— Может, мы уйдем куда подальше, в глухие места? Аму скоро рожать, — вопрос Андрия вернул к реальности.

— Это не выход, наоборот, надо быть ближе к крупным городам и стать влиятельными. Чтобы хетты или хурриты, неважно кто, чтобы эти местные работали на нас. Сейчас мы не готовы, если хетты придут — попробуем откупиться, мы не бедствуем. Если будут наглеть — уничтожим их. Хорошо, что не сказал при Аде, без автомата даже в туалет не ходим, пока не минует опасность.

На том и порешили — не отдаляться без надобности от своих домов, всегда иметь при себе оружие. Аде рассказал про нашествие волков в округе, обязав носить пистолет с собой постоянно.

Саленко спокойно воспринял известие, отметив, что сбор налога или податей — неизбежность, и с ней надо мириться. А вот Этаби взорвался — оторвать головы хеттам было самой малой угрозой из уст разъяренного хуррита.

Глава 27

— А я говорю, что надо после закалки нагреть немного, потом дать остыть, это называется отпуск металла, — Саленко увернулся от кулака Андрия. Эти двое возомнили себя специалистами по сталелитейному делу, постоянно споря про технологию и ошиваясь в кузнице.

После того памятного разговора про конный отряд хеттов прошло две недели. Мы ждали сборщиков налогов в тот день, на следующий и еще три дня. Но хетты не появлялись, а спустя неделю про них забыли. Списав это на труднодоступность и малочисленность нашей деревушки, все силы бросили на сталелитейное дело.

Помощников у Этаби стало пруд пруди — несколько парсов приходили, чтобы перенять ремесло кузнеца. Но гигант отшил желающих, в настоящий момент нужды в помощи не было. Железа в руде оказалось несколько меньше, чем мы ожидали. Чистый выход колебался в районе четвертой части породы, но даже этого нам бы хватило на большое количество оружия и орудий труда.

Этаби был талантливым кузнецом для своего времени, и любая нарисованная мной фигура быстро приобретала знакомые черты. Но кузнец понятия не имел о закалке и отпуске, выражаясь терминами Саленко. Бронзовые предметы практически не ковались — они плавились и отливались в формы. Только небольшая правка могла производиться процессом ковки — сплав меди и олова не выдерживал ударов молота.

Хурриты были первыми, кто начал работать с железом. Но не имея знаний, не могли превратить железо в сталь. Оружие их железа получалось слишком мягким, пластичным, уступая в твердости бронзе. Познания Саленко о стали основывались на раскопках и теории, полученной им во время изучения найденных на стоянках людей железных предметов. Андрий же в детстве часто бывал у своего друга-ножедела, но практически ничего не знал про свойства и производство стали. Единственное, что он помнил — друг охлаждал готовые ножи в отработанном моторном масле.

— Чем больше углерода, тем сталь прочнее, — распаляясь, археолог вспоминал найденные в разных раскопках железные орудия труда и быта. — Самый простой способ насытить железо углеродом — засовывать раскаленную заготовку в угли, — доказывал Саленко, не понимая, что его слова непонятны Этаби.

— Нет, я тебе говорю, надо просто охлаждать не в воде, а в масле, — горячился Андрий, периодически пытаясь достать кулаком верткого археолога.

Все эти споры неизменно имели одну концовку — потерявший терпение кузнец бросался на спорщиков со звериным ревом. Украинцы покидали место словесного боя, чтобы через несколько часов снова трепать нервы мне и Этаби.

Переплавленные заготовки мы закаляли, снова грели и отпускали, следуя инструкциям Саленко. Но все равно не удавалось найти оптимальный вариант — продукция получалась слишком хрупкой или слишком мягкой.

Вспомнив слов Андрия про отработанное масло, решил заменить его топленным животным жиром. Этаби трудился над обоюдоострой киркой — самым необходимым для нас инструментом для добычи руды. Готовность полученного изделия проверяли на камне неподалеку — если выбивала искры и не тупилась, могла пройти госконтроль в моем лице. Но кирка чаще всего сминалась, точнее, сминалось острие. Один раз кузнец перекалил изделие — при ударе металл разломался на три части.

Если удастся найти баланс между вязкостью и твердостью при изготовлении кирки — остальная продукция была бы проще в изготовлении. Мечам, саблям не нужна такая запредельная твердость. Это в фильмах при сражении бьют мечами навстречу друг другу. В реальности, такие удары могут запросто сломать бесценное оружие.

Только к исходу третьей недели экспериментов получилось сделать кирку, удовлетворяющую нашим запросам. При ударе по камню она не сминалась и не трескалась, выбивая сноп искр.

Небольшие ножи кузнец сделал быстро, посадив счастливых обладателей шлифовать поверхность. Результаты были ошеломляющие — ни один бронзовый нож не мог дать такой гладкой и сияющей поверхности.

Остаток лета и весь сентябрь прошел в работе — Этаби ковал, стучал по наковальне день и ночь. Первый железный меч с длиной клинка около восьмидесяти сантиметров кузнец делал почти две недели. Второй уже за неделю, сократив время на изготовление третьего клинка до трех с половиной дней.

Приближалось время осенней ярмарки — из всех сезонов это был самый благополучный для торговли. Почти половина принесенной нами породы была переплавлена, но оно того стоило. На продажу у меня собралось четыре кинжала, по форме похожих на бронзовое оружие хеттов, десять маленьких ножей с простыми рукоятками из дерева и кожи и один меч. Мечей было три, но на продажу решил взять только один.

Оставшееся время до торгов в Кулише мы шлифовали оружие, доводя его до зеркального состояния. В этот раз на ярмарку собирался вместе с кузнецом, оставив Саленко и Андрия в поселении. С интервалом в неделю у обоих родились мальчики: Андрий своего назвал Петро, в честь погибшего сослуживца. Аму, жена Андрия, сократила имя до Пет. Саленко дал своему сыну имя Игорь, но мягкий знак Халами не произносился, и для всех мальчик стал обладателем имени Игор.

Решил не срывать с места обоих счастливых отцов, хотя в прошлый раз обещал Андрию взять его в город. Была мысль взять с собой Аду, но в этот раз она сама не захотела, увлеченная двумя роженицами и их малышами.

Я планировал продать оружие в Кулише и кое-что прикупить. В первую очередь мы нуждались в точиле — еще в прошлый приезд видел точильные станки. Это был примитивный механизм, где на «козлах» устанавливался камень с вделанной рукояткой с одной стороны. Механически крутя рукоятку, можно было добиться довольно высоких оборотов камня. Процесс заточки и шлифовки