– Видимо, тебе виднее, – ответил Юрген желчно. Он согнул ногу в колене и положил на неё локоть. – Надо же. Сидишь здесь безвылазно, а всё, оказывается, знаешь. Зачем тогда меня расспрашиваешь, если твои вороны чудно соглядатайствуют и тут?

– Дело не в моих воронах! – Хранко развернулся к Йовару: – Только не говори, что поддерживаешь это! Грацек и так на стороне Кажимеры, но не хватало нам, чтобы он ещё стал нашим врагом.

Йовар молчал, скрестив руки на груди.

– То, что мы в Тержвице, – возмутился Юрген, – не значит, что мы должны терпеть любое отношение. И позволять мучить тех, кого мы любим.

– Конечно не значит! – взвился Хранко. – Ты думаешь, мне здесь нравится? Нравится тебя одёргивать? Нравится сидеть в грёбаной колокольне? – Тыкнул в Юргена пальцем. – Думаешь, у меня нет гордости, и я не захотел бы открутить голову этому Баргату ещё в Диком дворе?

Он медленно и зло выдохнул.

– Но я себя сдерживаю, потому что знаю: с нами могут сделать всё что угодно. Юрген, и с тобой могли сделать всё что угодно! Твоё счастье, что ученики Грацека не набросились на тебя скопом. – Сжал кулаки. – Чем ты вообще думал? Их было трое!

– Хранко, – проговорил Йовар густым голосом. – Не нагнетай.

Тот дёрнулся как ошпаренный.

– Не нагнетай?! – Сделал жест рукой. – Вы… Вы все… Почему я должен объяснять очевидные вещи даже тебе, Йовар?

Йовар скрипнул зубами.

– Следи за языком.

– Хранко, пожалуйста. – Бойя подошла к нему со спины. – Успокойся. Да, мы сейчас не в лучшем положении, но Грацек не будет копать под нас только потому, что Юрген навалял его ученику. Причём за дело. – Хмыкнула. – Не убил же он его. И не покалечил… почти.

Хранко развернулся.

– Ты знаешь, кто такая пани Мариголь? Одарённейшая сподвижница Авро. Знатная интриганка и мастерица чародейских искусств. Мои вороны увидели, что она целую ночь возилась с Баргатом – и в конце концов позвала на помощь пана Авро, чтобы восстановить размазанный нос и сухожилия, которые порвали кое-чьи пёсьи зубы.

– Да брось, – фыркнул Юрген. – Всё выглядело не так плохо.

– А ты, – отозвался Хранко ядовито, – после прилива ярости весь из себя знаток человеческих ран?

Юрген закатил глаза.

– Другие тоже не бросились охать вокруг него.

– В чём спор? – Хранко клацнул. – Его повреждения были значительными. И в глазах Грацека они однозначно серьёзнее, чем то, что Баргат сделал с Ратмилой.

– Глазам Грацека неплохо бы посмотреть на себя самого. – Юрген скривился. – Кажимера дала ему поручение, а он спихнул всё на своих учеников. Разве так можно?

– Надо же. – Хранко упёрся руками в бока. – Нашли себе защитницу – Кажимеру. Она-то всегда будет на нашей стороне, правда? – Чуть наклонился к Юргену. – Всё чаще думаю, что она действительно промыла тебе мозги.

– Хватит! – Юрген вскочил на ноги. – Перестань изображать из себя единственного, кто радеет за наш двор!

– Я не изображаю.

– Изобража…

– Не закончили? – прогрохотал Йовар. – Устроим ещё одну драку на этом проклятом озере?

Чарна села на лестницу, неосознанно желая стать меньше. Ей по-прежнему было хорошо видно, а вот её… Хотя, как обычно, её присутствия даже не заметили.

Недавно Юрген, пользуясь возможностью перемещаться по озеру, притащил в колокольню несколько лавок из собора, и сейчас Йовар резким движением выдвинул одну из них. Он сел в середине зала и грозно посмотрел на Юргена с Хранко.

