— Это Денис Сергеевич Коптелов, — представила яДениса. — Он из милиции.

— И уже ухожу, — усмехнулся Денис. Он за минутусобрался и сказал:

— Всего доброго, Полина Викторовна.

— До свидания, — промямлила я.

— Что ему надо? — как только за Денисом закрыласьдверь, возмутился Володя. — Какого черта они не дают тебе покоя?

— Нет-нет, все нормально. Подождите в гостиной, ясоберусь за пятнадцать минут.

Из ресторана я вернулась во втором часу ночи, но, несмотряна это, сразу же позвонила Денису. Его телефон не отвечал. С трудом выдержавеще некоторое время, я позвонила вторично. Я хотела поехать к нему, взяла ключиот машины, но перед дверью внезапно передумала. Ни к чему все это, чересчуротдает мелодрамой. Лучше подождать до утра. Я приняла снотворное и легла спать.

Проснулась я рано, подумала, что он может уйти на работу,бросилась к телефону, но после первого звонка повесила трубку. Надо ехать,нелепо обсуждать отношения по телефону. Я оделась, выпила кофе. Я не знала, чтоскажу ему, и почему-то очень волновалась. Тянула время, следя за стрелкойчасов. В восемь покинула квартиру. Выехав на проспект, вдруг погнала машину,точно сумасшедшая.

Возле его подъезда толпились люди, стояли две милицейскиемашины, мелькали мужчины в форме, старушки, стоя в сторонке, тихо переговаривались.Точно во сне, я подошла к ним и спросила:

— Что случилось?

Одна из женщин посмотрела на меня и вздохнула, вторая быстрозаговорила:

— Убийство. Соседа нашего застрелили. Вчера вечером.Никто ничего не слышал. Только сегодня нашли, вон там. Сосед с собакой вышел, аон лежит… Ужас.

— Кого… кого застрелили? — пробормотала я.

— В милиции работает, совсем молодой… Что творится-то…

— Как его зовут? — боясь упасть в обморок,спросила я и услышала:

— Денис. Денис Коптелов, из двадцать седьмой квартиры.

Я добрела до машины, плюхнулась на сиденье, не закрываядверь. Никому не было до меня дела, и слава богу… Я стиснула лицо руками,пытаясь прийти в себя. “Вот и все, вот и все…” — билось в мозгу. Руки пересталидрожать, я захлопнула дверь… Ко мне подошел милиционер, постучал по стеклу.

— Не могли бы вы отъехать? — вежливо попросил он.

— Да-да, конечно.

Я завела машину, плавно тронулась с места. Вот и все…Быстрее отсюда, быстрей…

Здание банка показалось из-за поворота. Я бросила машину настоянке, не позаботившись ее запереть. Охранник выглядел растерянным, когда ясказала:

— Мне надо срочно увидеть Сабурова. Секретаршапопробовала меня остановить:

— Минуту…

Я вошла в кабинет, захлопнула дверь, привалилась к нейспиной. Федор с кем-то разговаривал по телефону. Он коротко взглянул на меня,его глаза полыхнули гневом, красивые губы презрительно скривились. Он быстрозакончил разговор, бросил трубку.

— Ты сошел с ума, — пробормотала я жалобно иповторила, качая головой:

— Ты сошел с ума.

— Убирайся вон, — сказал Федор, поднимаясь из-застола. — Вон…

— Федор…

— Не смотри на меня так, — прошипел он, подходяближе. — Не смей на меня так смотреть… не смей. — Он наотмашь ударилменя по лицу.

— Ты убил его, — сказала я.

— Заткнись. Ты сама виновата. Ты все ему разболтала. Тыдумаешь, я позволю тебе… Что ты сделала с моей жизнью? — Он вдругзасмеялся тихо и зло. Подошел к столу, открыл верхний ящик, достал пухлыйконверт и швырнул его мне под ноги. — Убирайся из города. Немедленно.Здесь паспорт и деньги. Все. Убирайся. — Я подняла конверт и положилаладонь на ручку двери. — Устроишься, сообщи мне, — сказал он совсемдругим тоном. — И запомни: любовь — это не для тебя. Я больше никогда нежелаю слышать об этом.

Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Не помню, как яоказалась за городом. Пели птицы, было по-летнему тепло, я сидела на пригорке,а внизу протекала река. Темная, грязная вода… Я наблюдала за веткой, ее неслопо течению, разворачивая то вправо, то влево. Конечно, Федор прав. Я должнауехать. Ничего другого не остается… Федор позвонил мне на сотовый.

— Ты еще здесь, — сказал он зло.

— Да, — вздохнула я.

— Надо поговорить. Приезжай.

Я улыбнулась своим мыслям, убрала телефон в сумку и пошла кмашине.

Дорога до дачи не заняла много времени, хотя ехала я неспеша, поставила машину рядом с “Мерседесом” Федора и вошла в дом. Веранда былапуста.

— Я здесь! — крикнул он из глубины дома. Я сделаланесколько шагов, переступила через порог, Федор неожиданно схватил меня за рукуи дернул на себя. Я вскрикнула и торопливо огляделась. В комнате горел свет,ставни были закрыты. — Ты не уехала, — сказал он, как-то странноулыбаясь. — Тебе ведь наплевать на меня, верно? И это никогда не кончится.

— Федор…

— Заткнись.

Он толкнул меня, я оказалась в глубине комнаты, а он всталвозле двери.

— Знаешь, о чем я подумал? — сказал он и достал изкармана пистолет. — Пора кончать со всем этим.

— Федор, — прошептала я, отступая на шаг. —Опомнись. Подумай, что ты делаешь, Федор?

— Я убью тебя, дорогая. Я тебя убью, — очень медленноповторил он и поднял руку, раздался странный хлопок. Федор удивленно вскинулброви, сделал шаг, хотел повернуться и вдруг упал, выбросив вперед руку.

А я увидела Глеба. Он стоял в дверном проеме, потомусмехнулся, подошел к Федору и пнул его ногой, переворачивая на спину. Я хотелазакричать, но вместо крика из моего горла вырвалось какое-то шипение. Я сделалашаг и как подкошенная рухнула на пол.

— Федор, посмотри на меня… — Я коснулась его лица, егоне живых глаз, потом перевела взгляд на Глеба и завыла, тоненько, поскуливая ираскачиваясь, сцепив зубы.

— Прекрати, — спокойно сказал Глеб. — Твоихслез он не заслуживает.

— Ты… ты убил его, — прошептала я.

— Конечно. Я избавил тебя от этой мрази.

— Нет… я любила его. И он любил меня. Он добрый. Онвсегда любил меня.

— Дурочка, — тихо засмеялся Глеб. — Какая тыдурочка. Он превратил твою жизнь в ад, а ты…