– Чую по витиеватости, собрался ты говорить долго, – неразборчиво вымолвил вождь, ибо поместил в рот несколько костяных заколочек. – Но в принципе давай валяй, мы с Ниол тебя послушаем.

Порой верховный глава племени раздражал колдуна не в шутку. Однако человек время от времени охотящийся на самое страшное в мире существо, лишь мелкая частица коего способна убить кита, должен обладать нечеловеческой выдержкой. Потому единственное что он сделал, это поставил в своей запечатанной покуда голове очередную вешку прегрешений вождя против представителя волшебных сил. И было не столь важно, что не имеется какой-нибудь – ну пусть не росписи, в отсутствии письменности, но по крайней мере – черточки ногтем, подтверждающим долговую расписку со стороны вождя: рано или поздно судьба повернется так, что он выплатит по всем накопленным векселям. И весьма может быть – эти времена надвинулись вплотную. А потому вполне получалось потерпеть еще; вполне можно побыть шутом и развлечь девицу по прозвищу Сладкий Орех. Кто знает, как повернутся в небе Огненные Рыбы, весьма вероятно, что когда-нибудь ей самой придется развлекать Ждущего Ночи; и пожалуй ей придется очень и очень постараться, ибо колдун Рчажеек уже далеко не молод – он пережил уже двух вождей. Теперь он намеривался пережить третьего. И потому вполне получалось потерпеть еще.

– Великий Избранник Обеих Огненных Рыб, – снова склонил он перья чудесной, но давно исчезнувшей с островов птицы, по названию Грау, и потому порядком истрепанных, ибо они пережили не только двух предыдущих вождей, но еще и предыдущего колдуна. – Раз уж ты мне разрешил, то позволь напомнить тебе сказание о будущем, ибо в силу открывшихся в моем не вскрытом черепе обстоятельств, это будущее придвинулось к нам вплотную. В старой притче, надиктованной гораздо более умным колдунам, чем я, самими Огненными, а может Быстро Ныряющей Рыбой, говорится, что когда-нибудь большим медузам станет мало съеденных в их славу китов. Ибо родят они совместное дитя – Великую Медузу Бездны. Никто не сумеет отщипнуть у нее край отростка – неподвластно и недостижимо то дело человеком. И придут из моря Самые Толстые Киты. И нечем их станет убивать. И начнут люди Самой Длинной – да и Самой Высокой земли тоже – умирать от голода, ибо перестанут они быть нужны как промежуточная ступень общения между медузами и китами. И начнется прямое сражение между Ужасом Глубины и Самыми Толстыми Китами. Но теперь это будет не избирательно-жертвенное уничтожение, а война до самой смерти. Ибо не съеденные вовремя киты, успеют отрастить панцири, непробиваемые ядом медуз. Они и станут называться Самыми Толстыми Китами. Может быть даже, они родят следующих, шкуры коих будут еще толще и совсем непреступны.

– На что намекает твоя история, Ждущий Ночи? – спросил вождь Дузек, наконец-то сотворив на голове самой молодой жены некое подобие Самой Высокой земли. – Твои россказни как-то связаны с происходящим в бухте?

Старый, хитрый Рчажеек снова кивнул, и шатнулись на его голове перья давно уничтоженного на островах птаха.

– В этих древних сказаниях все очень перепутано. Кто создал путаницу – люди ли, передавая историю из уст в уста и неумно переставляя слова, или сама правда будущего столь сложна и взаимосвязана, что охватить ее нашим не вскрытым черепным коробам невозможно, того я не ведаю. Однако в моей не раскупоренной кости наличествует виденье, будто события с пришествием Сросшихся Плавниками китов есть указание, что легенда начинает осуществляться. Более того, Великий Дузек, может быть нарушение древних законов и послужило поводом для пришествия. Мы не принесли положенную жертву, медузы не почуяли свежатину – и теперь не явятся. И не отдадут белое мясо дитя Огненным Рыбам, охлаждающимся в глубине и рождающим пар облаков. Огненные Рыбы узнают голод, и у них не хватит сил вынырнуть после Самого Долгого Нырка. А ведь он будет очень скоро, о вождь! Внутри жара Огненных Рыб останется обида на медуз, не принесших им мясо. И тогда обиженные зазря медузы в злости родят Ужас Глубины – медузу щупальца коей не поддадутся моему костяному ножику.

