— Да. Глеб ведь не был заядлым рыболовом, но с какой-тостати рыбалка ему вдруг понадобилась?

— Глеб, опять Глеб, — невесело усмехнулсяон. — Хорошо. Допустим, мы займемся рыбалкой. Что это нам даст?

— Если Глеб жив, значит, кто-то погиб вместо него.

— Спасибо за подсказку. Сам бы я ни в жизнь недогадался.

— Извини, — подумав, сказала я и направилась кдвери.

Он схватил меня за плечо.

— Куда ты?

— Домой. Представляю, как тебе осточертело все это…

— Полина… — он замолчал, подбирая слова, — у менякакое-то странное чувство… Я точно сам себя потерял Иногда мне кажется, я тебяненавижу.

— Вот как сейчас?

— Нет, нет. Я говорю глупости. Просто ревную. К твоемумужу, ко всему на свете… Мне бы радоваться, что ты пришла, а я затеял этотдурацкий разговор.

— Давай побыстрее покончим с тайнами. Может, тогда мылучше поймем друг друга.

— Если бы ты все рассказала мне…

— Мне нечего рассказывать.

— Врешь. Я же вижу, ты боишься. Чего-то или кого-то…Что ты скрываешь?

— Прекрати.

— Сегодня я звонил на работу и, знаешь, на какой мыслипоймал себя? Я тоже боюсь. Сделать что-то… что-то такое, что может повредитьтебе. Я хотел сказать ребятам, чтоб проверили этого Лиховского, ведь оннапрямую связан с Деревягиным, а его убийство… и ничего не сказал. Тыпонимаешь?

— Не очень. Я тоже поймала себя на одной мысли. Я хочуточно знать, что Глеб умер. Или что он жив и получил по заслугам. Я хочуосвободиться от всего этого. Чтобы… чтобы просто жить. Мне очень хочется простожить. Ждать тебя с работы, готовить обед, болтаться по магазинам и знать, чтотак будет завтра, послезавтра…

— Чего же проще? — усмехнулся Денис. —Оставайся у меня. Можешь обед сготовить. Я, кстати, жрать хочу.

— Мне нравится твое предложение. Только вот в чем беда:входя в подъезд, я оглядываюсь, от телефонных звонков я вздрагиваю. Не оченьприятное чувство. Давай все доведем до конца.

— Давай, — вздохнул он. И пошелпереодеваться. — Ты на машине? — крикнул он из-за двери.

— Да.

— Для рыбалки, конечно, поздновато, но хотя быосмотримся на местности.

— По дороге можем заехать в кафе, чтоб ты не умер сголода.

В кафе мы заехали, по этой причине или нет, но Денис началсмотреть ласковее, и нотки раздражения из его голоса исчезли.

— Глеб ездил на рыбалку всегда в одно место? —деловито осведомился он.

— Насколько мне известно, да. Так он мне говорил.

— Один или с приятелями?

— Один. Я думаю, он искал подходящий труп. Данноезамечание Денис никак не прокомментировал.

Мы миновали Ярцево и свернули на проселочную дорогу. Справапоказалось озеро, затем второе. Дорога стала хуже, впереди возник шлагбаум,который мы объехали, чуть не застряв в жидкой грязи, несмотря на солнечные дни,здесь еще не подсохло. За шлагбаумом начиналась щебневая дорога, застрятьтеперь я не боялась, но ехать пришлось очень медленно. Поворот, и мы уперлись взабор, выкрашенный серой краской. Рядом стояло несколько машин, забрызганныхгрязью. Денис притормозил и вышел первым, я за ним. Ворота были распахнутынастежь. Чуть в стороне стоял бревенчатый дом с Резным крылечком, на немрасположились трое мужчин. Они курили, не спеша, о чем-то беседуя. При нашемпоявлении мужчины замолчали, с любопытством ожидая, когда мы подойдемближе. — Здравствуйте, — сказал Денис и предъявил удостоверение. Емувразнобой ответили. Мужчина в синей спецовке поднялся и шагнул с крыльца намнавстречу. — Вы здесь за хозяина? — спросил его Денис.

— Да. Лаврентьев Алексей Алексеевич.

— Поговорить надо.

— Хорошо, — пожал плечами мужчина. — В домпройдем или вон там? — кивнул он в сторону раскидистой липы, под которойстояла скамейка.

— Лучше на воздухе, — кивнул Денис. Мы устроилисьв сторонке под взглядами сидящих на крыльце мужчин, и Лаврентьев спросил:

— Вы по поводу девочки?

— Что? — не понял Денис.

— Ну… что в четверг нашли? Так я уже все рассказал.

— Придется еще раз рассказать.

— Пожалуйста, — пожал мужчина плечами. —Нашел ее один рыбак Усачев Николай, местный. Тело за корягу зацепилось. Вот они обратил внимание: возле противоположного берега что-то белое. Берег крутой,кругом коряги, сверху ее не увидишь. Подплыл на лодке, а там… Позвал меня. Я,конечно, сразу в милицию. Вот и все.

— Девочку вы знали?

— Людки Васильевой дочка. Соседи говорят, ее давно небыло видно, да и так ясно: несколько дней в воде пролежала. Девчонкеодиннадцать лет, — вздохнул он. — Мать запойная, отца вовсе нет.Хватились не сразу. Теперь ищи-свищи, кто да что, а здесь в выходные народу совсей области. Опрашивали, конечно, да толку-то…

— У меня вот какой вопрос. Вы здесь мужчину на“Шевроле” не видели в последнее время? Темно-зеленый “Шевроле”. Мужчину зовутГлеб.

— Это который разбился? Видел, конечно. Но он дальше,на Запольское ездил. Один раз дорогу у меня спрашивал. А что, его подозревают?

— Возможно. Вы часто его здесь видели?

— Как вам сказать… приезжал, но рыбак он так себе.Баловство одно. Бродил по берегу с удочкой, там постоит, здесь подождет. Тут унас есть настоящие профессионалы… — Он с кем-нибудь общался?

— Рыбаки болтовни во время ловли не терпят. Да и онвроде поболтать не любитель… Я его однажды с Костей видел. Точно. Смотрю, идутвдвоем, разговаривают.

— А кто такой Костя?

— Да чудик один. Из города приезжает. У него “Москвич”желтый. Тоже не рыбак, а сплошное недоразумение. От людей шарахается, точнопуганый. Я вот и удивился, что он с этим Глебом запросто так сошелся. Дажеспрашивал про него, приедет или нет. Он, кстати, тоже любит убрести кудаподальше. Вот где-то и встретились. Но если вы моим мнением интересуетесь, врядли они имеют к смерти девочки какое-нибудь отношение. Костя — человексовершенно безобидный, ну а Глеб — солидный мужик, с деньгами. На что емудевчонка?

— А где, вы говорите, девочку нашли?

— Идемте покажу.