– А это у него что? – спросил Стат Косакри, разглядывая аборигена.

– Вы о чем? – уточнил Дор Пелеко, ибо действительно в амуниции пленного имелось много чего странного. Например, целая груда увесистых ракушек, вставленных в растянутые тряпками ушные мочки.

– Я про это, – сказал Косакри, дотрагиваясь до продетого сквозь кожу лба и торчащей на обе стороны железного прута.

– Думаю, последствия общения с технологией южан, – прокомментировал стоящий тут же линейный инженер.

– И как я понимаю, радиолокационный штырь, отвинченный от чего-нибудь большого. Допустим от наблюдаемого на верхотуре соседнем острова радиолокатора, да, Цэмерик?

– Вполне может быть, капитан Стат, вполне.

– Ну-ка, держите сего стилягу крепче. Я извлеку эту «заколочку».

Вначале командир атомохода попытался вынуть штырь осторожно, однако по всей видимости данным украшением хозяин владел давно, оно солидно вросло в кожу. Так что пришлось действовать грубо – дергать, даже рвать. Все обратили внимание, что дикарь выдержал эту пытку стоически. У него не дрогнуло даже веко.

– Серьезный противник. Такие в плен не сдаются и врагам не служат. Придется расстрелять, – констатировал Косакри по этому поводу. – Ладно, я тут о другом. Дор, не помните, у тех туземцев, что вы ухандокали, тоже имелись подобные украшения?

– По-моему да, по крайней мере, у еще одного.

– Вот, это интересно. Ну-ка, инженер Мокр, прикиньте такую идейку.

– Слушаю, капитан.

– Тут, на этом острове, мы никаких локационных станций не наблюдали. То есть, сувенир почти явно оттуда, с другого берега. Я уж не знаю, одно племя тут живет везде и всюду, или несколько. Предположу, что несколько. Значит, те, другие, разобрали локатор и торгуют запчастями с местными. Так?

– Нам-то что за дело, капитан Стат? Хотите брать с них таможенную пошлину за пересечение бухты? Или наладить поставки из Эйрарбии?

– Шутник вы, Цэмерик. Я и не знал, – покосился на инженера-механика Косакри. – Так вот, поскольку эта штуковина в этих местах ценится, ибо все-таки товар привозной, могу предположить, что такие «карандашики» носят все лица мужского пола, имеющие хоть какой-то общественный вес. Уж воины точно. И значит что?

– Да уж, продолжайте, капитан, мы не столь пробивные на озарения, – махнул рукой линейный помощник.

– Подобные штыревые антенны делаются по определенным законам: инженер доведет подробности, если надо. Они реагируют на некий диапазон. То есть, если мы обработаем окрестности нужной частотой, все эти штыри ответят. Так?

– Ну, в определенной мере, – скривился Цэмерик Мокр. – Они ведь могут быть повернуты под каким угодно углом. Потребуется весьма мощный приемник…

– Да, я говорю в принципе, Цэмерик. То есть, теоретически мы можем выяснить местоположение туземцев на острове. И даже отслеживать их!

– Завидую гениям, – без бравады восхитился Дор Пелеко.

– И еще. Это металл. Он реагирует на магнетометр. Точнее, тот на него.

– Да, но расстояние для такой маленькой вещи будет достаточно невелико, – снова подбавил перца линейный инженер. А ведь надо выявить врага хотя бы далее полета их примитивных стрел.

– Хорошо, мы не будем использовать данное новаторство в походе. Но ведь при обороне стоянки нашего «Ныряльщика» такое вполне возможно оборудовать?

– Надо сделать замеры и…

– Займитесь этим немедленно, инженер Мокр. Хватит терять часовых во время несения службы. Если получится, заведите систему на бомбометы. Пусть ночью, при обнаружении хоть чего-то подозрительного, наши бомбометчики сразу кладут туда залп. А уж утром будем разбираться что там и к чему.

– А что делать с пленным, капитан?

– Я же сказал, в плен такие не сдаются. Посмотрите, какой жилистый. Сухожилия, наверное, натренированы так, что может висеть на скале, зацепившись пальцем. Еще сбежит – Мятая луна забери. Хватит нам раскуроченной таким же дикарем «Дули». И кстати, уверен, с местными никак не договориться об обмене пленными. А дабы у некоторых не возникало соблазна, то вот… Дайте-ка сюда игломет.

И дискуссия естественным образом прервалась.

– Послушайте, Ждущий Длинной Ночи, можно побеспокоить вас вопросом досужим и недостойным вашего внимания, – спросил ученик колдуна.

– Давай спрашивай, Гунаар Вечерний Глаз, я тут как раз не слишком занят размышлениями, – ответствовал главный шаман племени Самой Длинной земли.

– Там, внутри моей не вскрытой покуда топором головы, есть такой смысл вопроса, Ждущий Ночи. Не значит ли пришествие Огромных Сросшихся Плавниками китов, что пришла пора Большой и Последней битвы?

– Ты имеешь в виду прямое сражение между Ужасом Глубины и Самыми Толстыми китами?

– Именно так, Рчажеек Ждущий Длинной Ночи.

– Знаешь, в моем не взломанной черепной кости, тоже мелькают такие видения. Ведь действительно может быть и так, что этот уродливый кит, заселенный изнутри «ряжеными пришельцами» как блохами, действительно только первая весть. Ибо явился он не вовремя, когда нет сезона и других китов. Не предупреждает ли он о том, что племя Длинной земли согрешило?

– Воистину так, Ждущий, – поклонился ученик, ибо хорошо чувствовал, что и когда надо говорить. – Может зря мы пожадничали и не принесли как обычно маленькую детскую жертву Благим Огненным Рыбам которые ныряют?

– Ты молод, Гунаар, но зришь корень даже сейчас, недоучившись, – похвалил лучшего, точнее, единственного оставленного при себе ученика Рчажеек. – Все правильно, медузы не почуяли свежатину – белое мясо дитя – и не явились. И не принесли мясо Огненным Рыбам, охлаждающимся в глубине и рождающим пар облаков. И значит, Огненные Рыбы остались голодны. Но долг позвал их, и они все-таки вынырнули, и пролетели положенный дневной путь. И снова, и снова пролетели. Однако внутри их жара осталась обида на медуз не принесших им мясо, и на людей – его не добывших. И потому все это может плохо кончиться. И раз вопрос твой совпал с моим ответом, а головы наши совсем не сращены костяной веной, то явно пора напомнить о Большой и Последней битве вождю нашего народа, а может даже совету всех мужчин «допущенных к охоте». И именно так я решу.

И именно так сказал старший колдун и побрел по своим многочисленным делам. Но очень скоро он предстал перед Великим Дузеком.

– Послушай обращение мое, Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, – сказал он преклоняя голову перед вождем, занятым любимым делом – причесыванием молодой жены, по имени Ниол Сладкий Орех.

– Ну что ж, говори, раз не терпится, – поддел его Великий Дузек, не прекращая работы гребнем.

– Спасибо, вождь всех людей Длинной земли, – снова преклонил украшенную перьями голову колдун Рчажеек. – Сегодня объял я в своем не вскрытом черепе большую, рвущуюся наружу мысль. Потому не умею ее долго держать, ибо столь она огромна, что не будет ясна невместительным головам совета, а пригодится только тебе, о Великий.