В субботу вечером Пахомов уехал на дачу и напился там в одиночестве.

Хмель долго не брал. В голове крутились одни и те же мысли. Жена, единственный близкий, родной человек – отталкивает его. И Андрея больше нет. Они работали бок о бок черт знает сколько лет. Андрюха был единственный, кому Боря мог излить душу, поделиться бедой. Сколько раз друг поддерживал его своими шутками, дельными советами или отвлекал, устраивая «маленькие забеги в ширину».

Борис распечатал вторую бутылку водки, налил полстакана и залпом выпил.

Поведение жены он считал бредовым заскоком. За что она называет его трусом и убийцей? Разве он струсил? Да он в двадцать раз больше за нее боялся, чем за себя! Конечно, второй год его сопровождает личный охранник – так это Валера настоял, после нескольких нашумевших заказных убийств. К тому же неприлично стало не иметь бодигарда солидному человеку. А теперь Юра вообще только Наташку охраняет.

Новоселов предложил еще одного телохранителя, но Пахомов наотрез отказался и объяснил приятелю, что жена обвинила его в спасении собственной шкуры. Валера сказал, что это глупо, времена пошли такие, что сам не заметишь, как наступишь кому-то на мозоль – и амба, нет тебя.

Боря снова выпил, продолжая накручивать себя, припоминая, что еще Наталья наговорила. Он – убийца? Да как она осмелилась произнести такое? Разве мог он жить, не отомстив за друга, подвергая ее и Димку опасности? Да она просто сумасшедшая! С ней надо разобраться, все объяснить доходчиво, вбить в ее дурацкую башку…

Он заснул в кресле перед включенным телевизором и наполовину выпитой, второй по счету бутылкой.

Проснулся в первом часу дня, с жуткой головной болью и гадким вкусом во рту. Немного выпил для опохмелки и вскоре голову отпустило. Умывшись, он соорудил яичницу с ветчиной, сел за стол и, заметив, что водка еще осталась, решил допить. Хмель почти мгновенно ударил в голову, и вместе с опьянением вернулась вчерашняя злость.

Нет, так больше продолжаться не может, он не позволит этой стерве издеваться над ним! Он с ней разберется…

Схватив дубленку, Пахомов кинулся к машине.

Выехав на трассу, он рванул к городу, как сумасшедший. На одном из поворотов машину занесло, она оказалась на встречной полосе и ему с трудом удалось избежать аварии. Вспомнив о Пимене, он заставил себя снизить скорость.

Наташа пила кофе на кухне, на столе перед ней лежали какие-то бумаги.

– Кайфуешь? – спросил Борис с порога.

– Нет, работаю, – отозвалась она, не оборачиваясь.

– Нам надо поговорить, – он подошел, оперся руками о стол, наклонился ближе.

Она брезгливо отвернулась:

– Не дыши на меня. Ты пьян!

– Да, я здорово пьян, и сейчас еще выпью.

Достал бутылку водки из холодильника и демонстративно глотнул прямо из горлышка. Огляделся в поисках закуски и, не найдя ничего, отхлебнул из Наташиной чашки.

– Нам надо поговорить, – повторил он, плюхнувшись на стул и сдвигая ее бумаги.

– Протрезвей сначала!

Она встала и хотела выйти, но муж вскочил, схватил ее за руку и повернул к себе.

– Нет, мы поговорим сейчас! – его голос не предвещал ничего хорошего.

Наташа взмахнула рукой, пытаясь вырваться. И тут Боря ощутил аромат ее духов.

Как давно он не чувствовал запаха ее тела, единственного, родного, любимого запаха… Он замер на мгновение, затем схватил ее обеими руками за плечи и заговорил, глядя в упор своими бешенными, с расширенными зрачками, глазами.

– Ты мне сейчас ответишь, почему отгородилась от меня отдельным одеяльцем! Хотела обидеть побольнее? Помнишь мое единственное требование?.. – он тряхнул ее. – Конечно, прекрасно помнишь… Между прочим, я терплю почти два месяца! Но сегодня мое терпение кончилось и отказов я не принимаю!

Он поволок ее в спальню. Держал так крепко, что Наташа и не пыталась сопротивляться. Одной рукой он смел на пол сложенное в стопку белье, другой швырнул ее на постель. Заметил нескрываемое презрение в ее взгляде, и выдал со злобой, попутно расстегивая ремень:

– Вот здесь я тебя и трахну! На своем, законном месте!

Изголодавшийся, он буквально набросился на нее, срывая одежду, покрывая ее тело поцелуями и сдавливая до синяков. Наташа лежала, отвернув голову, как будто мертвая. Если раньше, играя с ней, он бывал груб в шутку, то теперь взбесился всерьез. Видя безразличие жены, он специально причинял ей боль. Казалось, вот-вот он разорвет ее на куски или сломает кости.

Наконец он замер, и через несколько секунд отпустил ее. Скатился и некоторое время пялился в потолок, затем медленно повернулся. Наташа лежала, не шевелясь, в той же позе, закрыв глаза. Он осторожно дотронулся до ее плеча. Она дернулась.

– Не трогай меня! Кажется, все что хотел, ты уже получил!

Потихоньку, как больная, она поднялась и стала натягивать халат.

Пахомов злыми глазами следил за ней.

– Я получил, что хотел?.. Да с таким же успехом можно трахать резиновую куклу!

– Вот и купи себе в секс-шопе, – проговорила Наташа все тем же безжизненным голосом.

– Нет уж, коли мне отказывает жена, я найду кого-нибудь поживее, кто сам с удовольствием раздвинет передо мной ноги. Я тебя предупреждал…

– Меня это не интересует, можешь подавать на развод.

Он вскочил, в ярости подхватил свой махровый халат и ринулся в ванную.

Хмель выветрился – от злости, что ли? Сбривая двухдневную щетину, он не узнавал себя в зеркале. Ну и физиономия! Сразу видно, что сутки пил. А кто довел?..

Приняв душ, вернулся в спальню. Наташа ничком лежала на кровати. Не обращая на нее внимания, Борис достал из шкафа свежую рубашку, костюм и галстук, оделся и вышел в гостиную.

Было слышно через раскрытую дверь, как он набрал номер и нарочито веселым голосом заговорил:

– Привет, дорогая. Как дела?.. Обязательно об этом поговорим. Сегодня ты свободна?.. Тогда я заеду, сходим куда-нибудь, поужинаем. …Да, где-то через полчаса. Я позвоню, когда буду подъезжать…

Вернувшись в спальню, он достал из брошенного на пол пиджака бумажник и сотовый, мельком взглянул на жену. Она лежала все в той же позе.

Пахомов звонил Лене Тарасовой, своей бывшей секретарше, а ныне директору турфирмы, входящей в состав его концерна. Их связь длилась с перерывами уже лет восемь. Он искренне считал Ленку умницей. Конечно, пробивая себе дорогу в жизни, она действовала по-женски, однако за время службы секретаршей успела окончить иняз, а превратившись в Елену Михайловну – показала недюжинные деловые способности. Пахомов знал, что Лена влюблена в него, и по-настоящему преданна, поэтому и позвонил ей, надеясь найти утешение или хотя бы на время забыться.