ей Лале, и, казалось, хотела выглядеть как можно более незаметной.

– Я в порядке. – Облизнула губы. – Право, Юрген, тебе не стоило…

Пани Мариголь дала последние указания Моренике и Лале и скрылась за наколдованной завесой. Мореника оказалась рядом с Ратмилой и ласковым голосом предложила ей пойти за ней в лодку – сейчас, мол, она позаботится о её руке, и всё станет славно. Когда они вышли, Лале задумчиво посмотрел на пурпурную завесу.

– Ну и дела, – отметил он со вздохом. Наклонился, поднял что-то с пола. – Судя по всему, стоите вы твёрдо. Значит, и идти сможете.

– Конечно. – У Юргена немного гудела голова, подпекало лицо, руку и спину, но в целом… В целом он мог бы ещё накостылять Баргату побольше. – Слушайте, Лале…

Он виновато взъерошил себе волосы.

– Спасибо вам. – Помедлил. – Я бы не смог объясниться с Грацеком так же хорошо, как вы.

Лале кивнул.

– Пожалуйста. – Глянул на раскрытые двери и чёрную воду за ними. – Может, если бы я был моложе и здоровее, поступил бы так же.

Юрген усмехнулся. Рот от этого резануло болью.

– Так и думал, что вы не были таким благопристойным до того, как надели подрясник.

Лале отвлечённо постучал тростью об пол.

– Не был. – Указал на выход: – Пойдёмте, не будем заставлять их ждать.

Свежий озёрный воздух подействовал на Юргена как лучшее лекарство. Он даже подумал, не отказаться ли от помощи Мореники – всё равно заживёт, куда денется; дождь закончился, и прохладный ветер обдувал обожжённое и побитое лицо.

Уже сидя в лодке, Ратмила сжала его руку и положила голову ему на плечо.

– Бедный…

– Да брось, – отмахнулся Юрген. – Мелочи.

Мореника с Лале сидели напротив, у лодочного носа, и, чтобы они не слышали, Ратмила шепнула Юргену на ухо:

– Этот человек – он правда монах?

– Ага. – Кивнул. – Увозит Ольжану от чудовища.

– Хороший человек. – Ратмила поправила платок на шее. – Мне кажется, я где-то с ним встречалась. Может, он и нашу деревню проезжал.

– Может. – Юрген вытянул шею, чтобы посмотреть на приближающиеся шатры. – Кто ж его знает.

Злость отхлынула, и веки стали совсем тяжёлыми. Волны укачивали, и Юрген подумал, что ещё немного, и он провалится в сон, – но он старался не прижиматься к лодочному борту, чтобы не тревожить обожжённую спину. Наверное, и спать сегодня придётся на боку.

– Спроси его при случае.

– Хорошо. – Ратмила выпустила его пальцы. – Как-нибудь спрошу.

Юрген обернулся на собор. М-да уж, подумал отвлечённо, это ведь наверняка не замнётся просто так. Грацек, даже если не в восторге от того, что сделал его ученик, не простит Юргену ни драку, ни напоминание от Лале, что всё это произошло по его, Грацека, безответственности.

Ну и ладно, решил он внезапно. Пускай.

В конце концов, Йовар точно обрадуется, когда об этом услышит.

Глава X. Есть рана, и есть лечение

Ольжана смотрела на себя в зеркало. Мореника подровняла её обрезанные волосы, и теперь лицо казалось ещё более круглым, а голова напоминала верхушку одуванчика с короткой шапкой плотных рыжих кудрей.

– Я похожа на толстого мальчика.

– Ничуть, – возразил Лале. – Почти всю сознательную жизнь я прожил в окружении разных мужчин, и уж поверьте, в вас невозможно не признать женщину.

Ольжана отвернулась. В шатре, где она сидела, зеркал было несколько, точно обитавшие здесь чародеи Двора Лиц роняли их, как птицы – перья.

– Ладно. – Она со вздохом поёрзала на месте. – Я такая со вчерашнего дня. Пора бы и привыкнуть.

Лале нашёл её утром, как только она проснулась и оделась, – сказал, что ночевал в соседнем шатре, и поделился с ней последними новостями, в достоверность которых было сложно поверить. Юрген подрался с учеником Грацека, а госпожа Кажимера позвала Лале, чтобы тот допросил Ратмилу, – ну не бред ли?

Но Ольжану сегодня удивляло многое. Взять хотя бы шатры: внутри они казались больше, чем снаружи, и выглядели так, будто их разбили на ровной земле – Ольжана с трудом осознавала, что под ней озеро. Она устроилась прямо на полу, на подушках, и Лале сидел рядом с ней, и слушал её печальное ворчание по поводу косы. На лиловом навесе были вышиты причудливые узоры и выдуманные звери, и свет, проходивший через ткань, ощущался прозрачно-розовым, как ягодный сок.

Лале указал на её лицо.

– Я смотрю, пан Авро с Мореникой времени не теряли.

– А. – Ольжана осторожно коснулась своей щеки. – Да. Починили. Слишком много у Двора Лиц работы, не находите? Я, Юрген, Баргат, Ратмила…

И не успела Ольжана обмолвиться, что хочет найти Юргена, как тот оказался лёгок на помине. Полог шатра взлетел, открывая вид на спокойное утреннее озеро; Юрген запрыгнул внутрь.

– Здрасьте. – Полог он не задёрнул, и мир показался ещё более сказочным: вот подушки, а вот уже вода, переливающаяся под утренним солнцем. Надо же, поразилась Ольжана, какое бывает колдовство – и как до сих пор просто впечатлить её, ведьму. – Доброе утречко!

У Юргена со лба через нос тоже шёл пласт колдовской кожи. Мелкие заплатки выделялись и над бровью со скулой, однако общий вид был донельзя бодрый.

Не дожидаясь приветствия, Юрген подошёл и сел на подушки.

– Слушай. – Он окинул Ольжану весёлым взглядом. – Я знаю, что ты горюешь по косе, но ты всё равно хорошенькая.

Ольжана скривилась.

– Можешь не стараться. – Она уставилась на свои руки. – Надеюсь, ублюдку, который это всё заварил, зачтётся и за мои волосы.

Над озером кружили чайки – они задорно переругивались между собой. Через открытый полог влетал ветерок, пахнущий свежестью и тиной, и Ольжана, переживая, как бы он не взлохматил остатки её волос, ощупала голову пальцами.

Юрген лукаво усмехнулся.

– А если Лале скажет, что ты хорошенькая, ты поверишь ему больше?

Ольжана сощурилась.

– Какой ты сегодня радостный. Не болят кости, которые намял Баргат?

– Баргат? Намял? – Юрген скорчил рожу. – Его хватает только на то, чтобы кичиться перед теми, кто не может дать ему в нос.

Ольжана покачала головой:

– Думаешь, драться с ним было хорошей затеей?

– Ну Хранко бы явно придумал что-то другое. – Юрген посмотрел на озеро. – А я вот такой. Горжусь хотя бы тем, что сдержался и не пустил в ход нож. – Похлопал по поясу. – Он ведь всегда при мне.

– Ещё только поножовщины не хватало, – заметила Ольжана. – Хорошо, что и Баргат не достал оружие – он тоже наверняка перебрасывается через что-нибудь острое.

Юрген немного пораздумал. Предположил:

– Наверное, он бы не отказался. Просто возможности не было, и поэтому он предпочёл колдовать.