Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладлоу по-прежнему считал отца привлекательным мужчиной. Судя по всему, дамы в Пайнвуд-хоум разделяли его мнение.
— Папа, похоже, я собираюсь сделать глупость, — сказал он.
Он рассказал отцу про Рэда, про стрельбу и все прочее, про то, что хотел сделать, и к тому моменту как закончил, его отец выкурил еще две «Уинстон» и скинул их с крыльца в кусты. Ладлоу с отцом качались на качелях, слушая скрип цепей и женский смех в доме, и отец кивнул, оглядывая свежескошенную лужайку, а затем перевел взгляд на холм и дорогу, которая вела через город и дальше, к морю.
— Это не глупость, — сказал он. — Кровь есть кровь, черт побери. Ты когда-нибудь пробовал на вкус кровь животного? Она ничем не отличается от твоей собственной. Скажи, почему кровь человека должна быть лучше или ценнее крови собаки? Собака точно так не считает. И я никогда не видел в этом смысла. Рэд был твоей семьей. Я считаю, у тебя есть долг перед семьей. И ты тоже так считаешь, иначе не пришел бы сюда, чтобы поговорить со мной.
— Я думал об этом. Ведь я не разговариваю с Билли. Никогда.
— Каким Билли?
— Твоим внуком.
— Я знаю, кто он такой. И знаю, что он сделал. То, что он сделал, едва не сломало тебя. Рэд когда-нибудь так поступал с тобой? Или со мной? Или с Элли?
— Нет.
— Тогда не надо глупого чувства вины. Мы твоя семья. Как были семьей твоя мать, и Тим, и Мэри. Проклятье, да ты уже сам все решил. Иначе…
— Иначе не пришел бы сюда.
— Верно. Тебе всего лишь нужен кто-то, кто скажет, что ты не просто воешь на луну. Что ж, я тебе это говорю. Или мы воем на луну вместе. Вместе со всеми прочими, кто мне нравится или когда-либо нравился, и, если спросишь меня, мы можем выть и дальше, хотя бы ради того, как прекрасно это звучит. К черту мнение других людей.
Он поднялся, но качели почти не дрогнули, лишившись его веса. Отец положил руку на плечо Ладлоу, и хотя это была широкая рука, она тоже казалась легче, чем следовало.
— Займись делом, сынок, — сказал он. — Заезжай перед моим днем рождения. С тобой бывает нелегко, но я не против твоей компании. Отнюдь не против.
17
Понадобилась почти неделя, чтобы застать мальчика в нужном месте в нужное время. Пришлось потратиться, но Билл Прайн не возражал против лишней нагрузки в магазине, а Ладлоу не придумал другого способа добиться желаемого. Он проводил дни в охоте на мальчишку, ожидая в паре кварталов от его дома, пока тот выйдет на улицу утром или вечером, заберется в машину и уедет.
Ладлоу не слишком волновало, что его могут заметить. Он полагал, что при виде пикапа мальчишка занервничает, а именно этого он и хотел.
Много дней подряд младший мальчик, Гарольд, был вместе с братом. Они ехали на Сидар-хилл-роуд, подбирали Пита и втроем отправлялись по шоссе в Портленд или, один раз, в Ярмут. Когда они ездили в Ярмут, в центре города, у аптеки, к ним в машину подсели три девочки, и они все вместе поехали в торговый центр, где целый день болтались у игровых автоматов и ели пиццу, а вечером пошли в кино. Девочки большую часть времени смеялись и шептались. Мальчики занимались тем же самым, хотя старались выглядеть более опытными, изображая уверенность зрелости, но не ее усталую мудрость.
Портленд Ладлоу не годился, Ярмут — тоже. Он должен был застать мальчишку в Муди-Пойнт. И застать в особой ситуации. Он уже начал отчаиваться. Мальчишка заходил в магазин за сигаретами, или проезжал через город по пути куда-то еще, или с двумя другими мальчишками заезжал в «Макдональдс» за городом, после чего ехал дальше. Но Ладлоу хотел увидеть в руке Дэнни Маккормака не пачку сигарет, а кое-что другое.
Утром пятого дня он вышел из пекарни Билла Брокетта со стаканчиком кофе и слоеной булочкой с сыром — и увидел Гарольда Маккормака, который стоял, прислонившись спиной к его пикапу у водительской двери. Скрещенные на костлявой груди тощие руки закрывали логотип «Макинтош компьютер» на футболке.
Ладлоу подошел к нему. Поставил кофе на капот, чтобы остывал, и откусил кусочек булочки. Мальчик выглядел испуганным, он переминался с ноги на ногу и терся о дверь пикапа, словно у него чесалась спина.
— Я заметил вашу машину, — наконец сказал он. — А Дэнни — нет.
— Где он?
— Дальше по улице, в «Боумэнз ауто».
— Он знает, что ты здесь?
Гарольд покачал головой.
— Я сказал ему, что мне нужны сигареты. Он с ума сойдет от злости, если узнает, что я с вами говорил.
— Правда?
— Черт, да.
— Твой брат часто злится?
Ладлоу откусил еще кусочек булочки и глотнул кофе. Тот по-прежнему был слишком горячим, и Ладлоу вернул его на капот.
Мальчик вздохнул и покачал головой.
— Послушайте, мистер Ладлоу, не стану говорить, что мы с Дэнни лучшие друзья. Но дело не в этом.
— А в чем?
Гарольд снова поерзал. Ладлоу подумал, что ему хотелось забраться в пикап, оставив самого Ладлоу стоять снаружи, и завершить разговор. Но мальчик сам это затеял.
Он откусил еще кусочек булочки и посмотрел на Гарольда.
— Я хотел… я хотел сказать, что мне жаль. Насчет вашего пса. Насчет того, что мы сделали. Вот почему я здесь. Чтобы сказать это.
Некоторое время Ладлоу просто смотрел на него, давая прислушаться к собственным словам, повисшим в неподвижном воздухе. Потом кивнул.
— Я рад это слышать, — сказал он. — Разумеется, в первую очередь я хотел бы услышать это от твоего брата. Но все равно рад слышать от тебя. Вопрос в том, что дальше?
— А?
— Ты продолжишь его выгораживать?
— Господи! Чего вы от меня ждете? Вы задали мне вопрос на глазах у моего отца! Вытащили все это на телевидение!
— Я жду, что ты скажешь правду, сынок. Точно так же, как говоришь сейчас. Жду, что скажешь ее отцу и полиции, если до этого дойдет.
Мальчик снова покачал головой.
— Вы не понимаете, — сказал он. — Просто не понимаете. Этого не будет.
— Так помоги мне понять.
Он
