окажется кто-то нужный и важный, принимающий решения и составляющий программы концертов. Это как с радио. Если твои песни попадают в ротацию, то их услышит сразу много людей…

— А это же вы выступали с мечами и масками? — раздался манерный тон девушки старшего школьного возраста, высунувшейся из толпы.

— Да, мы, — сказал Бельфегор.

— Я же говорила, это они! — воскликнула она в сторону своих шушукающихся подружек. — Я их даже без костюмов узнала!

— Ой, ребятишки, так интересно было смотреть! — подхватила тетечка в высокой норковой формовке, похожей на папаху. — Прямо целое кино на сцене показали!

К нам стянулось еще несколько заинтересованных лиц. Кто-то хвалил и хлопал по плечу. Кто-то смущенно пытался познакомиться. Кто-то просто топтался рядышком. Снова на какое-то мгновение возник «эффект сцены». «Ангелочки» приободрились, тягостное недоумение на лицах сменилось вполне искренними улыбками.

— Олег Евгеньевич, может нам имеет смысл обменяться контактами? — вполголоса сказал я, пока парни отвлеклись на общение с внезапно образовавшимися поклонниками. Эх, как жаль, что эпоха селфи еще долго не наступит! Себяшечки с любимыми музыкантами разносят информацию лавинообразно, как круги по воде…

— Да-да, только сам хотел предложить! — оживился он и полез во внутренний карман пальто.

— О, блиныыы! — Бегемот радостно уставился на накрытый стол и потер руками в предвкушении.

— Так масленица же, — засмеяалсь Ева. — Проводы зимы, полагается есть блины…

— А чучело сжигать будем? — радостно спросил Бельфегор, плюхнувшись на кресло.

— А соседей своих ты в холодильник спрятал? — Наташа покрутила головой, стоя на пороге комнаты.

— Их до утра не будет, — ответил я. — Так что квартира в нашем полном распоряжении.

Собраться у Макса или Астарота мы конкретно сегодня не могли. У мамы Астарота сегодня был выходной, а родители Макса как раз только вернулись из своей очередной поездки. На заводе или в том же «Буревестнике» вечерние сборища были рискованными, это были места для работы и рабочего времени. Можно было еще в «Фазенде», но там сегодня был «не наш день», так что я сразу предложил афте-пати устроить у меня. Даже если бы Леонид Карлович не забрал сегодня «постояльцев» в ночную смену, двое парнишек никак бы нам не помешали. Заперлись бы у себя в комнате и сидели там. Но их, к счастью, вообще не было.

В комнате сразу стало много народу. Кроме «ангелочков», Наташи и Евы, были еще Света, Стас, в этот раз без помощника, зато в обнимку со своей камерой, Лариска, которая помогала Еве готовить стол, пока мы отвозили инструменты обратно на завод, и Кристина, без которой сейчас ни одно сборище не обходилось.

Забавный она все-таки персонаж. Когда познакомились, я счел ее довольно глупенькой гламурной фифой. Но в отношениях с Астаротом она раскрылась неожиданно с другой стороны. Стала настоящей львицей, опекающей своего «подопечного». Что при ее внешности куклы Барби смотрелось немного комично, конечно. Впрочем, временами вовсе даже не смешно, а грозно. Во всяком случае, в споре с Ширли у Кристины было такое лицо, что еще секунда, и наша неземная красавица вцепится скандалистке в лицо всеми когтями. И порвет в мелкий фарш.

Кто успел — занял кресла и места на тахте, кто не успел — расселись прямо на пол. Благо, журнальный столик, выполнявший сегодня роль праздничного, позволял сидеть за ним и так, и эдак. Принесенное винишко разлили по разномастным стаканам, потому что одинаковых бокалов на всю ораву в шкафчиках моей квартиры не нашлось.

— Ну что, очередной рубикон перейден, да? — сказал я, поднимая свой бокал. Роль которого играл обычный граненый стакан, как-то так вышло по раскладу. — Мы выступили на одной и городских праздничных сцен. На самый знаковый праздник. Чин-чин!

— Вот только… — с сомнением начал Бельфегор.

— Заткнись, — фыркнул я и толкнул его локтем в бок. — Мы выступили? Да. Ачивка взята? Без сомнений! Так что мы молодцы, никаких «только», понял?

— Есть, шеф! — радостно отозвался Бельфегор и звякнул своим стаканом об мой.

— А что такое ачивка? — спросила Наташа.

— Достижение, если по-простому, — сказал я. Все загомонили и заголосили разом, зазвенели стаканы. Кто-то сразу потянулся к стопке блинов и варенью, кто-то немедленно взялся разливать по бокалам следующую порцию.

— …А я, такой, думаю, если этот толстый пацан сейчас на сцену полезет, то…

— …и больно так стукнула, у меня там синяк теперь остался! А прикиньте, они добровольно этими палками себя все время бьют! Извращенцы…

— …на ногу мне наступил, зараза. А я думаю, еще раз наступит, я его пну. Он тогда упадет, пусть зрители поржут!

— …натурально, стоит прямо перед сценой и говорит: «Смотри, у него настоящий фендер!» А тот, другой отвечает: «Да не, наверное просто нашлепку на гитару наклеил!» Я чуть микрофон у Астарота не побежал отнимать, чтобы сказать, что сам он нашлепка, знаток!

— А может, запись посмотрим?

После этой фразы Стаса все разом замолчали и повернулись к нему.

— Конечно, давайте! — всплеснул руками Бельфегор. — Я уже Вовке говорил, что у меня есть пара идей…

Стас взял свою камеру и принялся кодовать со шнурами, подключая ее к моей видеодвойке. Наконец экран засветился, появилась пустая сцена. Было слышно шум толпы и один отчетливый детский голос канючил: «Сахарная вата! Сахарная вата! Мааааам, купи сахарную вату!»

— Пардон, этот пацан там все время будет орать, — развел руками Стас. — Я пытался его отогнать, но…

— Мальчик, здесь вата не продается, — раздался из телевизора голос Стаса.

— Ну мааааам! — заныл пацан.

— О, мы выходим!

Немного странно все-таки смотреть на себя со стороны. Вот «ангелочки» выходят. Подключаются. Бегемот скрывается почти весь за барабанной установкой. О, а вот и я! Мы с Наташей были первыми прохожими, вышли на самых первых аккордах и двинулись навстречу друг другу. Прикольно мы выглядим, на самом деле. Наташа почти одного со мной роста, но я на фоне ее почти болезненной худобы выгляжу прямо-таки атлетом.

— Ни фига себе! — воскликнула Ева, когда увидела, как Бес стукнул меня мечом по башке. — Вы разве так договаривались?

— Случайно получилось, — усмехнулся я, касаясь пальцами вспухшей под волосами шишки.

— Вот! Вот! — вскочил Бельфегор.