– Постой, Ждущий Ночи, – вставил слово вождь, одновременно выдергивая заколки из волос младшей жены, ибо остался недоволен своим творением и решил воздвигнуть все по новой. – Постой! Но ведь покуда у нас еще имеются добытые ранее кусочки щупалец. Или я не прав? Вообще, почему все запуталось. Ведь самая большая медуза Ужас Глубины еще не родилась – ты же ее не видел? – а киты с толстой шкурой уже здесь?

– Мир вокруг сложнее, чем мы можем думать, – скорбно прокомментировал Рчажеек, со странным волнением рассматривая как опали вниз непослушные локоны молодой девушки. – Трудно сказать, что точно последует за чем, ибо все взаимодействует не самым прямым образом. Но в скользких внутренностях моей не расплющенной покуда головы видно, что недаром прибыли сюда Сросшиеся Плавниками киты в канун наступления Самого Долгого Нырка. Одно меня покуда успокаивает. Может все ж-таки это еще и не самый канун великой битвы Ужаса Глубины с Самыми Толстыми Китами, а лишь предупреждение нам. Не обижайся на меня Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, однако может случиться, что если мы все-таки снова принесем в жертву белое мясо дитя, то все изменится.

– Послушай, Ждущий, – сказал Дузек отрываясь от своего волосяного конструирования, – мы не принесли жертву перед последней настоящей охотой, и тем не менее она прошла на славу. Разве ты не помнишь этого? Она прошла на славу и доказала, что все эти выдумки с жертвами есть только изобретения твоей, действительно, покуда держащейся на шее головы. И самое главное. По договору с «высокими» и их колдуном, мы ведь провели ритуальную битву в воде, с кормежкой служителей Растянутой Медузы – акул. Жертвы там имелись, причем более чем достаточные. Они оказались столь велики, что посмотреть на битву явились даже эти самые Сросшиеся киты. Разве не так? А потому, оставим тему.

– Все в твоей власти, Великий. Но на нашей Длинной земле происходят невиданные доселе события. Неужели ты думаешь, «совет всех допущенных» будет сидеть безропотно? Тем более что многие охотники погублены?

– Послушай, друг ночи Рчажеек. Не по твоему ли совету мы предприняли очередное нападение на этих сросшихся китов? Ты хочешь уйти в сторону и свалить все на меня?

– Великий Избранник, – скорбно и совсем без вызова произнес колдун, – моей не проломленной покуда голове представляется, что если бы белое мясо все-таки было поднесено медузам, то наша охота на «ряженых» выползших из Сросшихся Плавниками китов стала бы гораздо более удачной.

– Ладно, то дело прошлое, Ждущий, – сказал вождь Дузек, вновь разрушая возводимое из волос молодой женщины творение. – Но зачем нам волноваться сейчас? Ведь намедни ты утверждал, что сросшиеся киты – точнее, один из них – умирает, так? Ты сравнивал «ряженых пришельцев» с улитками. Вдруг им осталось совсем недолго, и очень скоро они умрут? Так зачем нам растрачивать свои силы, они ведь еще пригодятся нам в борьбе с жителями Высокой земли?

– Но «ряженые» колдуют около своих китов, вдруг они смогут оживить мертвеющего? Тогда возвратившись в море, эти киты породят следующее поколение – теперь уже с совершенно непробиваемой кожей. Что если тогда действительно начнется прямое сражение между Ужасом Глубины – Длинной Медузой Бездны и Самыми Толстыми китами? И тогда волны поднятые великой битвой поглотят нашу славную землю, самую длинную, но все же не столь высокую как Самая Высокая?