за нашей мелюзгой Рыжулю, и та улыбнулась, принимая лакомство, но как-то очень уж рассеянно, словно ей сейчас было не до того.

— Всё в порядке? — забеспокоился я.

— Хват! — позвала девчонка. — Покарауль!

Она потащила меня прочь и вывела из толпы, но этим не удовлетворилась и указала на ворота.

— Идём!

Мы вышли с базара, и я повторил свой вопрос:

— Так что стряслось?

Рыжуля виновато улыбнулась и протянула браслет из перламутровых пуговиц, сплетённых воедино разноцветными нитками.

— Держи! Я связала, а Мелкая заговорила. Она умеет.

— Ты чего это в самом деле? — насторожился я, бездумно принимая подарок. — Будто прощаешься!

— А может, и прощаюсь!

Девчонка передёрнула плечами, и я разом прочувствовал весь летний зной. Стало душно, жарко и влажно.

— Лука сказал, если завтра денег раздобыть не получится, придётся из Гнилого дома уходить, — огорошила меня Рыжуля. — Иначе он с Баженом рассчитаться не сможет, и тогда ни мне, ни ему на Заречной стороне больше не жить.

На голову словно само небо обрушилось. Слова девчонки попросту раздавили, какое-то время я молча пялился на неё, силясь осмыслить услышанное, а потом такая обида накатила, что словами не передать.

— Да как же так⁈ — через силу выдавил я из себя. — Я ж тебя звал! Звал к балагану прибиться, а ты говорила… Семья… Гнилой дом… Да как так-то⁈

Меня всего так и распирало от эмоций, и были они одна чернее другой.

Злоба. Ревность. Бешенство.

Лука собирался уйти и оставить мне Гнилой дом и Рыжулю, а вот оно как всё обернулось! Ну что за гадство такое, а⁈ Будто и вправду сглазили!

— Ну, Серый! — насупилась Рыжуля. — Ну ты сравнил! Это же совсем другое! Думаешь, мне хочется куда-то уезжать⁈ Серьёзно⁈

— Но ты ведь…

— Да не хочу я никуда уезжать, пойми! — чуть ли не выкрикнула девчонка. — Не желаю скитаться и бродяжничать и на новом месте обустраиваться тоже не хочу! Мне и в Гнилом доме хорошо! Просто выбора может не остаться!

Я нервно передёрнул плечами и отмалчиваться не стал, заявив:

— А почему с Лукой, а не со мной?.. Я тебя первый позвал!

Рыжуля рассмеялась.

— Серый, брось! Надо держаться друг друга! Хват тоже с нами собрался. И Мелкая просилась, а Плаксу я в любом случае тут одну не брошу.

— А меня чего не позвали? — возмутился я.

— Да как же⁈ — округлила глаза Рыжуля. — Лука же с тобой разговаривал! Ты старшим остаться решил…

— Не так всё было! — возразил я, но сразу махнул рукой. — Не суть! Скажи лучше: вы на Пристань собрались?

— Там найдут, — мотнула головой девчонка и поправила стянувший копну её огненно-медных волос платок. — Лука о Южноморске толковал.

— Вот он!.. — зло выдал я и ухватил Рыжулю за руку. — Слушай, да всё будет хорошо! Вот увидишь, завтра всё как надо пройдёт! Если откупимся, ты ведь в Гнилом доме останешься, так? Не уйдёшь с Лукой?

— Конечно, останусь! Да и Луке уходить не придётся!

— А это уж пусть он сам решает, — буркнул я и приободрил девчонку: — Ты только не переживай, всё хорошо будет!

Ответом стал печальный взгляд зелёных глаз.

— А если нет? А если не откупимся?

— А нет — я с вами уйду! — выпалил я.

И да — уйду!

Мысль о скором расставании с Рыжулей оказалась попросту невыносима. Прежде, даже когда речь о приюте для неофитов заходила, всерьёз об этом не думал, а тут вдруг понял: нет, не смогу. Плевать на всё! Не смогу отпустить её, и точка!

— Тебе-то зачем? — удивилась девчонка. — Это нам с Лукой тут не жить, а ты в Гнилом доме старшим станешь!

— Да ну! — отмахнулся я. — Вместе веселее! Я ж из балаганщиков! Перекати-поле! Мне это только в радость! Куда ты, туда и я!

Рыжуля рассмеялась и потрепала меня по волосам.

— Ты настоящий друг, Серый!

Думал, чмокнет меня в щёку, но девчонка лишь вздохнула, развернулась и зашагала обратно на базар, а я не побежал за ней следом. Просто стоял, провожал взглядом и гадал, как всё обернётся назавтра. От этого зависело очень и очень многое.

Черти драные! Да от этого зависело решительно всё!

Одно дело ненадолго уйти в приют, зная, что вскоре вернёшься к своим, и совсем другое — разыскивать их потом в огромном портовом городе за пятьсот вёрст от Черноводска!

Смогу я выучиться на тайнознатца там, а не здесь? И так ли необходимо обучение в приюте? Говорят, чем дальше от Тенезвёзда, тем слабее небесные приливы, а пятьсот вёрст — это чертовски далеко. Может, на побережье меня и не накроет вовсе? Конечно, есть риск сгинуть ни за что ни про что, но так ли он велик? Или напрасно себе кишки мотаю и завтра мы сорвём куш и решим все наши проблемы?

Напрасно — это точно. Зря. Ушёл в себя и не заметил, как на улицу из корчмы вывалилась троица парней на пару лет постарше меня. Жилистый Клоп, пухлый Ясен и мускулистый Кабан. Босяк, лавочник и охранник лавочника.

Клоп, старший брат которого верховодил в шайке карманников, был за авторитетным родичем как за каменной стеной и на простых босяков смотрел свысока, поэтому и спелся, наверное, с отпрыском известного всей округе скупщика краденого.

— Эй, Худой! — окликнул меня Ясен, папаше которого покровительствовал сам Барон. — Вы что за балаган с Чумазым устроили⁈

— А что мы устроили? — не понял я. — Подрались!

— Да бой куплен был! Серьёзные люди на вас деньги потеряли!

— Серьёзные люди на босяков не ставят! — парировал я и зашагал прочь, но не тут-то было.

— Ты куда пошёл⁈ — взвыл толстячок. — Кабан, ну-ка, покажи ему, что такое честная драка!

Кабан был чуть выше меня и заметно шире в плечах, к тому же получал за охрану сынка скупщика немалые деньги, поэтому шагнул вперёд без сомнений и колебаний. Да что там! С превеликой охотой шагнул! А я не побежал. Раз побежишь — всю жизнь бегать придётся.

Черти драные!

Не в этом дело было! Если после разговора с Рыжулей меня лишь потряхивало, то сейчас прямо-таки лютая злоба накатила.

Честная драка, да?

И я врезал, как врезал