Высшему Ордену в честь нашей матери только для того, чтобы позже быть преданным и обесчещенным ложью Джарина. Полагаю, это то и есть то, что они называют поэтической справедливостью.

Её глаза вспыхнули. Он почувствовал, как участился её пульс.

— Ты не мог мне об этом сказать? Или просто-напросто укусил меня, чтобы доказать, что у тебя иммунитет? Тебе обязательно нужно было заниматься со мной сексом, зная, кто ты такой?

Даже когда он пытался отстраниться, он не мог вынести этих обвиняющих глаз, прожигающих его насквозь, этих прекрасных впитывающих глаз, пытающихся прочесть его мысли.

— Я должен был убедиться. Теперь я уверен.

— Ты жестокий ублюдок, — тихо прошипела она.

Несмотря на травму, она выглядела по-настоящему ошеломлённой, осознание наполнило её печальные карие глаза.

Печаль, которая ранила его слишком глубоко.

От этого разоблачения ему стало не по себе. Разоблачение заставило его захотеть цепляться за высказанные слова.

— Ну-ну, Лейла, веди себя прилично, тем более, что мне то как раз не нужно вести себя подобающе.

— Почему ты не довёл дело до конца? Зачем тянешь время?

Он посмотрел на неё, но ничего не ответил. Он не сказал ей, что ещё не решил, что собирается делать. Он повернулся к двери, оглянулся на неё через плечо и увидел, как плотно она прижимается спиной к столбику кровати, не сводя с него испуганных глаз.

Он повернулся к ней спиной, пересёк библиотеку и вышел в коридор. Какое-то мгновение он стоял неподвижно, что-то внутри заставляло его вернуться, но он не мог себе этого позволить.

Ему нужно было время и уединение от неё. Теперь, когда у него были доказательства, ему нужно было собраться с мыслями.

Как только он добрался до гостиной, Джейк поднялся с дивана. Его взгляд излучал облегчение, но в самообладании всё ещё чувствовалось напряжение.

— Я сказал тебе подождать в своей комнате, — сказал Калеб, доставая из бара бутылку виски и пару бокалов.

— Ты слишком долго возился. Ты сказал, что пробудешь максимум час. Что там произошло? Ты подтвердил? Найрис была права? Это ты?

Калеб сел на диван напротив Джейка, его брат вернулся на своё место. Он наполнил бокал и протянул ему, а затем наполнил свой бокал.

— Основываясь на том факте, что я укусил её и всё ещё здесь, чтобы рассказать эту историю, думаю, мы можем с уверенностью предположить о достоверности.

Джейк сжал свой бокал.

— Значит, это реально? Пророчества… они реальны?

Калеб сделал глоток.

— Похоже на то, младший брат.

— Как отреагировала Лейла? Она знала о тебе?

— Она понятия не имела.

— Ты уверен?

— О, да, — сказал он. — Я уверен.

— Значит, у тебя иммунитет. У тебя определённо к ним иммунитет?

— По крайней мере, к Лейле.

— Ты спрашивал её о Софи? Это было что-то вроде попытки убийства?

— Если другая сестра Маккей нацелилась на нас, то это произошло из-за нашей репутации, а не из-за пророчеств. Лейла оказалась так же невежественна в отношении Софи, как и в отношении меня.

— И что теперь?

— Я ещё не решил.

Джейк сжал губы, глядя в коридор.

— Неудивительно, что она не хотела, чтобы ты знал, что это значит. Дерьмо. Не могу поверить, что Высший Орден держал это при себе. Значит, Фейнит никогда ничего не говорила тебе об этом? Даже после стольких лет охоты на них?

— И обсуждать со мной дела Высшего Ордена? Думаю, что знаю больше, чем когда был замешан в тех делах.

— И ты никогда не намекал Фейнит на нашу родословную?

— Мы дали клятву. Я не собирался нарушать её и позорить нашу мать только ради Фейнит.

— Ну, а сейчас? Теперь они всё узнают.

— Они узнают, когда я буду готов.

— Но как же Найрис? Это серьёзное дело, Калеб. Что, если она что-нибудь скажет?

— Она не знает, что это я.

— Ты ей не сказал?

— Она думает, что Фейнит проболталась мне обо всём.

— Значит, ты не рассказал ей о своём сне?

— Я не мог, не выдав правды. Мне нужно было вернуться сюда. Мне нужно было быть уверенным.

— А теперь, когда ты здесь, ты должен спросить её об этом.

— Это всего лишь сон, Джейк.

— Сон, который напугал тебя до усрачки. Ничто не пугает тебя до усрачки. Сон, который напугал тебя настолько, что на тебе был вытатуирован тот самый символ. Теперь ты знаешь, что это значит, тебе нужно узнать больше об остальном.

— И я узнаю больше. Когда буду готов.

— С тех пор тебе снился этот сон?

— Время от времени.

— Прошло всего три месяца с тех пор, как это началось. Не прошло и двух месяцев с тех пор, как это въелось в тебя, — Джейк прищурил свои обеспокоенные глаза. — Сколько раз?

— Джейк, полегче.

— Я только что узнал, что мой брат — Трайян. Я не знаю, радоваться мне или ужасаться. Но из того, что я знаю о твоём сне, я склоняюсь ко второму варианту.

— Это всего лишь сон.

— Повторяющийся сон, имеющий значение, если судить по этому символу, — он вздохнул с беспокойством. — И теперь, когда Лейла знает о тебе, она вряд ли захочет оставить это в секрете. Почему ты не накачал её наркотиками или чем-нибудь в этом роде?

— Она бы и так рано или поздно узнала.

— Необязательно. Не узнала бы, если бы она не почувствовала этого в тебе. Мы могли бы сделать то, что ты делал раньше. Если только ты не хотел, чтобы она знала. Если только ты всё ещё не играешь с ней в игры.

Он выдержал пристальный взгляд брата.

— Она должна была знать, потому что я не могу сделать это без неё.

— Чего не можешь без неё сделать?

— Трансформация не завершена. Этот сон был только началом. Татуировка это защита, которая была мне нужна на заключительном этапе.

Джейк нахмурился.

— Какой заключительный этап?

— Заключительный этап истощения серрин до смерти, подведение её к Краю и похищение её души, чтобы слиться с моей тенью. Только душа серрин достаточно сильная, чтобы выжить. Преходящее состояние будет означать, что Всемирный Совет не сможет отказать мне в должности, обладающей властью.

Ужас отразился в глазах Джейка, и его встревоженный взгляд прожег его насквозь.

— Ты собираешься убить Лейлу?

— Мы хотим свободы. У меня нет особого выбора.

Даже говоря это, это звучало довольно просто, но что-то внутри подсказывало ему, что это было совсем не так.

Калеб встал и подошёл к балконной двери. Сквозь затемнённое стекло он уставился на приглушённый свет солнца.

— Вот почему они наложили запрет на их убийство, не так ли? — сказал Джейк.

— Они знали об