Да-да, вот такие вот гранаты: в одной рвотный газ, во второй – можно сказать, медицинский, вызывающий моментальный приступ сильнейшей диареи. Их как раз и делали в свое время для разгона демонстрантов и борьбы с террористами – повоюй с полными штанами, попробуй. Не в империи делали (хотя, кто знает, может, в арсеналах и есть какие-то аналоги), а в Европейской Ассоциации. Впрочем, в Альянсе, говорят, тоже есть, но в имеющемся у Пророка арсенале нашлись именно европейские игрушки. Очень кстати…

Времени разбираться кто есть кто не было, и Костин, не долго думая, принялся сковывать всех, кто попался под руку, заранее припасенными хомутами. Обычно такими связывают жгуты проводов, но и людей ими пеленать можно не хуже. Быстро, а главное, прочно, хрен освободишься. На всех, правда, не хватило, но двоих, по виду не персонал, а обычных охранников, Костин без зазрения совести пристрелил. Все равно толку от них нет, и знать что-то принципиально новое они не могут. Никакого сопротивления оглушенные, да еще и полоскаемые во все дыры террористы не оказывали, так что справился лейтенант быстро и, не теряя времени, вышел из казармы.

Тут по-прежнему царила паника – все правильно, с момента большого взрыва и пяти минут не прошло. Кто поумнее, те сбежали, ну а остальных он принялся убивать, спокойно и размеренно. Десантный лучемет (трофейный, шведский, работающий, как часики) для этого подходил как нельзя лучше. Иди себе и стреляй, благо оружия, способного причинить вред десантному скафандру, поблизости не наблюдалось.

Костин шел и стрелял. Иногда получал в ответ – просто согласно законам статистики находились среди врагов и те, кто не поддался панике, и те, кто смог выстрелить и даже попасть. Однако легкое ручное оружие совсем не то, что надо брать в руки для борьбы с такими доспехами. Конечно, полировку со скафандра сбили, поцарапали – но и только. А серьезная опасность повстречалась всего дважды.

В первый раз на Костина выбежал, вытаращив глаза, какой-то умник с противотанковым лучеметом. Разделяли их метров пятнадцать, и этот хрен уже начал вскидывать оружие. Спасла мобильность скафандра. Костин попросту отпрыгнул и кувырком ушел под защиту обломков очередной казармы. Его противник выстрелил, промахнулся, а второй раз прицелиться уже не успел. Все же противотанковый лучемет, тем более старого образца, штука тяжелая, и наводить ее быстро не получается. А Костин выстрелил и попал, отправив храброго араба прямиком в их примитивный, но красивый рай. После этого он удвоил бдительность, и это спасло его от второго врага.

Тот, очевидно, не имея под рукой пушки соответствующего случаю калибра, решил воспользоваться лазерным резаком, почти таким же, как тот, которым Костин совсем недавно вскрывал крышу. Посыл, кстати, вполне верный – при некоторой удаче этот инструмент был вполне способен вскрыть скафандр, как жестянку, правда, для этого требовалось приблизиться к его хозяину на полметра. Но араб честно попытался это сделать и почти преуспел.

Вот только почти – это как раз грань между жизнью и смертью. И, когда затаившийся на крыше противник, будто гигантская кошка, спрыгнул сверху, лейтенант успел среагировать. Главным образом потому, что сработала встроенная в скафандр система боевого сканирования пространства, ну да это уже детали. А дальше – перехватить запястье сжимающей резак правой руки, сжав так, что с хрустом переломилась кость, второй же… Наверное, проще всего было бы просто ударить, но Костин не успел размахнуться, и потому сгреб одежду противника на груди, одним движением оторвал его от земли и шмякнул о ближайшую стену. Смачно чавкнуло, и труп, уже труп, оставляя на сером пластике темный сырой след, безвольно сполз на истоптанный гравий. И, в принципе, это была последняя попытка осознанного сопротивления, все остальные арабы просто пытались убежать, забиться в щелку, поднять руки. Совершенно бесполезные занятия, если вдуматься.

