Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Риррит, ты очнулся? – наконец дал о себе знать Хозяин Луны. – Хочешь узнать, в чём заключается коварство моего чёрного эгоцентричного плана?
Я не ответил.
Тело рыжей девушки подмигнуло мне и наклонилось, произнеся:
– Можешь шепнуть на ушко, я всё услышу. Я, если честно, всё равно расскажу, поскольку занять себя мне, пока мы приближаемся к цели, особенно нечем, а никто больше меня толком не выслушает: твой мелкий слишком напуган для того, чтобы понимать сложносочинённые предложения, врач просто глуп, а нотариус до сих пор пьян, да они и не знают всей подноготной. Ну так как?
Я произнёс:
– Я вас слушаю.
– Ну, замечательно! – перехватил соло собственным голосом Хозяин Луны. – Всё началось много лет назад, когда я узнал, что мастера Ювелира отправили в ссылку из Храма. Ну, если точнее, то всё началось со смерти Хозяина Гор, но это присказка. О его смерти ты уже от меня наслышан. Сказка начинается именно тогда, когда главного архитектора, практически само воплощение Храма, высылают оттуда. Я слышу об этом из третьих уст, и мне очень становится интересно: а зачем? Легенду всем представили такую: Ювелир поспорил с женой своего великого господина и брата, с Зимой, из-за власти. Поспорил с самой Судьбой и проиграл, разумеется. А наказанием за дерзость оказалась ссылка. Я не поверил сразу. Вроде правдоподобно, но Ювелир – мастер. Такой же, как я. Нам не очень интересны власть и политика. Может быть, он и цапнулся с Зимой (она та ещё стерва), но главная причина его отъезда из Храма крылась явно в чём-то другом… В общем, я немного пригляделся к этой истории, и вот что: я обратил внимание, что он строит город. И явно не торопится. Место у города странное: ни ресурсов поблизости, есть выход к морю, но торговые пути далеко… Создавалось такое впечатление, будто ему нечем заняться. Но какой смысл во всех этих действиях? Я думал-думал и понял какой. Вот смотри, Риррит: прошлая жена Хозяина Мира приходилась Ювелиру дочерью. Во что он точно в ней влюбился, мы уже не узнаем, но Храм не станет рисковать и, конечно, предложит Хозяину Гор женщину, похожую на прошлую. Единокровная сестра – это отлично. Своего рода священный союз камня (пустошей) и металла (городов). Плоти мира (почвы) и его души (механоида, или голема, или демона). Это важно для безопасности вновь возводимых городов, для устойчивости мира… но вот только Храм почему-то не спешил предложить Хозяину Гор кандидатуру. Почему? Он ждал, но чего именно? Я приглядывался к мастеру Ювелиру как мог, но тот никак не проявлял себя в отношениях с женщинами – ни постоянных любовниц, ни найэве… он просто продолжал строить город. И тут меня осенило: Храм в этот раз решил поступить умнее. Он хотел влиять на Хозяина Гор дольше, чем время жизни механоида. Он собирался предложить Хозяину Гор демонессу. Но где её взять? Как получить демонессу? Ты знаешь ответ?
– Нет.
– Ну конечно же знаешь! Как получают всё в этом мире: земную твердь и механику неба, градостроителей и сердца машин? Нужно просто это сделать! Как, например, можно получить замкнутого механоида, какой не испугается ничего и никого, ни перед чем не остановится ради выполнения поставленной цели и никогда не задумается о себе? Как получить идеального исполнителя? Дать ему вовремя одну-единственную пощёчину! И всё – к нормальной жизни ребёнок уже никогда не вернётся. Даже повзрослев, он будет прощать и позволять манипулировать собой бесконечно. Поверь мне: сделать такого, как ты, гораздо сложнее, чем сделать демона, а Центр в этих делах дока – мастера работных домов в массовом порядке уродуют детей так, чтобы они лучше подходили под цели времени. А сделать демона – это вообще задача из самых лёгких! Центр не собирался подбирать женщину – он собирался её создать. Вот, собственно говоря, чем и занимался всё это время мастер Ювелир. Он строил город. Достаточно большой, чтобы в нём со временем образовался собственный Призрак. Демон-хранитель, Хозяин Города.
Поезда. Они генетически ближе всего к городам. Солнце. За каменной завесой его не различить, и кажется, что оно светит сразу со всех сторон. Наверное, холодно здесь. У меня лихорадка, я умираю от чумы, она скоро поразит весь мир. И за окном бегущего стремительно сквозь жидкое золото вагона – ветер.
– По сути, – всё говорил демон, пока мы летели над туманом в зарево неизвестности, – Призраки городов – это дети создателей города. Обычно Призрак считается ребёнком главного архитектора (да и является им, чего уж тут говорить). Вот так оно всё сходится! Здорово я всё разгадал, правда? И тогда… я задумался. Если Храм готов потратить на этот проект столько времени, то могу ли я как-то вмешаться в процесс? Ведь я сейчас полностью завишу от мира, от поставок оттуда, и уже пережил ужас изоляции на три поколения. Я спас свой домен и своих детей, не допустив голода и ужасов, творившихся в мире, но я не готов оставаться в таком уязвимом положении и дальше. И я спрашивал себя: могу ли я перехватить часть власти у Храма? Заключить с миром особенный союз? И понял: да. Я могу. И я легко придумал, как сделать это. Что такое любовь, Риррит?
– Я не знаю.
Я смотрел в глаза рыжей женщины. В её зрачках отражалось моё некрасивое лицо. А все мы плыли в белой чистой паромотрисе среди облака из рассеянного сияния.
– Ой да ладно! Ты знаешь. И я знаю. Вообще каждый оператор знает. Любовь – это химия. Цепь химических реакций в мозгу и некоторые гормоны… А если это так, если процесс настолько физиологичен, то можем ли мы взять его под контроль?
Я смотрел в её глаза.
– Нет.
– Правильно, – похвалил меня демон, – нет, поскольку этим мы можем навредить подопытному. От такого грубого вмешательства склеит шпалы кто угодно. Но что, если ему уже нельзя навредить? Что, если я, или кто-то другой, искусный в той же степени, возьмёт любовь на перчатку?
Белые тонкие пальцы вытерли мелкий колкий снег с моего лица. Я ответил, глядя в глаза мёртвой женщине с рыжими волосами:
– Это невозможно.
– Возможно. Я же взял. Тебе понравилась моя работа?
Вольные локоны свисали вниз и покачивались в такт лёгкой паромотрисе.
– Нет.
– Ну не ври (хотя ты так врёшь, что мне даже приятно). Это же абсолютный успех! Как она смотрела! Как плакала! И ты