– Я солгу, – проговорил он, – если скажу, что сдержался бы на месте Юргена и не пришиб бы выкормыша Грацека. Да, дома сдержался, потому что знал, чем это всем нам обойдётся… А здесь – не знаю. – Огладил бороду. – Я не самый хладнокровный человек, и это для вас не тайна.

Бойя с Якобом переглянулись с видом: «А то».

Йовар положил ладонь на колено.

– И на слушании мне следовало быть сговорчивее. Что, Хранко? Думаешь, один тут умный? Один здесь постоянно размышляешь, как стоило поступить? – Сплюнул. – Не бери на себя слишком много.

Хранко сцепил руки за спиной.

– Прости, Йовар.

Чарне показалось, что он извинялся искренне, а не как умел – лишь бы вывернуться и уйти от наказания. Да и какое сейчас наказание? Времена изменились.

Йовар помедлил. И продолжил неожиданно смягчившимся голосом:

– Я рад, что вы во многом мудрее меня. Сдержаннее. Уступчивее. Это не те черты, которые я обычно ценю, однако… – Он обвёл взглядом голые стены. – Даже меня учит всё то, что случается с нами. Так что, Юрген, не мне судить тебя за горячность, но раз ты получился лучше и уживчивее меня, не стоит это терять.

Он прочистил горло. Чарне показалось, что ему стало неловко за этот тон – непривычно-горький.

– Ну? – спросил по-прежнему ворчливо. – Что делать-то будем? Если бы я мог, я бы поговорил с Грацеком. Хранко прав, он тот ещё гордец и обиды свои вынашивает долго. Может запомнить и драку. Но я здесь, а Грацек – снаружи.

– Поговорю я с ним, – сказал Юрген. – Он сам меня чуть не уничтожил, когда нашёл в спальне своей дочери… – Увидел лицо Якоба. – Перестань ухмыляться. Это совершенно не то, о чём ты подумал, и тем более я уже это рассказывал… Да не суть. – Скривился. – Грацек не понаслышке знает, что такое праведный гнев. Я объясню ему, что мной двигала не ненависть к его ученику. Ну извинюсь в крайнем случае, что теперь.

Хранко стиснул переносицу.

– Как бы ты хуже не сделал.

– Брось, – вступилась Бойя, – Юрген же не дурак. И из всех нас, кроме Йовара, только Юрген общался с Грацеком с глазу на глаз – ничего, живой.

Хранко обернулся к ней:

– Вообще-то с ним ещё была Чарна.

– А. – Бойя нашла глазами Чарну на лестнице. – Точно. Извини. Значит, пусть пойдут вдвоём, побеседуют с Грацеком по душам. В прошлый раз получилось, и в этот получится.

– Что получилось-то? – передразнил Хранко.

– Не сдохнуть в Горном дворе. – Бойя подбоченилась. – В конце концов, Юрген добился того, чего хотел: поговорил с Кетевой. И даже вышел из замка Грацека своими ногами, а не вылетел пинком под зад.

– Серьёзное достижение, – согласился Юрген.

Йовар сидел, прижав кулак к губам.

– Ну, – произнёс он, – сходите. – Глянул на Чарну. – Если Юрген начнёт нести дурь, заворожи его и вытолкни в озеро.

Чарна откашлялась.

– Ладно.

– Ля, какая картина, – подал голос Якоб, желая разрядить обстановку. – Гостинцы возьмёте?..

– Тебя возьмут, нерадивого, и отдадут Грацеку на перевоспитание. – Йовар поднялся со скамьи. – Все весь яд сцедили? – Подозвал Юргена жестом. – Подойди-ка… – Осмотрел его и присвистнул: – Это Авро тебе на лицо нашлёпал? Жуть.

– Ученица его. Мореника. – Усмехнулся. – Я же не Баргат. Для