цельное. Ирграм ради интереса поискал стыки, но не нашел.

— И что делать станем? — поинтересовался он у рытвенника.

Тот, плюхнувшись на зад, раззявил пасть.

— Осмотримся… — решил Ирграм.

В конце концов, место было интересным. Только… он огляделся.

И отряхнулся.

Надо будет изменить внешность, скажем, примерить обличье древнего, из числа новых. Ирграм кивнул, соглашаясь сам с собой, и изменился.

Этот человек умер довольно молодым.

Он был высок.

Силен.

И пожалуй, внешность имел вполне… интересную. Если верить отражению в глянцевом полу. Ирграм даже наклонился, разглядывая себя.

Пусть не Ульграх, но даже где-то интересней. Смуглокожий, темноволосый. Черты лица такие, выразительные… у Ирграма никогда подобных не было.

— Как я тебе? — поинтересовался он у рытвенника. И тот тявкнул, явно не слишком одобряя. — Да что ты вообще понимаешь…

Ирграм провел ладонью по густым волосам.

И огляделся.

Почему-то это преображение придало и сил, и уверенности в себе. А еще говоря, что внешность — не главное… как бы не так.

Он решительно шагнул к ближайшему яйцу и приложил к боковине ладонь. А когда верхушка исчезла, заглянул внутрь.

Пусто.

И в следующем…

А вот в третьем лежали кости. Снова… на сей раз, кажется, женские.

— Нет уж, — Ирграм повертел череп с остатками волос, отчего-то ярких, желтых, оранжевых и красных, которые, к слову, сохранились весьма неплохо. — Пожалуй, воздержусь… с меня и одной хватит.

И вернул череп на место.

Снова огляделся.

А потом решительно направился прочь. В его распоряжении была целая комната, и он чувствовал, что его ждут удивительные открытия.

Глава 28

Винченцо

Девушка откинулась на спинку кресла.

— Кто это вообще? — спросил Винченцо. И отступил, когда Цаи сделал шаг к нему.

— Не стоит опасаться. Копия не имеет права повредить личности.

— А как же вино? И яд…

— Нейтрализатор. Это не было бы вредом. Локус безопасен. И открыт. В нем есть все, что нужно, для комфортного существования личности. А биологический носитель может быть поврежден. Так что система не сочла мои действия несущими угрозу.

— В том и дело, — проворчал Винченцо, глядя, как девушка наматывает прядь на палец. — Что любые ограничения легко обойти. И как знать, в чем еще твоя система не углядит угрозы.

— Логично. Ты несколько параноидален.

— Что?

— Напряжен. Постоянно готов к нападению.

— Жизнь такая.

Вот девушка сунула палец в рот. Для той, которая уничтожила цивилизацию, она выглядела несколько… бестолковой? Поневоле закрадывалась мысль, что с цивилизацией этой было что-то не так.

— То есть, сколь понимаю, становление твоей личности происходило в крайне агрессивной среде, вследствие чего у тебя явно имеются проблемы с доверием.

— Проблем нет. И доверия тоже.

Цаи не стал отвечать.

Он повернулся к девушке, что покачивалась в странного вида пузыре.

— Это энергоконтурная мебель. Она сама подстраивается под пользователя, — объяснил он. — Обеспечивая максимальный уровень комфорта. А что до девушки… то начать стоит не с нее. Это донор моей личности, — он указал на мужчину, который, словно забыв о недавней ссоре, о чем-то говорил с узколицей женщиной, одетой в просторный балахон. — Цаи Вах-а-ри. Первый координатор…

— Как-то вы не слишком похожи, — заметил Винченцо, переводя взгляд с Цаи-первого на Цаи-второго.

— Для копий личности изначально закладывается воплощение с внешностью, которая отлична от исходной. Это делается для снижения уровня дискомфорта личности, возникающего при общении со своей копией, и иллюзии создания отдельной индивидуальности.

Объяснение… да как объяснение. Для Древних, пожалуй, вполне логичное.

— Данный набор внешних черт был выбран самим Цаи Вах-а-ри. Исходя из полученной мной информации его должность в какой-то мере соответствует должности императора… царя… князя. Властителя. Номинально, поскольку сложившаяся к тому моменту форма общества исключала само наличие центральной власти. Он скорее управлял техническими процессами, обеспечивавшими существование общества и поддержку разного рода проектов.

Девушка вытащила палец изо рта и вытерла об одежду. Посмотрела на Цаи-координатора и скривилась.

— Рядом с ним — куратор одного из текущих проектов. Возобновления. Возникли некоторые… спорные моменты. И Цаи должен был принять решение о векторе развития.

— А эта…

— Это — биологическая… с вашей точки зрения — дочь Координатора.

— А с вашей?

— Биологический носитель Цаи в свое время получил высокие оценки и был признан годным для участия в программе естественной репродукции. Его генетический материал хранился и использовался для получения нового поколения, как искусственных носителей улучшенного качества, так и личностей.

— Погоди, — Винченцо потряс головой. — То есть… он…

— С точки зрения вашего мира, — Цаи-копия ненадолго задумался. — Это, подозреваю, выглядит странным. Его генетический материал соединялся с другим, женским, тоже прошедшим строгий отбор. Эмбрионы анализировались, разделялись на классы. Дефектные ликвидировались, лучшие — отбирались. Из них в дальнейшем выращивались альтернативные личности. Это был проект естественного возобновления.

Ничего естественного с точки зрения Винченцо в подобном возобновлении и близко не было.

Но он промолчал.

— Те, параметры которых не подходили для участия в проекте, проходили цикл экспресс-выращивания и получали уже готовую личность. К примеру, координатор большую часть времени проводила в Системе, которая давала больше свободы и возможностей контроля за ходом проекта. Однако иногда ей требовалось воплотиться. Тогда она брала биологический носитель из числа готовых.

Это звучало… да отвратительно звучало.

Рабство в чем-то, пожалуй, честнее…

— Твой разум просто не способен выйти за пределы мира и навязанной воспитанием морали, — произнес Цаи наставительно.

— Вот чем-чем, а моралью мое воспитание изуродовано не было, — отозвался Винченцо.

— Биологические носители не имели собственного разума, а потому их нельзя считать полноценной личностью. В то же время разум отдельных личностей представляет для общества особую ценность, а возможность копирования данного разума и использование его возможностей в полной мере несет несомненное благо.

Отказался бы Алеф получить копию себя?

А две?

Или три? Одинаково умных… отказался бы. Он слишком привык быть уникальным. Хотя, если копии запереть, ограничить в правах… сделать из них покорных помощников, которые понимают пожелания Алефа с полуслова… сложно это как-то.

— На самом деле чаще всего для синтеза использовался собственный генетический материал личности, который сохранялся. Некоторые предпочитали сохранять и сам носитель, отправляя его в медицинский сон. Бытовало мнение, что только исходный носитель имел максимальную степень сродства с личностью и потому пересадка в него не несет негативных последствий для разума. Наличие этих