под конкретный аспект, с энергией этого типа они наиболее эффективны. Тайнознатцам с другими аспектами придётся вкладывать в них больше силы или вовсе переделывать под себя. А если не переделывать, то земля может стать песком или камнем, что разрушит структуру чар. Огненная энергия в формуле для воды выплеснется в один миг, а если наоборот — будет происходить слишком медленное насыщение приказов. Тоже ничего хорошего. Стихиальных заклинаний больше всего, но существует превеликое множество школ, работающих с иными аспектами. Это тебе ясно?

На самом деле я мало что понял, но всё равно кивнул, после чего спросил:

— А что не так с белым цветом?

— Не самый популярный аспект, — скривил губы Горан. — Целиком и полностью завязан на потустороннее и смерть. Обычно такая склонность передаётся по наследству, а всем прочим от неё одни только проблемы. Тебе после случившегося будет чертовски непросто закрепить иной аспект. Это помимо всего прочего.

Но если охотник на воров думал меня напугать, ему это не удалось. Я обладаю талантом и стану тайнознатцем — это главное. А белым будет аспект или оранжевым — мне глубоко фиолетово.

Куда больше сейчас беспокоил тот факт, что я при всём честном народе шагаю по улице в компании охотника на воров. Пусть тот и нарядился под стать работяге и опустил пониже козырёк картуза, но вдруг кто узнает? Тогда мало не покажется!

Черти драные! Уж лучше бы он, как в прошлый раз, мне задание дал, а сам не отсвечивал!

— Что делать будем? — спросил я с обречённым вздохом.

— Ты будешь делать! — ожидаемо прозвучало в ответ. — Пройдёшься по домам, где комнаты сдают, поспрашиваешь нашего морячка. Я поблизости покручусь. Если что — свистнешь.

Если что? В гробу я такое «если что» видал! В гробу и белых тапочках!

Да только деваться некуда, ибо выбор между обучением в приюте и смертью на костре казался мне очевидней некуда. Не говоря уже о том, что охотник на воров и без всяких монахов весёлую жизнь устроит, если начну хвостом крутить. Нет, придётся из кожи вон вывернуться, но Яна-морячка отыскать. Иначе совсем беда.

Отвлёкшись на разговор, я только сейчас сообразил, что идём мы незнакомой дорогой. Огляделся и не понял, куда именно забрели. Вдоль не слишком-то и широкой улицы выстроились двухэтажные деревянные дома на высоких каменных фундаментах, изредка на глаза попадались кирпичные особнячки. То ли это ещё Средний город, то ли уже окраина — так сразу и не сообразить.

Дворники и подручные квартальных надзирателей на глаза попадались всё реже, лужи на дороге делались квартал от квартала шире и глубже, дома смотрелись один другого обшарпанней и неухоженней, росли кучи всяческого мусора, от сточных канав попахивало резче и ядрёней, а ещё заметно прибавилось отбросов иного рода. Клянчили милостыню калеки, приставали к прохожим малолетние побирушки, толпились у пивных компании пьяненьких мужичков, частенько в сторонке от них смолили самокрутки сомнительного вида молодчики. Но гулящие девки по улицам не шлялись, округа определённо была не из самых пропащих.

Я на пару с Гораном внимания к себе не привлекал, да и не мог тут меня никто знать, но раз в год и палка стреляет, так что посильнее надвинул на лицо козырёк картуза и опустил голову. Вновь начало распирать от вопросов, я не выдержал и спросил:

— Так я магом смерти могу стать?

— Нет таких, — ответил охотник за головами, на меня даже не взглянув.

— А как же эти… Душеловы, вот!

Горан вздохнул.

— Душеловы — чернокнижники, порабощающие человеческие души и не позволяющие им покинуть мёртвые тела. Они вне закона. Ловят приблудных духов или выдёргивают их при необходимости из астрала духоловы. Вот они хоть и не самые уважаемые, но всё же полноправные члены сообщества тайнознатцев.

— Ага, понял! — кивнул я. — Если становиться, то духоловом! А кто ещё есть с белым… как его, это самое… Аспектом, ага!

— Астральные странники, допустим, — небрежно пожал плечами Горан Осьмой и вдруг растерял всю свою умиротворённость, уколол меня пронзительным взглядом синих глаз. — О Пыжике узнавал?

— Когда б⁈ — вроде как поразился я. — Сами же сказали на улицу носа не казать! А ещё за мной монашек приходил…

Но оправдания охотника на воров нисколько не интересовали.

— Не тяни с этим! — потребовал он. — В очень уж занятном дельце малец наводчиком был. Там не только магическую защиту сняли, но и сейф из зачарованного металла вскрыли, а это мало кому из наших медвежатников по силам. Как бы не гастролёр засветился. Вообще, чем больше узнаю, тем явственней запах серьёзных денег чую. Если получится вернуть украденное, не обижу. Червонец дам. Нет! Даже два!

Два десятка целковых — куча денег, но если наведу этого живоглота на Жилыча, то ровно между двумя жерновами попаду. Перемелет так, что даже праха не останется!

И я решил держать язык за зубами, вместо этого спросил:

— А за утопца мне ничего не полагается?

— За утопца-то? — недобро улыбнулся Горан. — С утопцем ты мне, братец, кругом должен остался! Я тебя прикрыл и ложные показания в управе дал, за такое и лицензии лишить могут. Так что забудь об утопце. Не видел ты его и не касался. Усёк?

— Усёк!

Как видно, охотник за головами уловил в моём голосе некий намёк на сожаление, вот и счёл нужным напомнить:

— Деньги мертвецам ни к чему. Не устрою в приют — либо на костре сожгут, либо демоны сожрут. А потому иди и найди Простака! Это в твоих собственных интересах!

Глава 21

5−3

На сей раз мы вывернули к Яме с противоположной от реки стороны. На небольшом пустыре, со всех сторон окружённом бревенчатыми домишками, торговали всякой всячиной, вот у этого базарчика Горан Осьмой и задержался.

— На этой улице, — указал он на уходивший под уклон проезд, где не было ни намёка на деревянные мостки, — стучись во все дома и узнавай, не сдают ли комнат или углов. Пробуй разговорить хозяев, спрашивай Яна Простака. Он точно где-то в Яме обретается. Как до «Ржавого якоря» или курилен дойдёшь, переходи на соседнюю улочку — дальше не суйся, там совсем уж пропащий люд обитает.

Я тяжко вздохнул.

— А если не найду?

Охотник на воров пожал плечами.

— Тогда, как стемнеет, пойдёшь по кабакам. Может,