Глубоководный плавниковый осьминог (подотряд Сirrina)

И все же, настаивает Ланье, нам есть чему поучиться у осьминогов. Например, их способность передавать сложные смыслы, изменяя цвет и текстуру кожи, – буквально воплощать смыслы – может послужить стимулом для достижений человека в области «постлингвистической коммуникации», что позволило бы развивать «живое распространение смыслов». Еще задолго до Ланье в 1567 г. Мишель Монтень писал: «…Осьминог же сам придает себе нужную ему в зависимости от обстоятельств окраску, например, желая укрыться от того, кого он боится, или поймать то, что он ищет». Используя этот случай в качестве примера, показывающего, как способности животных зачастую превосходят человеческие, он предположил, что наше привычное восприятие мира может быть крайне ограниченным и что мы могли бы узнать намного больше, если бы нам удалось развивать новые способы восприятия: «Мы привыкли считать истиной результат работы наших пяти чувств. Возможно, нам понадобится развить восемь или десять чувств, если мы надеемся когда-либо наверняка узнать, что же представляет собой Истина».

Авторы древних бестиариев верили, что у каждого сухопутного животного есть морской аналог. Если бы мы сейчас воскресили эту давно забытую идею, возможно, самым вероятным морским аналогом для человека стал бы дельфин (см. главу 4). С другой стороны, вполне возможно, на эту роль больше подошел бы осьминог. Может быть, мы научимся относиться к осьминогам, пусть не как к друзьям – но и не как к обеду, а как к наставникам в искусстве адаптации и самовыражения и к провозвестникам идеи, что никогда не поздно ощутить детское счастье.

Tetraodontidae

Тип: хордовые

Класс: лучеперые рыбы

Отряд: иглобрюхообразные

Охранный статус: статус не присвоен

Ёж-рыба, рыба-шар, шаротел, иглобрюх – как только не называют рыб отряда иглобрюхих. В Европе эпохи Возрождения они были обязательным экспонатом практически всех кунсткамер. Сегодня их обычно разводят в качестве домашних животных, а не выставляют в «кабинетах редкостей». Но во многом отношение к этим рыбам не поменялось: иглокожие по-прежнему кажутся нам забавными диковинками: уродливыми и немного смешными. Вот хороший пример: герой мультфильма «В поисках Немо», рыба по имени Пузырь, раздувается, если ее сильно удивить. Дельфины тоже, похоже, разделяют наше мнение и намеренно провоцируют рыбу-ежа, чтобы использовать ее, раздувшуюся, как мячик для игры в дельфинью версию водного поло.

Но даже если забыть об их причудливом облике – а рыбы-ежи, кстати, могут быть далеко не забавными, если их разозлить, – эти рыбы и вправду очень странные. Отряд иглобрюхообразных, или четырехзубообразных, обязанный своим названием четырем сросшимся зубам, образующим режущие пластины, насчитывает около 360 видов. Его представители отказались от привычной гибкости рыбьего тела, взамен обзавелись жесткими телами – чаще шарообразными, иногда треугольными, а у некоторых похожими на коробки. Главным двигателем у них стал хвостовой плавник и грудные плавники, ведь волнообразные движения тела, какими пользуется большинство рыб при движении, им теперь недоступны. Это особый тип локомоции у рыб, так называемый кузовковый тип (кузовок – один из представителей иглобрюхих). Такой тип движения можно было бы сравнить с человеческим, если бы люди ходили, двигая ступнями, а не всей ногой, или при плавании шевелили бы только пальцами рук и ног. Объясняется такой тип передвижения адаптацией к особой экологической нише: около 40 млн лет назад их предки начали «пастись» на коралловых рифах, так что способность «зависать» на одном месте в воде – как колибри в воздухе – оказалась для них важнее скорости плавания. Они научились выбирать самые удобные места, чтобы откусывать от твердого коралла и жестких водорослей самые вкусные кусочки с помощью своих крепких и постоянно растущих клювообразных зубов.

Не покажется иглобрюх забавным и если посмотреть на его механизмы самозащиты. В случае опасности эти рыбы стремительно раздуваются и принимают шарообразную форму, мгновенно растягивая желудок и наполняя его водой, так что большинство обитающих на коралловых рифах рыб просто физически не могут их проглотить. Покрывающие его шаровидное тело шипы настолько остры, что способны пронзить глотку любому крупному животному, которому вздумается попробовать их владельца на вкус. (Иногда рыбы-ежи в буквальном смысле «выедают» себе путь на свободу.) Многие виды ядовиты и выделяют тетродотоксин – тот же самый мощнейший яд, который используют синекольчатые осьминоги. Рыбы-ежи имеют далеко не ангельский характер, что проявляется даже в отношении к другим представителями собственного вида. Как только у личинок появляются первые зубы, они начинают откусывать куски от более мелких собратьев, часто их убивая. Этот дополнительный источник питания ускоряет их рост, так что рыбы-каннибалы обычно быстрее и проворнее и лучше могут противостоять хищникам.

Черно-мраморная рыба-ёж

Острые шипы, токсины и свирепость сослужили рыбам-ежам и их родственникам отличную службу в богатой, но беспощадной экосистеме коралловых рифов. Правда, один (как минимум) вид полностью отказался от такой жизни и превратился в нечто еще более странное. Обыкновенная луна-рыба (Mola mola) достигает огромных размеров. Весом более тонны, часто даже до двух тонн, и длиной 3,3 м луна-рыба – самая тяжелая из костистых рыб. Из-за ее гигантского размера на рыбу-луну до появления человека никто не охотился, и она благополучно плавала, заглатывая сальп, сифонофор и медуз. Она напоминает отрубленную голову с какими-то непонятными оборками сзади и не то крыльями, не то плавниками, случайно оказавшимися у нее на животе и спине.

В средневековых бестиариях животные предстают как символы добродетелей или пороков и должны служить наглядным уроком человеку. Сегодня наше отношение к животным поменялось, но мне все-таки сложно при взгляде на рыбу-ежа или луну-рыбу не подумать вот о чем.

Во-первых, их странный вид заставляет по-новому взглянуть на строение человеческого тела. В большинстве культур принято воспевать красоту человека, но выглядим мы во многом странно. Извилистые ушные раковины, постоянно меняющееся лицо, непропорционально большая голова, покачивающаяся на вершине неправдоподобно вертикального туловища, – может показаться, что мы напрочь лишены изящества и грации.