И все-таки… У моего мужа проблемы с