перехватил и заставил сдаться турецкий пароход. А на следующий день сам Корнилов на 11-пушечном пароходофрегате «Владимир» встретил 10-пушечный турецкий пароходофрегат «Парваз-Бахри» («Владыка морей»). Это был первый в истории бой пароходов. Он был жестоким, картечь убила адъютанта Корнилова Железнова. Но после трёх часов перестрелки «Владыка морей» получил серьёзные повреждения и сдался. Царь приказал дать ему новое имя – «Корнилов».

От разведчиков и пленных русское командование узнало, что турки собирают силы в Синопе. Хотят высадить большие десанты на Кавказе, прорываться к горцам Шамиля и поднять против русских весь Кавказ. На разведку туда отправились английский адмирал Слэйд и турецкий вице-адмирал Мустафа-паша на трёх пароходофрегатах. Их заметил русский парусный фрегат «Флора». Командовал им молодой капитан-лейтенант Скоробогатов, у него было 44 пушки. И ветер стих, он не мог двигаться. А у врагов было 62 орудия, два опытнейших адмирала. Три пароходофрегата атаковали, заходили то с одной, то с другой стороны. Но «Флора» сражалась 4 часа. Подбила вражеский флагман «Таиф», два других судна утащили его на буксире.

А проверить, что там готовится в Синопе, поручили вице-адмиралу Павлу Степановичу Нахимову. Он родился и вырос далеко от моря, в селе Городок под Вязьмой. Но шестеро братьев Нахимовых поступили в Морской кадетский корпус. Способности молодого Павла Степановича заметил Михаил Лазарев. Взял к себе в кругосветное плавание на фрегате «Крейсер». Потом забрал с собой на корабль «Азов», отличившийся в Наваринском сражении. Взял с собой и на Черноморский флот, Нахимов стал у него одним их лучших командиров.

Он обучал своих подчинённых так же тщательно и заботливо, как Лазарев. Матросы его очень любили, называли «отцом-благодетелем». Поздней осенью Чёрное море часто штормит. Но Нахимов с 3 линейными кораблями дошёл до Синопа и обнаружил, что в бухте стоит целая эскадра: 7 фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 4 транспорта (из них 2 вооружённые). Он остался караулить неприятелей, а в Севастополь отправил посыльное судно. Оттуда прибыла подмога, ещё 3 линейных корабля и 2 фрегата.

Правда, турецкая эскадра стояла под прикрытием мощных береговых батарей. Но Нахимов решил – надо атаковать. Так же, как под Наварином. Он заранее указал каждому кораблю, где ему нужно будет встать, куда стрелять. 18 ноября погода была отвратительная, холодный дождь, ветер. Но русские двумя колоннами двинулись в бухту. Загрохотала вся турецкая артиллерия. Однако наши моряки действовали спокойно и уверенно. Проходили под залпами береговых батарей, по дороге поливая их бомбами и ядрами. Вставали на якоря в тех местах, где расписал Нахимов. И били по тем целям, которые он назначил. Дружно, метко.

Всего через 20 минут сражения взорвался вражеский фрегат, за ним взлетел на воздух корвет. Другие турецкие корабли загорались, выбрасывались на берег. А моряки Нахимова, разделавшись с одними, сразу переносили огонь на другие. Через час битвы появился ещё один наш отряд – вице-адмирал Корнилов с тремя пароходофрегатами. Но уже почти всё было кончено. Полыхающие вражеские суда стали взрываться одно за другим. Из этой кучи внезапным рывком выскочил лишь 22-пушечный пароходофрегат «Таиф». Тот самый, которым командовал английский адмирал Слэйд. Пароходы Корнилова погнались за ним, но у него скорость была больше, ушёл.

Остальная турецкая эскадра была уничтожена, как и береговые батареи. Погибло больше 3 тысяч врагов. На обломках и в воде насобирали 200 пленных – в том числе командующего эскадрой Осман-пашу. Десант на Кавказе высаживать стало некому.

У русских было убито 37 человек и 233 ранено. От взорвавшихся кораблей загорелся и город, наши моряки помогали тушить его. А 22 ноября эскадра вернулась в Севастополь. Её встретили общим ликованием, салютами, музыкой. Царь наградил Нахимова орденом Святого Георгия II степени, не пожалел и орденов для офицеров, Георгиевских крестов для матросов, всем участникам сражения выдал дополнительное жалованье за год. Выдающуюся победу в России помнят и сейчас. На матросских воротниках три полоски означают три сражения – Гагнут, Чесма и Синоп.

Казалось, что и война уже почти выиграна. Наша армия двинулась в наступление на Дунае. Турецкую дунайскую флотилию изобретатель подводных лодок Шильдер уничтожил ракетными установками и артиллерией. Как и в прошлый раз нацелились на Силистрию – и прорываться на Константинополь. Но ведь на самом-то деле Турция просто играла роль наглого мальчишки, который нарочно нарывается на драку. Потому что за углом стоят его здоровенные приятели. Высматривают, когда вмешаться.

После Синопского сражения вся Европа подняла страшный шум. Врали, не стесняясь, – будто не турки напали на Россию, а Россия на несчастных турок, и их надо спасать. Английские газеты призывали «загнать московитов вглубь лесов и степей». Англия и Франция объявили нашей стране войну. Принялись захватывать на морях торговые суда под русским флагом. Их эскадры прибыли в Константинополь, высадили войска, взяли его под защиту. Между прочим, союзники вели себя в Турции совсем не лучшим образом. Хулиганили, безобразничали. Обращались с местными жителями высокомерно, как хозяева, – так же, как привыкли в Индии или Алжире. Простые турки помнили, как вели себя в их стране наши войска. Говорили, что русские враги лучше, чем английские и французские «друзья».

А Австро-Венгрия вроде бы считалась союзницей России. Но вдруг заключила договор с султаном, что австрийская армия займёт Валахию и Молдавию для охраны от русских. Наша армия очутилась в очень опасном положении. Наступать на Константинополь? Но там было уже полно европейских войск. Они начали высаживаться и в Болгарии, в Варне. Вместе с турками и австрийцами могли зажать русских с трёх сторон. Ждать этого царская армия не стала. Она по приказу, в полном порядке отошла за Дунай, на свою территорию.

Но флот Англии и Франции вошёл и в Чёрное море. Самым большим городом и гражданским портом на юге России была Одесса. Но укреплена она была очень слабо. Ведь турки к Одессе никогда соваться не осмеливались, и нападений с моря никто не ждал. На береговых батареях стояли 40 старых чугунных пушек, часть из них неисправные. Границу по берегу охраняли казаки маленького Дунайского войска. Были и военные, 16 батальонов. Но они располагались не в городе, а по окрестностям.

10 апреля была Страстная суббота – на следующий день все православные готовились встречать самый светлый праздник, Пасху. Но рано утром с моря появились 28 кораблей. Открыли по городу шквальную бомбардировку. Поближе к берегу пустили шлюпки с небольшими орудиями – они били зажигательными гранатами. Основной удар пришёлся на батарею № 6 прапорщика Александра Щёголева, он только недавно прибыл из училища. Но его 4 старых пушки били точно, подожгли французский фрегат. Враги засыпали снарядами