были пьяны до безобразия, но в их головах мелькнула здравая мысль, что выступить на штурм утром — значит подойти к вечеру. Люди будут уставшие, а противник — наоборот: отдохнувший. Именно из-за того, что были пьяны, решили атаковать после обеда, с марша. Расчёт был таков: «Утром все внимательные, к обеду уже нет, потому что не ждут нападения, ведь у противника что? Обед!» — Вещал Лесник кивающему Эре. — «А вот у НАС нет его. И мы нападаем на сытых, спящих, раздувшихся от этих своих лидландских замечательных деликатесов, людей».

Рота — это такое животное — скажет вам офицер. Заставить идти роту в ногу — это уже парад. А не заставить — ну, и нет роты… Ведь тогда она растянется на многие ходы при марше. При команде «вперёд», каждый начинает идти со своей обычной скоростью. Кому-то заданный темп высок, кому-то низок. Чтобы нивелировать эту разницу проводят регулярные марш-броски. Ну и используют барабаны, чтоб задавать ритм. Но это в больших частях. Рота тогда идёт со средней скоростью, когда никто особо не устаёт, но и сил на сражение уже нет. А если нужно бежать? Если нужно долго и далеко идти в бой? Для этого есть специальный «теневой приказ», всегда выраженный в виде присказки к основному приказу. Именно это сейчас делал «Лесник» Ист Пелль, командуя роте:

«Вперёд, льда вам в ноздри!» — Тут он уже от себя добавил: — «Сучьи вы дети…». А скажи он им, к примеру «Вперед, мать вашу растак!» — рота бы двинулась в том темпе, который бы позволил сберечь материальные ценности, ничего не поломав и не потеряв, для этого даже есть специальные термины. Капитан задал темп атаки. А при атаке очень важно не уставать до момента начала сражения. Поэтому, вопреки расхожему мнению, в атаку не бегут, а ходят прогулочным шагом, самым легким. Бегут — это уже потом, когда до врага осталось плевок да прыжок, в смысле, вот он: десять шагов и руби, убивай, калечь. Но это впереди. А пока нужно идти так, чтоб остались силы. В этом есть минус, пока все идут, они судачат о том, как пройдёт сражение. Обсуждают шансы, делают ставки, заключают пари. У новичков сносит голову от страха, у бывалых — от адреналина, от предвкушения битвы. А это уже плохо. Поддавшись эмоциям, рота станет просто сбродом орущих людей, игнорирующих приказы и сам здравый смысл.

Сейчас же рота двинулась в обратном направлении. Или, точнее — полурота. Около половины от численного состава отсутствовало — часть погибла, часть осталась в деревеньке Ворды.

— Да я задолбусь так ковылять! — Заорал Капллеус. — Мы встали в четыре утра, чтоб вот так вот дойти до Дыры?! Да я бы лучше спал ещё часа три, а потом бы вас догнал за околицей этой дыры! Я про деревню, если что…

— Горняк, заткнись! — Рявкнул ненароком оказавшийся рядом, и услышавший, Кийц.

Люди шли так медленно, что изнывали от скуки и безделья. Заметивший это Лесник отдал приказ ускорить темп. Минут через двадцать Кап заныл:

— Да куда мы так бежим? Я сдохну раньше, чем доберусь до лидландцев!

— Молча, Кепелеус. — Буркнул Кла.

— Капллеус. — Сварливо поправил тот.

— Молча, говорю. Важное скажу: к Дыре подходи надо с бокуоф. — Кла оглядел шагающих рядом товарищей. У каждого выражение лица было словно у «Дневного» Жафро Туца. — Вы дебиль.

— Верно, Кла. — Откликнулся Эльтер, легко проскальзывая в центр шагающего отделения. Говорил он не громко, так, чтоб слышали все, но не посторонние. Он ровно дышал, и совсем не выглядел так, словно чавкал битый час скорым шагом по грязи. — Основной отпор придётся по центру. Дыра наша — крепостица квадратная. Атаку будут вести по двум флангам и центру. Ну, зная затейника Лесника, может и в тыл зашлют отряд… Но Кла прав — нам лучше быть на фланге. Больше шансов выжить.

— А ведь верно. — Кивнул Бельт. — Если основной удар будет по воротам, там и будет вся защита. А на фланговых стенах оставят народу меньше. Только вот, ребята, в дыру можно напихать 300 человек. И вокруг лидландцев как блох на собаке. Когда начнётся бой, они тоже могут подумать — о, да тут у них на флангах не густо народу, ударим сюда. И тогда немногие фланговые силы окажутся меж двух огней, а в условиях численного преимущества…

— Ой, заткнись, Бельт! Мы тебя поняли! — Поморщился Капллеус. — Тогда у нас целых четыре варианта.

— Это каких? — Заинтересовался Эльтер.

— Мы можем выбрать одну из четырёх стен, которую мы будем атаковать. И мы все умрём. И выбирать надо быстрее. У нас и так не велики шансы, что получится примазаться туда, куда мы хотим. Лесник скажет первый взвод — лево, второй — право, остальные — прямо. И всё, план рухнул.

— Ты ссышь Кап, да? — Спросил внезапно Бельт. Такого вопроса от него никто не ожидал, точнее, такой формулировки вопроса.

— Да, Бельт, ссу. Через пару часов мне могут выпустить кишки мечом, или громобоем отстрелить ногу. А хуже всего, если мечом в пузо ткнут, я не умру, и потом буду гнить два месяца, медленно умирая. А громобой отстрелит…

— Заткнись, Капллеус! — Глянул хор голосов.

— Мне тоже страшно, Кап. — Отсмеявшись, продолжил Бельт. — Я просто вижу, что ты болтаешь больше обычного, это от нервов. Наш наглый и храбрый Кап чего-то боится? Удивительно. Я думал ты вообще непрошибаем.

— Непрошибаем тот, кто малосольную рыбу огурцами закусывает. Вот где бесстрашные безумцы! А я боюсь, как любой, кто дорожит своей шкурой.

— Прорвёмся. — Хлопнул его по спине Дий. — Мы же рота Лесника!

— Рота? — Хмыкнул тот в ответ. — Нас всего половина, Дий. Нас — шестьдесят человек. Даже если в Дыре сейчас половина вместимости занята — это сто пятьдесят рыл. И они за забором, который, кстати, мы же качественно починили. Что мы сможем, если там народу в двое больше? У нас нет магии. Громобои? Ну так нас всех положат со стен, пока мы подойдём на расстояние выстрела. А если там ещё и маг боевой… Я ссу. Я… Мне очень страшно. Потому что я думаю, что мы там все умрём. Это просто посыл нас на бойню.

— Тихо ты, Кап. — Снова хлопнул его по