Ройтеру навязали стажера. Вообще-то к нему на лодку попасть было не просто. Командир очень дорожил экипажем и не позволял совершать рокировки просто так. Несмотря на усилия главного партийца флотилии, борьба с чертом складывалась совсем не в пользу первого. Черт побеждал на всех фронтах. Особенно после истории с Мюцленбургом. Все же слышали, что он говорил про черта. И чем это кончилось? Так-то вот!

Потери во флотилии росли. Результативность падала. Уже потопить хоть что-то было большой удачей. И американские воды уже давно перестали быть краем непуганых идиотов. То ли с легкой руки Унтерхорста, то ли сам по себе, но среди матросов распространился слух, что служба в экипаже Ройтера — как индульгенция от смерти. Действительно, для столь успешной боевой единицы потери в экипаже были вполне приемлемыми. Хотя конечно же никакой гарантии не было. Скорее, наоборот. Риск на который шел командир, порой чрезмерный, не мог на самом деле гарантировать обещанную им обеспеченную старость в кругу внуков и даже благообразную могилку с цветочками на сельском кладбище. Но нет ничего прочнее моряцких суеверий, тем более, подкрепленных «достоверными» слухами. А потому от желающих отбоя не было.

Лейтенант Вестфален был, конечно, молод, как и все они, но удивительно организован и целеустремлен. Можно даже сказать, слишком целеустремлен. Найдя в кубрике просаленную и промасленную книгу бушменских сказок, он после нескольких дней изучения текстов, наконец вооружившись блокнотом и карандашом, отважился спросить Ройтера: «Герр командир, скажите, пожалуйста, а какие качества в личном составе призвана развить эта книга?»

Главное Управление Имперской безопасности

7-е управление

Командиру 1-й флотилии U-Boot фрегаттенкапитану Вернеру Винтеру

В связи с возникшей необходимостью прошу выслать личное дело обершрайбера Вероники Лутц для ознакомления с ним обергруппенфюрера.[116]

Обершрайбера Лутц откомандировать во вверенное мне подразделение с 15-го числа текущего месяца. Снятие и постановка на довольствие — согласно регламенту.

Руководитель группы «PERT»[117]Ганс Рёстлер

* * *

— Что вы видите, лейтенант?

— Вижу эсминец типа «Хант», примерное водоизмещение 1100 тонн. Курсовой угол 65–68 правый… дальность примерно 3000.

— Ого… совсем неплохо для стажера, — подмигнул ему Ройтер. Действительно у этого юноши железная хватка. — Как можно предположить, он спокойно идет по своим делам и нас не замечает. Что будем делать? Пропустим или атакуем?

— Я бы атаковал. Пока он нас не засек, у нас есть шанс.

— И я бы атаковал. Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке из подводного положения. Первый, товьсь! Силовая установка бесшумный ход!

Команда забегала. В «палате лордов» началось шевеление, хотя все уже было загружено заранее и оставалось только вытолкнуть «свинку» из трубы. Их задача была опробовать в боевых условиях новые торпеды «Falke». Они наводились на шум винтов и, как уверяли инженеры, которые наведались к ним во время загрузки, не давали промахов. Ну ладно… посмотрим.

— Данные стрельбы на карту! — Ну что скажете?

— По-моему, использовать «Falke» нельзя, слишком мала скорость цели…

— Ну да, по инструкции так и есть… Скорость не менее 12 узлов… а у него только 5, ну максимум 6…

— Бить обычной?

— Нет. Рассчитайте стрельбу для «Falke» как для обычной.

— Зачем?

— Делайте… — Через пару минут Ройтер проверил данные. — Ну, да, в общем верно… только угол вы округлили неправильно… я округляю до третьего знака… и получается видите — целых 0,5 минуты на таком удалении… То есть так у вас торпеда идет во второй шпангоут, а так — только в корму… Велик риск, что она то ли не сработает, то ли ее отбросит винтами…

— Понятно… — У Вестфаллена горели глаза, как будто он только что познал самую высокую истину, открывшую ему смысл жизни…

— Далее смотрите — в инструкции этого не написано. Срабатывают ли эти торпеды на низкие шумы? Срабатывают, если шум близко, но у него сейчас 5 узлов? И если они у него останутся 5, то встретится он с нашей «хрюшкой» вот здесь, — Ройтер отчеркнул на карте значок карандашом.

«И хорошо бы, чтобы он нас так и не заметил…» — подумал Вестфаллен.

— Герр командир, — подал голос Карлевитц, — позвольте высказать соображения.

— Слушаю вас напряженно, Карлевич.

— Шум винта цели достаточно слаб для того, чтобы торпеда пошла прямо на него. Значит, она будет выбирать наиболее сильный шум из того, которые она «слышит».

— Совершенно верно.

— А этот шум будем издавать мы при погружении, ведь погружаться-то придется на самом полном. Да, на глубине уже в 20 метров она, скорее всего, угрожать нам не будет, но и атака окажется сорванной.

— Получается, нам остается только ждать и сидеть тише мыши… Спасибо, Карлевич. Приняли к сведению.

— Первый, пли! — скомандовал Ройтер.

Торпеда не торопясь вышла со своего места и, набирая скорость, помчалась навстречу эсминцу типа «Хант» — командир БЧ настроил ее точно в форштевень «Ханта». Но расстояние было больше обычного, и поэтому торпеда слегка отклонилась и едва ли не прочертила по корпусу эсминца.

Секундомер отсчитал положенные полторы минуты. Ничего. Что за черт?

— Вот говно! — воскликнул Ройтер, когда стало ясно, что атака оказалась неудачной… — Scheißetorpedo.

— Вот тебе и раз… — выдохнул Унтерхорст, — вот теперь и верь всяким умникам…

— Всплытие! — скомандовал Ройтер. Декер послушно повернул рули и дал самый полный. Дождавшись, когда из воды покажется рубка, Ройтер скомандовал погружение на 12 метров. Лодка, как огромный кашалот, сверкнула на солнце черными мокрыми боками и нырнула обратно на глубину.

Конечно же такое шоу на эсминце пропустить не могли. Они открыли беспорядочную стрельбу из всего, что было, и корабль просто рванулся к подлодке.

Ройтер не без некоторой доли удовольствия отметил растерянность Вестфаллена. Вот так-то, знай наших! Однако вопрос, который прозвучал до этого, остался без ответа. Сработает ли акустическая головка на малый шум? На шум, например, издаваемый винтом самой лодки? Для срочного погружения нужен самый полный… Удастся ли обмануть головку?