Она хмурится.

— Да, Вы член семьи?

— Нет, но…

— Шай?

Я поворачиваю голову в сторону глубокого мужского голоса, зовущего меня по имени.

— Дастин, я только что узнала. Как она?

Белки его глаз налиты кровью, а кожа вокруг них опухшая. Он мотает головой в сторону той части комнаты, которая почти пуста, если не считать мужчины и пожилой женщины, увлеченных вязанием розового одеяла. Мы опускаемся на пару пластиковых стульев в углу.

— Все плохо, Шай… — Его голос дрожит. — Ее лицо, это…

— Ты был там?

— Нет, она позвонила мне. Я едва мог разобрать, что она говорила, поэтому позвонил в девять-один-один и помчался к ней домой. — Его глаза наполняются слезами. — Я опередил скорую помощь. Дверь была широко открыта, и я слышал, как она стонала.

— Кто-то вломился?

Он пожимает плечами.

— Не знаю. К тому времени, как я добрался до нее, она бросила на меня один взгляд и потеряла сознание. Сэм была там уже некоторое время; вся кровь уже засохла. Должно быть, это случилось ночью. — Он наклоняется вперед, обхватывая голову руками. — Ее довольно сильно избили. Ее лицо, ее тело, Боже… Шай, я едва узнал ее.

Мое горло сжимается, и дрожь пробегает по спине. Мог ли Тень переместиться в Пейсон? Это всегда был относительно безопасный город. Помимо драк в барах и случайных бытовых беспорядков, уровень преступности здесь ниже, чем в крупных городах, которые его окружают.

— Что, по мнению копов, произошло?

— Они ведут расследование. Не могут добиться от нее показаний, пока она не оправится достаточно, чтобы говорить. — Он съеживается. — Если она достаточно оправится, чтобы говорить.

Я откидываюсь на спинку стула и прижимаю тыльную сторону ладоней к глазам. Я недостаточно знаю о жизни Сэм, чтобы предположить, кто мог так с ней поступить. Насколько знаю, она свободно ходит на свидания, у нее есть несколько приятелей, но, похоже, настоящих врагов у нее нет. Чем больше мой разум пытается придумать логичного подозреваемого, тем больше это кажется связанным с нападениями Тени.

— В этом городе все друг друга знают, но, похоже, никто ни хрена не видел. — Он наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня. — Как это возможно, Шай? Ни одного свидетеля?

В его глазах столько боли, что я чувствую себя виноватой за тот гнев, который испытываю из-за того, что они вместе. Он явно заботится о ней.

— Дастин, что, если нападение на нее связано с теми, что происходили в Фениксе и Флаге?

— Может быть. Хотя… — он прерывисто выдыхает. — Девушки в Питсе сказали, что видели с ней этого парня Лукаса.

Мое дыхание застывает в легких.

— Этот парень — гребаная пустышка. Пришел в мой магазин, чтобы поговорить со мной о тебе.

Я отскакиваю от Дастина, как будто он горит. Господь свидетель, ему больно из-за Сэм, поэтому я пытаюсь смягчить то, что собираюсь сказать.

— Лукас не способен на такое насилие, которое ты описываешь.

Он пристально смотрит на меня.

— Как ты можешь так говорить? Он затеял со мной драку.

— Дастин, ты прижал меня к своему телу и не отпускал. — Высокий звук моего голоса привлекает внимание мужчины рядом с нами, и он отвлекается от своего журнала People. Я улыбаюсь ему, затем прочищаю горло и молюсь, чтобы голос успокоился. — Ты спровоцировал его, и знаешь это. И то, что он зашел в твой магазин кормов за покупками, вряд ли можно назвать конфронтацией.

Он выпрямляется во весь рост и наклоняет свое тело так, чтобы смотреть мне в лицо.

— Это то, что он тебе сказал?

— Не делай этого, Дастин. Я знаю, что ты злишься и хочешь кого-то обвинить, но я говорю тебе, Лукас ни в чем не виноват.

— Да? Ты бы поставила на это жизнь Сэм? — он недоверчиво качает головой. — Не могу поверить, что ты заступаешься за него.

— Я знаю его, и он не способен на то, в чем ты его обвиняешь…

— Ты его знаешь. Действительно его знаешь? Сколько ты в городе? Несколько недель, и уже знаешь этого парня? Не будь такой наивной, Шай. Ты ни черта о нем не знаешь.

Неужели проходит всего несколько недель?

Я слышу логику в словах Дастина, воспринимаю их как имеющие смысл, и даже слышу, как произношу ту же самую речь про себя, находясь вне тела. Несмотря на то, насколько я думаю, что знаю Лукаса, даже утверждаю, что понимаю Гейджа, он провел некоторое время за решеткой за убийство. Собственной семьи, не меньше.

Возможно ли, что он также способен причинить боль Сэм?

Каждая клеточка моего тела восстает против этой идеи.

Только не Лукас. Ни за что.

Но Гейдж…

Воспоминания вспыхивают перед моими глазами. Его красивое лицо искажается от ярости, он смотрит на меня сверху вниз, толкая под воду. Его стиснутые зубы и отвратительная улыбка, когда он держит меня за горло, в то время как его пальцы отказываются разжиматься, несмотря на мои мольбы.

И даже меньше часа назад, как его руки трясутся от ярости, когда он крадется ко мне в лесу.

Это тот человек, который способен совершить убийство.

Бить и калечить, чтобы доказать свою правоту.

Но почему Сэм?

В этом нет никакого смысла. Гейдж и раньше не хотел Сэм; он наотрез отказывается и даже принижает ее. Что она может такого сделать, чтобы заслужить побои? Что я такого сделала, что заслужила быть в нескольких коротких вдохах от того, чтобы утонуть?

Лукас.

Мы все представляем угрозу для Лукаса.

Женщины, похоже, сами провоцируют это.

Слова Лукаса просачиваются в мою голову.

Я резко выпрямляюсь и поворачиваюсь к Дастину.

— Я вернусь позже.

Он хватает меня за руку.

— Держись от него подальше, Шай, по крайней мере, пока они не выяснят, кто несет за это ответственность.

— Так и сделаю. Буду держаться подальше от Лукаса. — Я лгу без запинки, потому что он не тот, с кем мне нужно поговорить.

Я придумаю, как заставить его довериться мне.

Проблема будет в том, чтобы оставаться в безопасности, пока я это делаю.

Гейдж

Сижу на переднем крыльце дома у реки, голова Бадди у меня на коленях, и я провожу пальцами по его грязной шерстке. Он смотрит на меня темными глазами, которые умоляют меня продолжать чесать.

— Отодвинься на сантиметр, возьмешь километр, так? — его веки тяжелеют, когда я чешу его любимое место прямо за ухом.

Если бы только женщинами было так же легко управлять.

Успокоившись, я готовлюсь отступить и позволить Лукасу взять управление на себя, когда слышу звук двигателя и шум шин по