– Я все сказал! – мое решение обжалованию не подлежит. – А теперь умываться, чистить зубы и в школу!

– А завтрак?! – возмутились оба.

– На завтрак блинчики, – объявила Рита, выплывая из спальни и завязывая полы халата.

Пацаны тут же взбодрились и разбежались по своим комнатам.

– Волшебница, – не переставал удивляться, как ловко она справлялась с мужчинами, будучи еще совсем недавно единственной женщиной в нашей семье. Пока десять месяцев назад на свет не появилась Арина – долгожданная дочь.

– Я и не такое могу, – томно взглянула из-под густых ресниц, откровенно дразня.

Я взревел, как тигр, которому прищемили хвост дверью клетки, загоняя в нее, и подлетел к Рите, буквально сминая ее в своих объятиях:

– Вечером, – прошептал ей на ушко, касаясь губами кожи, – я накажу тебя вечером.

Я физически чувствовал как зашлось ее сердце, а дыхание участилось. Моя девочка ждет этого момента не меньше меня.

– Смотри, не обмани, – зубками едва ухватила мою губу. Чуть укусила, и тут же «загладила вину» и провела языком по несуществующей ранке.

Так завелся, что думал, от жены меня придется силой оттаскивать, но плач дочери заставил обратиться к разуму, а не к своим похотливым желаниям. Не мог спокойно переносить слезы второй моей любимой женщины.

– На тебе Арина, – начала раздавать указания наша строгая мама, – на мне мальчишки.

Она выскользнул из моих рук, и поспешила вниз по лестнице, прямиком на кухню, откуда скоро потянулся ароматный запах, выманивающий из своих комнат всех домочадцев.

Рита в отличие от меня никогда не забывала, что мы родители и не давала послаблений ни мне, ни себе. Эта женщина родила мне троих детей, собственноручно построила дом, в котором мы живем, и умудрилась создать с нуля крупную строительную компанию. Как она все успевает – для меня загадка. При этом она при любой возможности сопровождала меня на выступления.

Она давала интервью так, что заставляла всех слушать ее с открытым ртом; участвовала в фотосессиях так, что любая модель рядом с ней блекла; вела деловые переговоры так, что заказчики беспрекословно соглашались со всеми пунктами контракта; воспитывала детей так, что они ни в чем не знали недостатка; любила своего непутевого мужа так, что он каждый день благодарил бога за то, что тот послал ему такое счастье.

Пока мы бандой доедали завтрак, Рита успела перевести себя в порядок. Торопливо заканчивала сборы, скручивая длинные волосы в жгут и закрепляя шпильками на затылке. Я в очередной раз засмотрелся на ее попку, обтянутую строгой офисной юбкой.

– Мальчишки! – подхватила с вешалки сумку и распахнула входную дверь. – Сегодня вы со мной в школу. – Шарила в поисках ключей от машины, а сама смотрела на меня: – Кость, мама будет к двенадцати, чтобы посидеть с Риной, папа заберет мальчишек после занятий. У Саши сегодня хоккей, у Владика футбол. Надеюсь, одни вечер в компании этих сорванцов наши родители продержаться. – Она все щебетала, а я удивлялся, как она способна удержать всю эту информацию в голове, не записывая и не делая напоминаний. – Так! – продолжала, словно сверяясь с воображаемым списком. – Концерт у тебя в десять, значит, я приеду к девяти. Тогда у нас с тобой будет немного времени, чтобы….– она замолчала, будто невзначай озвучила мысли, которые должны были оставаться в тайне.

– …чтобы, – заинтригованный, предложил ей продолжить.

Она дождалась, когда пацаны выйдут из дома и усядутся в машину, а Арине аккуратно прикрыла уши ладонями, чтобы и та ничего не слышала:

– …чтобы перед концертом прямо в твоей гримерной на одном из тех крошечных кожаных диванчиков мы смогли заняться безудержным, умопомрачительным, фееричным, крышесносным сексом.

У меня аж дыхание перехватило, а во рту пересохло. Как теперь дожить до вечера? К чертям концерт, я готов запереться с ней в этой гримерной на всю ночь.

Рита подтвердила свое обещание жаркого секса не менее жарким поцелуем, и побежала к выходу, звонко постукивая шпильками по паркету.

Когда за Ритой захлопнулась дверь, я посмотрел на ничего не понимающую дочь, что увлеченно пальчиком проковырял дырку в тонком блинчике:

– Наша мамочка просто сокровище, Риночка, настоящий бриллиант.

между Ритой и Костей в доме ее мамы, когда музыкант приехал вслед за девушкой, сделав сюрприз

Ночью мой «рыцарь без страха и упрека» решил покорить высокую башню, охраняемую огнедышащим драконом, и спасти свою даму сердца из уз одиночества. Только забыл спросить, а нужно ли мне это.

Я проснулась от стука в дверь, он был не громкий, но настойчивый.

– Проваливай в свою комнату, Костя! – первое, что сказала, открыв дверь. Ни секунды не сомневалась, кому в голову пришло навестить меня посреди ночи.

Этому балбесу не пришло в голову, что он может перебудить всех?

Ладно, только маму. После короткого общения с парнем она, конечно же, предложила ему погостить у нас, и предоставила гостю пустующую комнату. А этот наглец и не думал отказываться! Теперь он шастает по дому, позабыв о чувстве благодарности и правилах приличиях.

– Мне не спится, – смотрел Костя глазами того самого пресловутого Бэмби. – Я просто полежу рядышком, обещаю, – это самая нелепая просьба, что я от него слышала.

– Тебе, что пять лет? Не спится ему одному.

– Марго, – еще чуть-чуть и он начнет скулить, как брошенный щенок, – ты скоро уедешь, и я на долгие недели останусь один-одинешенек, без женской любви и ласки. К тому же, мы уже спали вместе, – не погнушался припомнить случай в Нууке, – и в отличие от некоторых, – подчеркнул он, – я вел себя достойно.

Я уже хотела «обласкать» и «отлюбить» его как следует, когда в коридоре послышались шаги, и, испугавшись быть обнаруженной в неоднозначной ситуации, схватила Костю за руку и втянула в комнату.

– Позволю тебе остаться, если ты будешь молчать! – шептала и ему велела сохранять тишину, приложив палец к губам.

– Запросто, – положил руки мне на талию, скользя ладонями все ниже, – я не очень разговорчив во время секса.

– Костя! – шлепнула по его шаловливым ручонкам.

– Да пошутил я! – успокоил, потирая ушибленные кисти, и тут же брякнул новую глупость, – На самом деле люблю я говорить непристойности. – Он когда-нибудь заткнется? Я же просила помолчать. Неужели это так сложно? Нахмурившись, я указала Косте на дверь, и о, наконец, согласился быть посговорчивей. – Все, молчу.

Я вернулась в кровать, то и дело оглядываясь – к хищникам спиной не поворачиваются. Заняв одну половину постели, я до самых ушей укрылась одеялом, как бы устанавливая между мной и Костей невидимый барьер, и давая понять, чтобы парень и не думал преступать установленные мной границы. Но музыкант смел все препятствия, будто не замечая моих попыток держать между нами дистанцию, и бестактно забрался под одеяло, прижимаясь ко мне, словно мы любовники, не меньше.