меня, и раздал соответствующие остальным. Я ухмыльнулся, найдя тот, который соответствовал этому механизму.

Обойдя кровать сбоку и забравшись на самый верх, я сказал:

— У меня есть ключ, чтобы отпереть тебя. Сначала я собираюсь заняться обоими твоими запястьями, затем перейду к лодыжкам, — я внезапно остановился, обдумав внезапную мысль. — Нет, позволь мне сначала убрать материал, закрывающий тебе зрение. Хорошо?

— Да, — тихо ответила она.

Осторожно приподняв материал, чтобы она могла видеть, я проигнорировал ее резкое вздрагивание, когда прикоснулся к ее коже. Она наблюдала за мной, полная оправданных подозрений и страха.

— В порядке? — я спросил еще раз.

Она кивнула, когда я приступил к работе, медленно двигаясь по кругу, снимая цепи с каждой детали, отступая с Майлзом, как только я закончил. Мы прижались к стене. Мы были большими парнями. Было трудно не выглядеть пугающими. Она прислонилась спиной к изголовью кровати, подтянув колени к груди. Оборонительная поза.

— Как тебя зовут? — Майлз с любопытством спросил, стараясь говорить мягко.

— Хайди, — ответила она, уставившись на него.

Затем повернулась ко мне. Нам нужно было двигаться дальше. Майлз знал это, но мы не могли слишком торопить ее.

— Хайди, нам нужно двигаться дальше, чтобы найти остальных. Я предполагаю, что есть и другие? — он спросил. Она слегка наклонила голову в ответ. — У нас есть дюжина или около того мужчин из нашей команды, которые доберутся и до остальных, так что следуй за нами. Мы вытащим вас отсюда. Возможно, ты тоже сможешь помочь успокоить остальных.

Мы вышли более медленными движениями, держа ее на периферии, в то время как она следовала за нами на безопасном расстоянии.

Перебегая из одной комнаты в другую, исполняя одну и ту же песню и танец, мы собрали группу людей и мягко подтолкнули их к фойе, где встретили остальных, которые тоже нашли себе горстку. Там было около тридцати мужчин и женщин, слава Богу, ни одного несовершеннолетнего. Характер одного из нас перешел бы грань, если бы мы увидели здесь детей.

На первый взгляд, все они были представлены идеально чистыми и, казалось бы, здоровыми, одетыми в лучшую дизайнерскую одежду или нижнее белье. Материал, который стоил сотни, тысячи долларов. У меня закружилась голова. Это было странно, мистифицирующе на самом высоком уровне.

Когда вы думали о сексуальной торговле и покупаемых жертвах, существовало предвзятое мнение. Автоматически я подумал о лодках, набитых грязными и голодными, обездоленными людьми, которых держали в качестве рабов в самых возмутительных условиях с отсутствием элементарных прав человека. Это не значило, что все те, кто был до нас, не страдали и не проходили через такое дерьмо, которого я бы не пожелал и своему злейшему врагу.

Это был настоящий кайф. Я чувствовал, что пришлось бы разгрузить еще тонну.

Один из доверенных полицейских Криса прибыл, когда мы вышли на улицу перед особняком с группой мужчин и женщин. С помощью небольшой группы его команды, все они были не в форме и занимались этим в нерабочее время, они рассортировали жертв. Передав их на попечение этой неофициальной полицейской команды, они подыскали им приюты на конспиративной квартире со всеми удобствами и помогли бы всем, в чем они нуждались… пока для них не стало достаточно безопасно возвращаться в общество, не подвергаясь преследованию. Они стали ходовым товаром, как только стало бы известно об их побеге. Или мне следовало сказать, спасении.

В полицейском управлении была широко распространена жестокая коррупция, и некоторые из них, скорее всего, были причастны к этому. Мы вряд ли могли доверять тому, что кто-то не был вовлечен в это дело, но мы не могли сделать это в одиночку.

Вернувшись домой, мы приняли душ и привели себя в относительный порядок. Мы втроем уселись на кожаные диваны внизу, все выглядели уставшими. Мы жгли свечи со всех сторон.

— Что ты думаешь об этой услуге для Отрекшихся? — спросил Техас, зевая.

Это пробудило интерес Престона, когда он наклонился вперед, в его измученных глазах внезапно появилось больше жизни.

— Какая сделка? — он переводил взгляд с меня на Техаса и обратно. — Вы, идиоты, мне об этом не рассказали. Что это значит?

— Извини, — честно ответил я. — Я забыл, это было не намеренно.

Он кивнул, но прищурил глаза, говоря мне продолжать говорить и побыстрее ввести его в курс дела. Я застонал, желая вместо этого упасть лицом на кровать, но решил объяснить. Честно говоря, это была моя вина, что ему еще не сказали. Обычно я был на высоте и жонглировал несколькими тарелками одновременно. Сказать, что в последнее время я был немного не в себе, было бы мягко сказано.

— Это чертовски странно, — признал Техас.

Я пожал плечами, потому что это было не самое странное, что мы видели, слышали или испытали. Но для однопроцентного управляющего компании просьба о таком объеме помощи означала, что с их стороны происходило что-то существенное, и они покрывали все свои расходы.

— Итак… — я развернулся, положив ноги на диван, который выбрал для себя. — Президент Отделения Матери Вестмаунта, по-видимому, уходит в глубокое подполье по причинам, о которых нам не сообщили, необходимость знать основы и все такое…

— Но пойми это, — перебил меня Техас, и я просто позволил ему продолжать рассказывать остальное. — Их исполнитель теперь новый президент, вице-президент пропущен, чего не делается. Это должно автоматически перейти к нему. Итак, недавно назначенный президент — парень по имени Мика Мэйфейр. Ему всего двадцать пять лет! Возглавляет гребаное отделение по делам. Теперь он президент всех президентов!

Я с ухмылкой повернул голову, увидев, как он вскинул руки в воздух, как будто не мог в это поверить, в этом я был с ним согласен. Престон тоже улыбнулся.

До нас доходили слухи о Мике Мэйфейре и о том, насколько жестоко он действовал. Я держал пари, что любые проблемы с иерархией внутри их клуба были бы решены мгновенно.

— Хорошо, — протянул Престон. — Но зачем?

— Без понятия, — поделился я. — Но это связано с девушкой, которую нужно было срочно спрятать, и тут на помощь приходит Томас. Наш гениальный хакер в команде, он