решил вернуться к предыдущему плану: к своим голодным, но прекрасным клиенткам. Он был терпелив и со временем познакомился со всеми ними и более того, даже стал неотъемлемой частью их жизни. Шустер переживал с ними об их неудачах и невзгодах, помогал им найти своё предназначение и даже искренне подбадривал, надеясь, что в конечном итоге его усилия окупятся, и это поможет ему выбраться.

За всё то время, что Томас-Джой провёл в лабиринте, он сумел приспособиться и в какой-то степени свыкнуться со своей жизнью. Общение с этими девушками было его ежедневной рутиной, пока в один прекрасный день с его обычными клиентками не привели новенькую.

Несмотря на то, что эта девушка несомненно была привлекательной, на фоне остальных, она выглядела вполне обычной. В отличие от других, она была скромной и какой-то отстранённой, словно оказалась не в том месте и не в то время. Несмотря на то, что новенькая постоянно витала в облаках, она казалась при этом вполне счастливой и самодостаточной.

Судя по собранной информации она тут точно по доброй воле. Шустер не раз пытался у всех разузнать откуда они и каким образом тут оказались, но, никто не смог внятно ответить на этот вопрос.

В любом случае, Томас-Джой не стал избегать девушку, и первым пошел на контакт. Он подходил и интересовался: как её зовут, чтобы она хотела поесть, как ей это заведение, не желает ли пересесть и подобное. Уже с первой такой попытки Шустер понял, что ему придётся набраться терпения: вместо ответов новенькая опускала взгляд и зажималась… Конечно у неё могли быть причины для подобного поведения, но ему почему-то казалось, что эту проблему можно решить.

Однако эта девушка продолжала молчать и всячески избегать его, словно застенчивый и испуганный ребёнок, которого привели к строгому соседу родители, а сами ушли развлекаться. Шустер же исхитрялся как мог и готовил ей разные блюда с целью пробить эту неприступную стену… Несмотря на отстраненность, она всегда съедала всё, что повар ей приносил, в буквальном смысле этого слова: она не оставляла ни крошки.

В конечном итоге, Томас-Джой Шустер не выдержал такого поведения и чтобы проверить свою догадку присел рядом с ней. Если раньше ему казалось, что девушка его побаивается, то теперь он был в этом абсолютно уверен: она напряглась и сжалась так сильно, что ему стало некомфортно… Её поведение лишь разожгло в нём огонь, и он решил во чтобы то не стало изменить её мнение о себе.

Поэтому Шустер сменил тактику и стал просто приносить ей блюда и желать приятного аппетита. Как и раньше, она съедала всё подчистую, а повар начал следить за тем как и с каким выражением она ест. Таким способом, ему удалось подобрать её любимые ингредиенты. И когда он более менее определился с основными продуктами, он стал подсаживаться к ней вновь. Вместо того, чтобы пытаться её разговорить, он просто рассказывал почему выбрал этот ингредиент, как он сделал это блюдо и почему ему кажется, что именно оно должно ей понравиться.

Новенькая естественно зажималась, однако Шустер вел себя искренне и непринужденно, считая, что это единственный способ с ней сблизиться. Помимо общих деталей и состава, повар также рассказывал о том, как пришел к этому блюду, что ему не нравится и что бы он поменял. Вместо того, чтобы говорить с ней напрямую, он продолжал разговаривать через свои творения, пока в один прекрасный день она всё же не поблагодарила его.

Это был первый раз, когда его кто-то поблагодарил в лабиринте… Для него это было столь неожиданно, что он всецело впустил её в своё сердце. А после, они уже не могли наговориться.

Она назвалась: Джахири. Имя скорее всего было выдуманное, но Томасу-Джою всё равно понравилось. Спустя какое-то время она уже во всю улыбалась, радовалась и даже предпринимала попытки заговорить с другими девушками. Учитывая завышенное самомнение остальных, с этим конечно же возникли проблемы, но её это не сильно расстраивало.

В ходе знакомства, Шустер приметил один странный момент: все приходящие к нему клиентки имели свои цели, увлечения и желания, но не она. Джахири как-то обмолвилась, что ей это не нужно и что ей позволено просто тут быть. В тот момент Томас-Джой не придал этому значения и просто наслаждался дозволенной жизнью.

Сам того не замечая, он начал задумываться об отношениях. Раньше Шустер о таком даже не помышлял, поскольку все эти супер красотки его совершенно не интересовали, но с приходом Джахири, что-то в нём изменилось. Он всё больше хотел её видеть, разговаривать и даже просто сидеть рядом. Поэтому, повар решил готовить по прибытию гостей, чтобы выиграть побольше времени со своей ненаглядной Джахири.

Несмотря на то, что эти двое становились всё ближе, они предпочитали держать это в тайне, хотя всем давно уже было всё понятно… Тихая и скромная девушка не любила показывать свою привязанность на публике, поэтому она притащила стопку бумаги и стержни для ручек. С их помощью Томас-Джой и Джахири переписывались у всех на глазах, это было забавно и местами даже романтично. Иногда Шустер не выдерживал и комментировал всё на лету, вводя подругу по переписке в краску. Она очень смущалась, но несмотря на это, улыбка с её лица никогда не пропадала.

Первая ссора у них случилась тоже у всех на глазах, причину так никто и не узнал, поскольку даже в этот момент они переписывались. Однако то, что они ругались, было совершенно очевидно: слишком сильно они давили стержнями на бумагу, порой даже прорывая её, обменивались горящими взглядами и со порывисто передавали друг другу исписанные обрывистым почерком листки.

За первой ссорой, разумеется, последовало и примирение. Шустер был первым, кто пошел на контакт, ведь самое главное это то, что они есть друг у друга, а всё остальное не имеет значения. После этого случая они стали переписываться и уединяться ещё больше, пока, в конечном итоге, не перешли на обычные разговоры. Томас-Джой и Джахири стали так близки, что казалось, будто они уже настоящая пара, хотя по факту их отношения были сугубо платоническими. Не, то чтобы Шустер не хотел физической близости, нет, на этом настаивала Джахири. Причину она не называла, ссылаясь на запреты лабиринта, и пока Томас-Джой с этим мирился, ведь она была ему действительно дорога.

За неимением физической близости им ничего не оставалось, кроме как подпитывать свою платоническую любовь разговорами и неловкими взглядами. Девушка просто с ума сходила от рассказов Шустера про внешний мир, она