Вся зачистка заняла от силы четверть часа. Напоследок Костин, используя гравитационную подушку как батут, запрыгнул на крышу самого высокого из зданий, всего-то трехэтажного, но дающего неплохой обзор. Видимо, это раньше был административный корпус, и построили его неплохо – даже после двух попаданий из противотанкового лучемета стены устояли. Правда, внутри уже ничего живого не было, но это так, детали процесса выкуривания разбегающихся тараканов. Сейчас здание сочилось дымом из всех щелей, крыша зияла проломами, но это Костина волновало в последнюю очередь. Зато тот факт, что на всей территории военного городка из живых остались разве что пленные, его вполне устраивал. Правда, куча народу успела смыться и сейчас разбегалась по лесу, аппаратура скафандра позволяла их неплохо видеть… Да и черт с ними! Потом, если захотят, переловят, а сейчас были дела поважнее. Хотя бы, к примеру, разобраться с захваченным оборудованием.

Вряд ли пленные были рады увидеть лейтенанта. Впрочем, кто ж их спрашивать-то будет? Лежали себе да и лежали, двое в собственной блевотине захлебнуться успели, омерзительное, надо сказать, зрелище. Костин порадовался, что фильтры отсекают идущие снаружи запахи – воняло здесь наверняка немилосердно. Однако брезгливость брезгливостью, а дело прежде всего, поэтому он не стал тянуть кота за лапку и вежливо поинтересовался у этих рыл арабской национальности, не будет ли кто так любезен, чтобы одолжить ему коды доступа.

Любезных не нашлось, но, когда лейтенант прострелил одному коленную чашечку, все как-то оживились и выразили самое горячее желание сотрудничать. Вот что пистолет животворящий делает… А вообще, Костин уже обратил внимание на то, что среди террористов готовых погибнуть за истинную веру на удивление мало, они предпочитают пожить и потратить награбленные деньги. Это было справедливо для боевиков, а техники кололись еще шустрее. Всего-то достаточно было четко обозначить, что мелочами вроде закона никто сейчас заморачиваться не будет. И ничего удивительного, что уже через полчаса, как раз к назначенному адмиралом Баженовым времени, группировка военных спутников на орбите разом прекратила функционировать. Все системы планетарной обороны ослепли и оглохли. Не полностью, так, процентов на девяносто, но этого было достаточно. Теперь и зенитные ракеты, и артиллерия превратились в бесполезные груды металла и проводов. Истребители, правда, остались, но класс арабских пилотов, как успел проверить на собственном опыте командир «Стилета», был удручающе низок. Стало быть, космическая оборона практически нейтрализована. Костин сделал все, что мог, теперь дело было за другими.

Космос. Это же время

Эскадра адмирала Баженова вышла в трехмерное пространство точно в заданное время и немедленно направилась к планете, разгоняясь до боевой скорости. Умение русских действовать стремительно оставалось одним из их главных козырей в общении с соседями, и Медведь, будучи классическим представителем имперской военной школы, не собирался отступать от канонов.

Откровенно говоря, ситуация Баженову не слишком нравилась. Да и как, скажите, может быть приятно, когда ты прешь вперед без подготовки и разведки? А торопиться нужно. Даже те неполные сведения, переданные лейтенантом Костиным, говорили о том, что он сумел копнуть глубже, чем все разведчики империи вместе взятые. Это очень серьезно. Только вот если упустить время, то противник или окопается, и тогда выковырять его с планеты будет стоить большой крови, или сбежит. А вероятнее всего, сработает третий, промежуточный, вариант – главари сбегут, зато шестерки, оставленные на убой, пустят кровь тем, кто попытается освободить планету. А главное, о пленных, много что знающих, придется забыть – как только террористы разберутся, что к чему, их освободят, одному лейтенанту против целой армии не продержаться.