– Черт, зараза, – выругался майор и двинулся в сторону пистолета. Однако едва он поднялся и сделал шаг, как раздалась автоматная очередь, и ему пришлось снова кувырком лететь за груду битого кирпича. Оказавшись в укрытии, он посмотрел на левое предплечье. Рукав разорван, и плоть перечеркивала алая, кусающая жгучей болью, борозда от задевшей его пули.

– Вот суки, а, – прокряхтел он, морщась от боли. Похоже, добраться до оружия ему не дадут. Оставался, конечно, крепко пристегнутый к штанине нож в ножнах. Но, судя по всему, к нему спешили не один и не двое врагов.

– Хреновый сегодня день, – вздохнул он обреченно. – Хотя, если попаду в рай, ну, или хотя бы в Вальгаллу, то может и не такой уж и хреновый. – Прошептав это, он извлек из бокового кармана своего рюкзака гранату. – Однако, с другой стороны, в аду знакомых всяко больше.

Судя по шагам, приближалось трое человек. Хотя Евгений Анатольевич упорно отказывался их считать людьми. Снисходительно относился лишь к тому, что анатомически от людей они не отличаются. А значит, этой гранаты с лихвой хватит на всех. Вот уже видны их безобразные тени. Один наклонился. Видимо нашел его пистолет или «Винторез».

– Ну, вот и я, падлы, – вздохнул Сапрыкин, выдергивая чеку.

Со стороны улицы Академика Заварицкого[28] послышались щелчки. Каннибалы, находившиеся от майора уже в нескольких шагах, попадали один за другим.

– Юджин! – раздался крик Джонсона. – Ты отдохнул или еще нет?! Тащи уже сюда свою задницу, пока еще Рональды-Макдональды не прибежали!

– Хорошо стреляешь, для американца!

– Ты мне это в глаза скажи, старый коммунистический психопат! – захохотал Рон. – И поторопись уже! Мы тут, с Дерилом, моложе не становимся, пока ты прохлаждаешься в кустах!

– Черт, опять бежать. Было бы проще подорваться сейчас на этой гранате, – проворчал Сапрыкин, осторожно возвращая чеку в опасный боеприпас.

* * *

– Там погибших, человек сорок, если не больше, – холодно, как будто не своим голосом, проговорил Жаров.

– Господи! – выдохнул Цой, торопливо идущий рядом. – А кто? Кого убило?

– Я не знаю, Саня. Знаю только, что Жанна мужа потеряла. А еще… – Андрей вдруг остановился и стал оглядываться. Полукруглый холм. Укрепления передового отряда, так и не вступившего в бой с американцами. Однако все это застилала собой зыбкая пелена, с образом молоденькой матери с мертвым младенцем, прижатым к остановившемуся по чьей-то злой воле сердцу. Пелена эта растворилась, как только взгляд скользнул к ближайшему пню, у которого лежал пленный джокер.

– Где Сапрыкин и американцы? – тихо проговорил Андрей, пристально глядя на каннибала.

– Когда они начали по тральщику стрелять, примерно в то же время ушлепки эти начали бомбить американский поселок из минометов. Ну, дядя Женя со своими ковбоями прыгнули в лодку и погнали в Петропавловский порт. Он сказал, будут минометчиков искать и резать. Минометный обстрел прекратился. Видимо, нашли и порезали…

– Значит, их нет ни здесь, ни в американском лагере, так? – Жаров медленно двигался к пленному, не сводя с него глаз.

– Ну да. Они в городе, – кивнул Цой. – Надеюсь, что с ними все в порядке.

– Вы кормили его? – Андрей остановился в паре метров от каннибала. Тот уставился на Жарова и начал злобно скалить свои зубы, которых, после допроса, явно стало меньше. Он будто ничего не боялся и только лишь предрекал всем людям весьма незавидную судьбу.

– Нет еще, я просто…

– Хорошо, – перебил друга Жаров, направил на каннибала пистолет и выстрелил ему прямо в лоб.

– Андрюха! Ты зачем это?! – воскликнул ошарашенный Александр, уставившись на обмякшее тело мертвого уже пленника.

– Теперь только так, Саня. Только так, – взволнованно заговорил Жаров. – Они убивают всех подряд. Детей. Женщин. Всех. И не будут щадить никого. Ты помнишь, как мы избавлялись от банд? Мы ведь не мешкали, Саня. Нам нельзя было мешкать. Но у них… У них не было залповых артиллерийских систем и минометов. И их было меньше. Куда меньше, чем может поместиться на том проклятом корабле. Мы думали в ту пору, что придется замараться, делать грязные вещи. Но только для того, чтобы потом было чисто. И жизнь станет лучше и безопасней. Мы ошибались, Саня. Никогда не будет чисто. Никогда не будет лучше и безопасней. Никогда мы не избавимся от бремени марать руки. Все это дерьмо закончится только тогда, когда все умрут.

Сказав это, Андрей решительно направился в сторону американского поселения.

– Погоди, ты куда собрался, Жар?! – недоуменно воскликнул Цой.

– К этим американцам. Есть у меня к ним разговор.

– Но ты не знаешь английского языка! А Сапрыкин в городе воюет!

Андрей остановился и повернулся к другу, демонстрируя нервную усмешку:

– Зато там есть Михаил Крашенинников.

* * *

Оливия помогала ему идти, и Михаил чувствовал жуткий стыд от своей немощности и беспомощности. Слабость все еще сковывала тело. Раны слишком свежи, чтоб перестать болеть.

– Оля, ступай сама. Я дойду. Обстрел может возобновиться в любую минуту.

– Очень неудачная шутка, милый, – выдохнула Собески.

Они двигались вниз по склону, в сторону большого здания, на крыше которого находился один из наблюдательных постов. Подвал был в нем куда надежней, чтоб прятаться от минометного обстрела, и когда взрывы стихли, местные стрелки рекомендовали укрыться именно там. Крашенинников озирался по сторонам, замечая последствия минометного обстрела. Как ни странно, в их дом не попал ни один боеприпас. Правда, это не значило, что не попадет при новом обстреле. А вот дом шерифа сильно пострадал. Пострадали и огороды на склоне.

– Сэр! Мэм! Не подходите сюда! – возле старых развалин слева копошилась группа вооруженных людей. Михаил не сразу заметил, что в том месте из земли торчит неразорвавшийся боеприпас. Люди подтаскивали мешки и ведра с песком, делая вокруг опасного предмета вал. Кто-то подбрасывал лопатой землю. Кто-то смотрел, чтоб ни в песке, ни в грунте не было твердых предметов, как то камней, битых стекол и прочего.

– Заберите вашу машину и отгоните подальше. Мы будем это взрывать!

– Черт, – вздохнул Крашенинников и направился к УАЗу. Оливия неустанно поддерживала его. – Где Антонио? Ему тоже следует пойти в укрытие.

– Я настаивала, чтоб он пошел с нами, – кивнула Собески. – Но он сказал, что догонит.

– Догонит? Антонио нас догонит? – усмехнулся Михаил. – Это с его-то ногой?

– Миша, ты извини, но тебя сейчас кто угодно догонит. Даже Стивен Хокинг.